Шесть человек готовились спуститься на поверхность планеты в автономном челноке.
Антон испытывал лёгкую нервозность — он ещё никогда прежде не участвовал в подобных экспедициях. Когда ему предложили полететь на Теллус, он согласился, почти не раздумывая, но это вовсе не означало, что он был спокоен.
Он достал из кармана пузырёк с маленькими красными таблетками и проглотил одну из них. Это было успокоительное, и с утра он принял уже две.
Хорошо хоть удалось выспаться. Антон приложил ладонь к сенсорному экрану и, когда дверь с шипением отъехала в сторону, вошёл в ангар, где находился челнок.
Остальные члены экспедиции уже были на месте и облачались в скафандры. Антон погрузил в трюм большой герметичный кейс с портативным автореаниматором — он проверял его перед вылетом — и последовал примеру коллег. Скафандры были не слишком объемные и почти не стесняли движений, шлемы из сверхпрочного прозрачного пластика предоставляли полный обзор.
Через пять минут все заняли свои места.
— До старта три минуты, — сообщил из рубки навигатор. — Активируйте генераторы.
Пилот нажал несколько переключателей, и пассажирский отсек наполнился постепенно нарастающим гулом. Экипаж ощутил лёгкое подрагивание челнока.
— Выпустить закрылки, — продолжал руководить голос. — Запустить программу старта и автопилотирования, — на приборной доске вспыхнули десятки индикаторов, замелькали мириады цифр. — Начинаю обратный отсчёт: десять, девять, восемь, семь…
Гул генератора заполнил кабину, поглотив остальные звуки. Слова навигатора потонули в нарастающем рёве турбин.
Автопилот провёл челнок через слои атмосферы и теперь летел над поверхностью планеты. Голые скалы и покрытые крупными камнями равнины расстилались на сотни километров. Ни воды, ни деревьев — ничего, кроме белой пустыни. Сплошные булыжники и песок, мелкий, как соль, и сухой, как змеиная кожа.
Пилот активировал поиск места посадки и включил ручное управление.
Челнок начал снижаться в районе горного плато и завис над намеченной площадкой, чтобы медленно принять вертикальное положение, уставившись носовой частью в небо.
Надрывно заработали посадочные двигатели: они тормозили снижение, чтобы предохранить челнок от удара о поверхность.
Минут через пять Антон почувствовал лёгкий толчок, и гул затих. Пилот выключил двигатели и развернул челнок горизонтально поверхности планеты. Теперь члены экспедиции сидели, как в автобусе. Сквозь иллюминаторы просачивался холодный тусклый свет. Пилот отстегнул страховочный ремень и встал.
— Прилетели, — сказал он. — Я включил сопряжённый с вашими наручными часами таймер, он покажет время отбытия с планеты. Чем быстрее будет расходоваться кислород, тем меньше времени мы здесь проведём.
— Это значит: проваливайте, господа учёные, не так ли? — весело спросил Хазанович, старший геолог группы, поглаживая аккуратную светло-русую бородку.
— Точно! — кивнул пилот. — Помните, что кислорода у вас на тридцать два часа, включая обратный путь к челноку. Так что далеко не забирайтесь. А то я знаю вас, исследователей, — заиграетесь с каким-нибудь камешком, а мне вас потом разыскивать.
— Чёрствый человек! — с притворной грустью вздохнул Хазанович.
Покинув челнок, учёные первым делом взяли образцы грунта и воздуха — впрочем, лишь для порядка — и то, и другое давно исследовали зонды.
Перед группой стояла иная задача — обнаружить источник метана. Район для посадки выбрали не случайно: именно в этой местности скопление газа превышало восемьдесят процентов от состава атмосферы. Учёные предположили, что очаг образования или выброса метана располагается именно здесь.
Хазанович разбил отряд на пары. Геолог Курсин и Бад, молекулярный физик, двинулись в обход хребта, огибавшего плато, на которое приземлился челнок; микробиолог Рубен и Хазанович решили спуститься в ущелье; а Герберт, химик по специальности, и Антон, бортовой врач, намеревались подняться по склону, чтобы обследовать горный хребет.
Антон, правда, считал, что следует идти одной группой, поскольку при ином раскладе он не смог бы оказать медицинскую помощь каждому, но Хазанович рассудил иначе.
Курсин шагал впереди, высматривая расщелины или скважины, через которые метан мог вырываться на поверхность. Геолог подозревал существование в данной местности не видимого из космоса каньона протяженностью в несколько километров. Возможно, он располагался таким образом, что сверху его прикрывали нависающие скалы.
Учёные шли около часа, когда Курсин заметил по левую руку ряд примерно одинаковых уступов, ведущих к вертикальному отверстию в поверхности хребта. Пласты горной породы расположились амфитеатром и напоминали огромное крыльцо.
— Смотри, — сказал Курсин, останавливаясь. — Пещера.
Физик задрал голову и несколько секунд рассматривал отверстие.
— Хочешь туда подняться? — спросил он. — Думаешь, это место выхода метана?
— Вполне возможно. Я, правда, рассчитывал обнаружить нечто более масштабное. Но глупо игнорировать трещину такого размера.
— Я не против. Возможно, в хребте несколько таких образований, и газ вырывается именно через них.
— Значит, решено.
Учёные начали подниматься по уступам. Это отняло у них минут сорок, потому что «ступени», издалека казавшиеся почти одинаковыми, на деле оказались разной высоты, и на некоторые приходилось карабкаться, помогая друг другу, а то и задействуя альпинистское снаряжение.
Наконец, Курсин и Бад достигли входа в пещеру.
— Трещина метров десять высотой, — заметил физик.
Геолог подошёл к скале и провёл по её поверхности рукой.
— Что там? — спросил Бад.
— Не знаю. Посмотри сам.
Физик присоединился к напарнику. Тот показал ему на небольшие углубления в горной породе.
— На что похоже?
— Понятия не имею.
— Отступи на пару шагов и приглядись получше, — посоветовал Курсин.
Физик послушался и некоторое время рассматривал поверхность скалы.
— Какой-то рисунок? — произнёс он неуверенно.
— Напоминает, да?
— Ну, не знаю. Если очень захотеть, то увидеть можно, что угодно.
— Тоже верно.
— Мы идём внутрь?
— Конечно.
Учёные включили фонари и вошли в пещеру.
Пол покрывали камни разных размеров — похоже, потолок и стены осыпались в течение многих сотен, а то и тысяч лет. Идти было трудно: приходилось выбирать место, чтобы поставить ногу. Впрочем, метров через двадцать поверхность стала чище.
— Я сделал замеры, — сказал Бад. — Здесь очень высокое содержание метана и сероводорода. Около семидесяти процентов.
— Похоже, мы на верном пути, — отозвался геолог. — Вероятно, мы обнаружим скважины, ведущие вглубь коры, через которые газ поднимается на поверхность.
Учёные прошли ещё метров пятьдесят и оказались на развилке.
— Куда теперь? — спросил Бад.
— Не важно. Давай направо. Погоди-ка, — Курсин присел на корточки и расчистил небольшой участок пола, сложив камни вдоль стены.
— Опять рисунок? — усмехнулся физик.
— Похоже на то.
— Да ладно? — Бад присоединился к напарнику и увидел, что пол тоннеля покрыт едва заметными линиями, пересекающими друг друга и закручивающимися в спирали. — Это просто результат климатических условий, — сказал он. — Ветер со временем выдувает часть горной породы. Его завихрения образуют подобные… следы.
Курсин осветил одну из самых глубоких линий. В ней блеснуло зеленоватое вещество.
— Я бы сказал, что эти рисунки были вырезаны в камне, а потом в течение многих сотен лет энтропии сгладились.
— Вырезаны? — переспросил физик. — Чем?
Курсин повернулся к напарнику.
— Может быть, кем?
— Хочешь сказать, эти едва заметные разводы оставили инопланетяне?
— Ничего я пока сказать не хочу, — Курсин распрямился и стал изучать стену тоннеля. — Но рисунки надо сфотографировать. Смотри, здесь точно такие же узоры.
— Ничего не вижу! — отозвался Бад с лёгким раздражением. — Я считаю, ты выдаёшь желаемое за действительное. Сколько раз бывало, что находили какое-нибудь сенсационное доказательство существования иной формы жизни, а потом оказывалось…
— Да-да! — перебил его Курсин, доставая маленькую камеру, чтобы сделать снимок. — Но я геолог и способен отличить естественные образования от искусственных.
— Может, пойдём дальше? — насмешливо поинтересовался физик, дождавшись, когда напарник закончит фотографировать.
Через пять минут тоннель привёл учёных в пещеру с высоким ровным потолком и относительно плоским полом — лишь кое-где имелись провалы и трещины.
— Странно, — сказал Курсин, осматриваясь. — Природа не могла такое сделать. У этой полости слишком правильная форма. Да, время многое разрушило, но взгляни хотя бы на потолок.
Бад задрал голову.
— А что с ним не так?
— Когда-то здесь был свод, — Курсин начал показывать и объяснять, убеждая коллегу, что пещера искусственная.
— Ладно, допустим, ты прав. Всё это вырубили в скале инопланетяне, — сдался физик. — Но они явно не появлялись здесь уже давно, так?
— Давно — мягко сказано! — усмехнулся Курсин.
— Честно говоря, гора с плеч.
— Страшновато представить, да?
— Угу.
— Давай осмотрим дальний конец пещеры, а потом поищем рисунки.
Учёные двинулись вперёд, рассеивая тьму фонарями.
— Может, лучше включить приборы ночного видения? — предложил Бад.
Курсин согласился.
Вскоре они увидели что-то вроде вырубленного в полу круглого бассейна. Дно представляло собой паутину из зеленоватых жил, но кто-то постарался обработать камень так, чтобы обнажить их максимальное число. Из-за этого казалось, будто бассейн наполнен зеленоватым веществом.
— Вот это точно не ветер сделал! — заявил Курсин с плохо скрытым торжеством.
Бад промолчал: при виде полусферического углубления его охватил смутная тревога. Захотелось развернуться и немедленно уйти.