сползает в кресле лососевого цвета все ниже и ниже. Скотт Питерсон говорит, что но, в общем, миссис Скотт Питерсон сидит на унитазе, все еще голая и мокрая после душа, и отвечает на призывы природы, а когда заканчивает, нажимает на механизм смыва, и Скотт Питерсон говорит, что в ее влажном состоянии невероятное всасывание передовой ВКС «Надира» начинает реально втягивать миссис Скотт Питерсон в центральное отверстие сидушки[283], но миссис Скотт Питерсон оказывается великовата в траверзе, чтобы засосаться целиком и умчаться в какую-то абстрактную экскрементную бездну, и просто застревает, намертво, проваливается наполовину в чашу и не может выбраться, и при этом, конечно, в чем мать родила, и начинает визжать и звать на помощь (сейчас живая миссис Скотт Питерсон, похоже, чрезвычайно заинтересована чем-то под столом, так что с места, где я сижу, видно только ее левое плечо – продубленно-коричневое и крапленное веснушками); и Скотт Питерсон рассказывает нам, что он, Скотт Питерсон, слышит ее и врывается в ванную из парадной каюты, где репетировал Профессиональную Улыбку перед огромным зеркалом на прикроватном столике[284], врывается и видит, что случилось с миссис Скотт Питерсон, и пытается вытащить ее – ее ноги беспомощно брыкаются, а ягодицы и подколенные мышцы синеют от неослабевающего давления сидушки, – но вытащить не может, она слишком плотно застряла из-за ужасающего всасывания ВКС, и тогда благодаря смекалке Скотт Питерсон хватается за телефон и вызывает одного из штатных сантехников «Надира», и штатный сантехник говорит: «Да, сэр, мистер Скотт Питерсон, сэр, я уже в пути», – и Скотт Питерсон бежит обратно в ванную и сообщает миссис Скотт Питерсон, что профессиональная помощь в пути, вследствие чего только тогда миссис Скотт Питерсон приходит в голову, что она сидит голышом и что на полном еврофлуоресцентном обозрении не только ее эктоморфные груди, но и над кромкой вцепившейся в нее мертвой хваткой окклюзивной сидушки явственно видна часть ее же лобка[285], и она по-британски визжит Скотту Питерсону, чтобы он ради чертова Господа как-нибудь прикрыл ее благоверные интимные части тела от синеворотничкового взгляда грядущего смуглого сантехника, и тогда Скотт Питерсон находит любимую шляпу миссис Скотт Питерсон – большое сомбреро, причем то самое большое сомбреро, в котором возлюбленная жена Скотта Питерсона сидит прямо… эм-м, сидела пару секунд назад прямо здесь, в этом самом Радужном зале, – и но, в общем, благодаря сноровистой смекалке Скотта Питерсона сомбреро приносится из парадной каюты в ванную и помещается над вогнутым впалым обнаженным торсом миссис Скотт Питерсон, дабы прикрыть причинное место. И стучится и входит весь такой широкоплечий и пропахший машинным маслом штатный сантехник «Надира», звеня ремнем с инструментами и пыхтя от одышки, – и действительно еще какой смуглый, – и входит в ванную, и оценивает ситуацию, и снимает некоторые сложные мерки, и производит некоторые расчеты, и наконец говорит мистеру Скотту Питерсону, что, кажется, он (штатный сантехник) правда сможет достать миссис Скотт Питерсон из туалета, но что извлечь оттудова еще и мексиканца даже не просите.
13:05. Я всего на секунду заскочил в салон «Селебрити-шоу» на Палубе 7, чтобы глянуть на репетиции к кульминационному Шоу пассажирских талантов завтрашнего вечера. Два стриженных ежиком обгорелых парня из Университета Техаса исполняют танцевальный номер с минимальной хореографией под запись «Shake Your Groove Thing». Помощник директора круиза Ведущий Бинго Дэйв координирует самодеятельность со складного режиссерского кресла слева на сцене. Восьмидесятилетний старик из вирджинского Галифакса рассказывает четыре этнических анекдота и поет «One Day at a Time (Sweet Jesus)». Риелтор из «Сенчери 21» из Айдахо на пенсии исполняет длинное барабанное соло под «Caravan». Кульминационное Шоу пассажирских талантов, судя по всему, традиция 7НК, как и Особая костюмная вечеринка во вторник вечером[286]. Некоторые надирцы серьезно увлеклись и принесли собственные костюмы, музыку, реквизит. Гибкая канадская парочка танцует настоящее танго, вплоть до острых черных туфель и интердентальной розы. Затем – финал ШПТ, который, судя по всему, будет четырьмя подряд стендап-выступлениями от очень старых мужчин. Они выбредают один за другим. У одного трехногая тросточка, у другого – галстук, необычайно похожий на денверский омлет, третий мучительно заикается. Далее следуют четыре последовательных взаимозаменяемых номера, со своей подачей и юмором – словно эксгумированные капсулы времени из 1950-х: анекдоты про то, как невозможно понять женщин, как мужчины очень хотят играть в гольф, а жены в гольф им играть не дают, и т. д. От этих номеров идет такой же душок эпатажной немодности, из-за которого мои собственные бабушки с дедушками вызывают у меня разом жалость, благоговение и стыд. Один из престарелого квартета именует свое завтрашнее вступление «концертом». Тот, что с трезубой тросточкой, вдруг прерывается на середине длинного анекдота о том, как сбежал с похорон жены поиграть в гольф, и, ткнув наконечниками трости в Ведущего Бинго Дэйва, требует немедленного и точного прогноза явки на завтрашнем Шоу пассажирских талантов. Ведущий Бинго Дэйв как бы пожимает плечами, смотрит на свою пилку для ногтей и говорит, что трудно сказать, что от недели к неделе как бы по-разному, и тогда старик как бы потрясает тростью и предупреждает, что уж лучше бы явке быть существенной, а то он чертовски не любит выступать перед пустым залом.
13:20. «НД» не упоминает, что стендовая стрельба – состязательная организованная активность. Цена – один доллар за выстрел, но патроны приходится брать по десять штук, и там висит большая табличка, очертаниями отдаленно напоминающая ружье, с лучшим соотношением выстрелов X/10. Я опаздываю на корму Палубы 8; надирец уже стреляет, а несколько других стоят в очереди. Далеко внизу под кормовым релингом – большая пенистая «V» кильватера «Надира». Командуют мероприятием два угрюмых грека младшего чина, и наши переговоры по поводу моего позднего прибытия и направления оплаты за стрельбу на счет «Харперса» – из-за их английского, берушей и фоновой пальбы плюс того факта, что я никогда не брал в руки никакого оружия и даже смутно представляю, каким концом стрелять, – затянутые и запутанные.
Я в очереди седьмой и последний. Остальные конкурсанты в очереди зовут тарелочки «трапами» или «голубями», но на самом деле те похожи на маленькие диски, покрашенные в оранжевую краску типа «Дей-Гло», как дорогостоящая форма охотника. Оранжевый, предполагаю я, – для легкости прицеливания, и он явно помогает, потому что стреляющий сейчас мужчина с аккуратной бородкой и в авиаторах учиняет в небе над кораблем натуральный тарелкоцид.
Думаю, вам уже известны базовые правила стендовой стрельбы из кино и телевидения: обслуга у странного маленького катапультирующего устройства, вскидка, прицеливание и приказ подавать, комбинация «стук» и «бдзынь» от катапульты, краткий треск оружия и разрушение невезучей тарелки в воздухе. В очереди со мной одни мужчины – хотя среди зрителей, наблюдающих с балкона Палубы 9 позади и над нами, замечено немало женщин.
При наблюдении из очереди поражают три вещи: (а) то, что по телевизору кажется кратким треском, здесь – оглушительный рев, с которым, оказывается, в реальности стреляет дробовик; (б) стрельба кажется сравнительно простой, потому что теперь коренастый мужик постарше, сменивший у релинга парня с аккуратной бородкой, тоже отстреливает флуоресцентные тарелки одну за другой, так что позади «Надира» идет непрерывный дождь из оранжевого мусора; (в) летящая тарелка[287] после попадания претерпевает пугающе знакомые полетные перипетии: распадающиеся обломки, смена вектора и характерный штопор в море жутко вызывают в памяти съемки катастрофы «Челленджера» в 1986-м.
Поразительная вещь (б) оказывается иллюзией сродни моей иллюзии о сравнительной легкости гольфа после просмотра гольфа по телевизору, которая держалась, пока я на самом деле не попробовал играть в гольф. Все предшествующие стрелки как будто палят с небрежной усмешкой и все выбивают 8/10 или выше. Но оказывается, что из шести мужиков у троих военное прошлое, двое – невыносимые братья-ретрояппи с Восточного побережья, которые каждый год неделями охотятся со своим «папа́» на разных быстролетящих птиц в южной Канаде, а последний не только пришел в собственных берушах плюс с собственным дробовиком в личном футляре с шелковым ложементом, но и устроил во дворе своего дома[288] в Северной Каролине личное стрельбище. Когда наконец подходит моя очередь, мне дают беруши в чужой ушной сере, которые не лезут в ухо. Само ружье шокирующе тяжелое и воняет, как мне сказали, кордитом, который маленькими лобковыми спиралями все еще выходит из ствола после ветерана Кореи, стрелявшего до меня и сравнявшегося в счете с первым стрелком – 10/10. Два брата-яппи – единственные участники почти моего возраста, у обоих счет 9/10 и оба прохладно окидывают меня взглядом, стоя в одинаковых позах – по-школьному сутуло привалившись к правобортному релингу. Греческие офицеры, кажется, смертельно скучают. Мне вручают тяжелое ружье и говорят «упереться бедром» в кормовой релинг, а потом приложить приклад орудия, нет, не к плечу держащей руки, а к плечу руки, спускающей крючок, – моя первоначальная ошибка в этом отношении приводит к очень сбитому прицелу, при виде которого грек у катапульты выполняет неплохой перекат.
Ладно, не будем тратить на этот инцидент много времени. Просто скажу, что да, мой счет на стрельбе был заметно ниже счета других участников, а потом просто добавлю несколько равнодушных наблюдений во благо будущих новичков, подумывающих пострелять тарелочки с кормы мегакорабля 7НК в качку, и поедем дальше. (1) Определенный уровень продемонстрированного неумения обращаться с оружием приводит к тому, что все в округе, кто хоть что-то знает об оружии, одновременно собираются рядом с предостережениями, рекомендациями и полезными советами от папа́. (2) Многие советы из (1) сводятся к призывам «вести» запущенную тарелку, но никто не объясняет, значит ли это двигать стволом ружья по небу вслед за тарелкой или держать ствол в этакой статичной засаде чуть дальше по прогнозируемой траектории тарелки. (3) Стрельба в телевизоре не совсем нереалистична в том плане, что правда надо говорить «подавай» и странная маленькая катапультная штуковина правда производит бдзынькающий стук. (4) Не знаю, что такое «легкий спуск», но у дробовика его нет. (5) Если вы никогда раньше не стреляли из оружия, то позыв закрыть глаза в точный момент залпа фактически непреодолим. (6) Известная «отдача» от выстрела из дробовика – преуменьшение: в плечо не отдает, а бьет, причем больно, и отбрасывает на несколько шагов, так что бешено машешь руками в поисках равновесия, – и это, когда в них ружье, приводит к массовым крикам, падениям, а на следующий выстрел – к заметному убавлению толпы на галерее Палубы 9.