ставляет ее там в одиночестве и гонит нас назад, как стадо, к лифту, и нетерпеливо тычет в кнопку с номером своего этажа, чуть не подпрыгивая от ярости из-за задержки лифта; и мы все торопимся назад в номер, потому что Максу вдруг приходит в голову, что он хочет показать вашим корреспондентам кое-что из отснятого материала, что, как ему кажется, обобщит гениальность его подхода к съемкам порно лучше, чем любое объяснение на словах… и затем, когда все снова рассаживаются по местам, он начинает пролистывать блокнот, пытаясь что-то найти.
– Короче, у нас в [печально известном MAXWORLD] фургоне была одна девочка, и после того, как мы напихали ей в рот[410], после годного такого анала и, типа, стандартных унижений мы засунули ей ручку – нет, как-его-там-называют…
Член съемочной группы:
– Фломастер.
Макс:
– …Фломастер – сунули ей в жопу, и она написала вот… это.
Он поднимает блокнот, открытый на нужной странице, и снова заставляет нас передавать его по кругу.
написано там довольно твердой рукой[411], надпись выглядит впечатляюще и вполне разборчиво, учитывая обстоятельства. Дик Филт в шутку интересуется, не планирует ли Макс снять фильм с этой девушкой и печатной машинкой, но Макс не смеется (мы заметили, что Макс никогда не смеется над чужими шутками), и потому больше никто не смеется.
Нет никаких сомнений в том, что большую часть этой беседы «Премьер» вырежет, и все же заметим, что стоило фотографу журнала (пробравшемуся сюда вместе с нами на хвосте у Г. Г. и Д. Ф.) поинтересоваться вслух насчет возможности сделать пару хороших портретных снимков победителей на церемонии со статуэтками в руках, как Макс тут же вклинился и объявил, что у него есть идея для идеального фото на первую страницу для этой самой статьи. На предложенном снимке должен быть сам Макс Хардкор с несколькими статуэтками AVN Awards (которые он обещает или честно выиграть, или заполучить другими способами), сидящий в очень красивом, похожем на императорский трон кресле, а это кресло, в свою очередь, установлено на усаженном пальмами бульваре на знаменитом Лас-Вегас-Стрип (чтобы фотограф уловил побольше смазанного неона и достаточно фаллических зданий на заднем плане), в окружении свиты полуодетых старлеток, которые или в экстазе прильнули к нему, или простираются к его ногам, или и то и другое одновременно. Важно заметить, что в голосе Макса, пока он накидывает описание будущего фото, нет различимых иронических кавычек, как нет иронии, неловкости или сомнений на его лице; серьезность, с которой он нам все это рассказывает, можно сравнить разве что с серьезностью Ирвинга Тальберга[412]. Ваши корреспонденты тут же начинают активно лоббировать идею Макса, рассуждая, что такое фото послужит прекрасной иллюстрацией для истории, в которой Макс предлагает сделать это самое фото, – т. е. оно подчеркнет его манию величия гораздо лучше, чем простой репортаж, – но фотограф «Премьера» никудышный актер и так плохо скрывает свое презрение к эгоистичным фантазиям Макса, что атмосфера в номере становится неестественной и какой-то неоднозначно враждебной, и остаток интервью похож скорее на пшик, и Дик Филт подытожил, что мы не смогли, по его словам, «проникнуть в суть того, что значит быть Максом Хардкором»[413].
Пятнадцатая ежегодная церемония AVN Awards вообще-то разбита на два вечера, и настоящему «Оскару», по мнению Макса Х., стоило бы у них поучиться: «В первый вечер вручают награды за всякое дерьмо – лучшая упаковка, маркетинг, лучший гей и прочая херня. Кому вообще интересно смотреть на подобную херню?»
Пятничная церемония действительно лаконична, ее проводят в другом зале «Сезарc Паласа», поменьше. Среди эфемерных категорий: «Лучшая видеография», «Лучший сценарий», «Лучшая режиссура», «Лучшая музыка». Номинанты в каждой категории перечислены в программке, но со сцены объявляют только победителей, да и тех – по четыре за раз, аплодисменты не поощряются, и ведущий говорит каждому новому квартету победителей: «Если вы побыстрее подниметесь на сцену и поторопитесь, то это очень поможет». Из еды на пятничной церемонии только большие блюда с овощами и соусом для макания рядом с платным баром. Ведущий сегодня – вовсе не хедлайнер Роберт Шиммел, а гипоманьяк по имени Дэйв Тайри, который шутит со скоростью 78 оборотов в минуту, а шутки у него примерно такие: «Если бы бог не хотел, чтобы мы дрочили, он бы сделал нам руки покороче». В зале присутствует от силы тысяча человек, многие из них лишь слегка принарядились, ни о какой рассадке гостей и речи не идет, все ходят туда-сюда, общаются и к происходящему на сцене относятся так же, как к пианисту на коктейльной вечеринке.
Вопрос. $4 000 000 000 и 8000 новых релизов в год – почему взрослое кино так популярно в этой стране?
Ответ. Режиссер и избранный член Зала славы AVN Ф. Дж. Линкольн: «То, что его называют „взрослым“, даже забавно. Потому что на самом деле это способ снова стать ребенком. Поваляться и запачкаться. Это песочница для взрослых».
Ответ. Ветеран индустрии, «дровосек» Джоуи Сильвера: «Чуваки, давайте признаем – Америка хочет дрочить».
Ответ. Отраслевой журналист Гарольд Гекуба: «Это новый Барнум. Невозможно разориться, если делаешь ставку на ярость и мизогинию среднестатистического американского мужчины».
Ответ. Старлетка Жаклин Лик: «Я думаю, что многие фанаты порно – очень одинокие люди».
Вопрос. В хардкорных сценах, похоже, не особо пользуются презервативами.
Ответ. Гарольд Гекуба: «Никогда не пользуются. Презервативы отталкивают зрителя. Суть этого бизнеса – создание фантазий».
Вопрос. Но даже в чисто венерическом плане – все эти анальные выкрутасы и прочее… Насколько в индустрии обеспокоены ВИЧ?
Ответ. Гарольд Гекуба: «СПИД теперь особо никого не беспокоит. Все сдают анализы по расписанию».
Вопрос. Что насчет герпеса?
Ответ. Г. Г.: «Думаю, это сплошь и рядом».
Настоящее имя Винса Вуойера, прошлогоднего победителя в номинации «Лучшая сцена секса», оказывается, Джон Лаформ. Риторический вопрос: зачем человеку, которого зовут Джон Лаформ, может понадобиться псевдоним?
Мистер Том Байрон утверждает, что вызвать эрекцию и эякулировать более или менее по требованию – это что-то вроде упражнения по «контролю, типа как медитация или серфинг. Ты как гимнаст, всегда сохраняющий равновесие. Все решает практика»[414].
Бывший «дровосек», а теперь автор кино Пол Томас был членом труппы на первой бродвейской постановке «Иисус Христос Суперзвезда». Высокий, с безумным видом, неугомонный Майк Хорнер, трижды победитель в номинации «Лучший актер» и почетный член Зала славы AVN[415], на самом деле оперный певец с консерваторским образованием.
Настоящее имя покойной Нэнси Келли – Келли ван Дайк. Она была дочерью телеведущего Джерри ван Дайка и, разумеется, племянницей Дика.
Экзотическая начинающая актриса Мидори, одна из номинанток в категории «Лучшая новая старлетка» на церемонии AVN-98, – сестра поп-звезды из восьмидесятых Джоди Уотли. Мидори публично заявила, что для нее съемки в современном высококлассном порно – это первый шаг к тому, чтобы сделать карьеру в мейнстримном кино, мало чем отличающийся от участия в конкурсе «Мисс Америка» или в паре сезонов SNL. Гарольд Гекуба называет ее карьерную стратегию «ужасающе неразумной».
Вице-президент и главный редактор Adult Video News Джин Росс, вручая Робу Блэку вышеупомянутую награду в номинации «Лучший режиссер / лучшее видео» за фильм «Злодейки», приветствует мистера Блэка словами «парень, который берет анусы, карликов и рыбные палочки и создает из них историю любви»[416].
Из статьи в «Нью-Йоркере» за 1995 год о психологическом состоянии «дровосеков» в порноиндустрии: «Кэлы Джаммеры, ставшие частью этой феминизации, считают, что они штурмовали стены женственности ради утверждения своей мужской власти, а в итоге лишь обнаружили, что заблудились в саду гендерной иронии».
Мистер Джон «Баттмэн» Стальяно – CEO в компании Evil Angel Inc., мужчина, которого журнал US News and World Report назвал «ведущим производителем хардкорного видеоконтента», – не только публично объявил о своем положительном тесте на ВИЧ, но и установил источник заражения – им оказался проститут-транссексуал из Сан-Пауло, с которым у Стальяно был незащищенный анальный контакт в 1995 году. Его беспокоит, что люди могут неправильно его понять: «Меня не особо интересуют парни, но меня интересуют члены. Запрещенные табу приводят ко всякому невротичному поведению, которое и привело к тому, что меня трахнули в жопу без резинки».
Возможны ли подтасовки результатов на церемонии? Макс Хардкор (похититель статуэтки – держите в уме) называет церемонию «тотальным конфликтом интересов». Как ни крути, объясняет он, Adult Video News крайне рекламозависимы[417] и они все время «под давлением больших игроков вроде Vivid и VCA и, типа, знаешь, все время ждут от них одобрения».
Мисс Эллен Томпсон, младший редактор AVN и одна из судей церемонии, которая голосует под псевдонимом Ида Слэптер[418]: «Мы об этом годами слышим. Те же самые претензии предъявляют мейнстриму. Не хочу никого обидеть, но иногда это просто зависть. Что мы можем на это ответить? Vivid и VCA производят хороший продукт. Мы правда честно голосуем справедливо».
Мистер Дик Филт: «Есть сотни подтверждений, что все, абсолютно все здесь куплено и подстроено».
Суббота – большой день. Банкет, представление на сцене, самые важные награды. Людей посмотреть и себя показать. Игроки, гости и «дрочилы» всех цветов и форм собираются на подъезде к казино «Сезарc», чтобы поглазеть на прибывающих старлеток. Тут есть люди с камерами и фотовспышками, но ни одного папарацци per se. Одни артисты приезжают на лимузинах, другие – на сияющих фаллических спорткарах, а есть такие, кто просто как-то мистически внезапно появляется у входа. Старлеток здесь даже больше, чем было на выставке CES, и все они серьезно приоделись. Здесь и светло-вишневые блузки на бретельках, и лайкровые облегающие костюмы цвета груши с балетками из бордовой замши с открытым носом. Здесь и платиновые платья из ламе с прорезями до десятого ребра. Женские попы выглядят так, словно покрыты не тканью, а слоем шеллака, и кажется, что если приглядеться, то можно увидеть линии от трусиков или хотя бы стрингов, но их нет. Здесь и виниловые купальники цвета лайма, и хлопковые брюки-клеш, и бюстье с узором в виде рыбьей чешуи, и мини-юбки, текстурой и длиной напоминающие балетную пачку. Подвязки подчеркивают, а корсеты «веселая вдова» оттеняют содержимое просвечивающих блузок. Некоторые наряды словно бросают вызов базовым принципам современной физики. Прически высокие и сложные. Все старлетки идут под ручку с мужчинами, но эти мужчины – не из порноиндустрии. Средняя высота каблука – десять сантиметров и выше. Один громогласный гражданин в толпе возле стоянки на самом деле произносит «Ва-ва-вум!», которое ваши корреспонденты раньше слышали только в кино с Синатрой. Груди у всех дирижаблеподобные и на разных стадиях побега из лифчиков. На Максе Хардкоре стетсон цвета разбавленного шоколадного молока, и у сопровождающей его «бэшки», облаченной в алый ковбойский костюм, состоя