Он ни скрывался – с фонарем ищи!
Даю год сроку. Если не разыщешь,
Забудь о том, что жил в моих владеньях.
Со всем своим имуществом – с землей,
С отцовским домом – можешь распроститься,
Пока устами брата своего
Все подозренья наши ты не снимешь.
Оливер
О ваша светлость, если бы вы знали,
Как брата ненавидел я всю жизнь!
Второй вельможа
Мой герцог, шут, который вашу светлость
Всегда смешил, у нас на подозренье.
Гесперия, прислужница принцессы,
Призналась, что подслушала тайком,
Как ваша дочь с племянницею вашей
Всё восхищались мужеством и силой
Того борца, что опозорил Шарля.
И где б они теперь ни находились,
Тот юноша, она считает, с ними.
Герцог Фредерик
Ступайте к брату наглеца: пусть он
Молодчика разыщет. А не сможет,
Так самого сюда приволоките,
Да поживей! Забудьте про усталость,
Покуда обе дуры не нашлись!
Сцена 3
Перед домом Оливера. Орландо и Адам встречаются.
Орландо
Кто здесь?
Адам
Как? Юный господин? Мой благородный,
Любимый господин? Живой портрет
Покойного Роланда! О, зачем вы
Пришли сюда? Зачем вы так прекрасны,
Добры, сильны, прославлены народом?
Зачем так безрассудно побороли
Любимца своенравного тирана?
Домой примчалась ваша слава раньше,
Чем вы пришли. Мой мальчик, вы не знали,
Что слава может злейшим стать врагом.
Не знали вы, что ваша добродетель –
Предательница в образе святоши.
О, страшный мир, где люди могут пасть
Безвинной жертвой собственных достоинств!
Орландо
Мой друг, о чем ты?
Адам
Юноша несчастный!
Бегите прочь от этого порога!
Здесь враг живет всего, что в вас прекрасно,
Ваш брат – о нет, не брат! Он только сын –
Нет, он не сын! Не должен зваться сыном
Того, кто был ему отцом! Он слышал,
Как славят вас, и хочет нынче ночью
Ваш домик сжечь, а вместе с ним и вас.
Коль не удастся это, он измыслит
Другое, чтоб убить вас. Я подслушал,
Как обсуждал он умысел злодейский.
Мой мальчик, здесь разбойничий притон.
Спасайте жизнь, бегите прочь отсюда!
Орландо
Адам, куда же я могу бежать?
Адам
Куда угодно, – здесь грозит вам гибель!
Орландо
Так что ж – уйти и стать бродягой, нищим?
Иль на дорогах подло промышлять
Разбойничьим ножом на пропитанье?
Я никакому делу не обучен,
Но этим – будь что будет! – не займусь.
Пусть лучше злобу выместит на мне
Кровавый брат, презревший узы крови!
Адам
Нет, сделаем иначе! Ваш родитель
Мне подарил пред смертью сто червонцев.
Я их сберег. Я в них мечтал найти
Помощников, когда ослабнут члены
И старость в угол зашвырнет меня.
Возьмите их. Пусть тот, кто кормит птиц,
От сокола до маленькой пичужки,
Меня утешит в старости. Вот деньги.
Берите все. Я ваш слуга до гроба.
На вид я стар, но телом бодр и крепок.
Все оттого, что смолоду горячим
Дурманящим питьем не портил крови,
Что не ходил просить у лекарей
От немощи и слабости лекарство.
И старость, как хорошая зима,
Суровой, но здоровой мне явилась.
Позвольте вас сопровождать. Я буду
Равно и в деле и в нужде служить вам,
Как молодой.
Орландо
Чудесный мой старик!
Как сохранил ты это постоянство
И верность прошлых лет, когда служили
Не из-за денег, из одной любви?
Не заражен ты наших дней корыстью,
Когда идут служить лишь ради платы,
А чуть мошну набили, так и службе
И верности конец. Ты не таков!
Но, бедный мой старик, ты уповаешь
На дерево, засохшее в расцвете,
Которое твой труд уж не заставит
Опять цвести. Но так и быть, в дорогу!
Еще у нас и деньги не уйдут,
А мы с тобой уже найдем приют!
Адам
С надеждой в путь! Я ваш везде и всюду,
До гроба верно вам служить я буду.
В семнадцать лет мне стал ваш дом родным,
Но в семьдесят я порываю с ним.
Мы гонимся в семнадцать за фортуной,
Но в семьдесят уж нет той прыти юной.
Так пусть фортуна даст мне в смертный час
Хотя б одно: не быть в долгу у вас.
Уходят.
Сцена 4
Арденнский лес. Входят Розалинда в мужском платье, Сeлия, одетая пастушкой, и Оселок.
Розалинда. О Юпитер, нет у меня больше душевных сил!
Оселок. Стал бы я заботиться о своей душе, когда так болят ноги!
Герцог Фредерик
Тем хуже для тебя. Вон с глаз моих!
Пусть казначей наложит отчужденье
На собственность его. Прогнать мерзавца!
Все уходят.
Сцена 2
Лес. Орландо входит с листком бумаги в руке.
Орландо
Останься на стволе, наперсник мук моих!
А ты, царица-ночь, зажги нам все светила,
Чтоб ясно виден был при свете звезд мой стих,
Поющий славу той, кто мир мой озарила.
О, Розалинда! Здесь – моей любви тетрадь.
Я вверю ей всю боль, все счастье, все печали.
Я буду в каждый ствол слова любви врезать,
Чтоб имя нежное везде глаза встречали.
На каждом дереве, мой нож, запечатлей
Хвалу возлюбленной, единственной моей!
(Уходит.)
Входят Коринн и Оселок.
Коринн. Ну, господин Оселок, по нутру ли вам наша пастушеская жизнь?
Оселок. Сказать правду, пастух, сама по себе эта жизнь пришлась мне по нутру. Но поскольку эта жизнь – пастушеская, она мало чего стоит. Она нравится мне как жизнь уединенная. Но поскольку это жизнь в одиночестве – она довольно-таки жалка. Как жизнь на лоне природы она мне очень приятна. Но как жизнь вдали от двора она изрядно скучна. Поскольку это жизнь воздержанная, она мне по вкусу. Но как жизнь, лишенная изобилия, она вредна моему желудку. Пастух, ты имеешь какое-нибудь понятие о философии?
Коринн. Имею кой-какое. Знаю, например, что человек, чем тяжелей он болен, тем хуже себя чувствует. Что без денег, без довольства и без имущества он лишен трех лучших друзей. Что платье под дождем промокает, а в огне сгорает. Что на хороших пастбищах овцы жиреют и что заход солнца означает приход ночи. Что человек, родившийся дураком и до смерти оставшийся дураком, получил дурное воспитанье или произошел от глупых родителей.
Оселок. Ну, пастух, ты прирожденный философ. Скажи, ты бывал когда-нибудь при дворе?
Коринн. По правде сказать, не бывал.
Оселок. Значит, попадешь в ад.
Коринн. Не попаду, бог милостив.
Оселок. А я тебе говорю, попадешь в ад. Тебя будут припекать с одного боку, и ты станешь похож на недопеченное яйцо.
Коринн. Только оттого, что я не бывал при дворе? С чего вы это взяли?
Оселок. А вот с чего. Если ты никогда не бывал при дворе, значит, ты не видал хороших манер. А раз ты не видал хороших манер, значит, у тебя дурные манеры. А все дурное – грех. А кто грешен, того бог осудит. Плохи твои дела, пастух.
Коринн. А вот уж и неправда, Оселок. В деревне придворные манеры были бы смешны, как смешны при дворе мужичьи ухватки. Вы говорили, что при встрече с вельможами вы не кланяетесь, а только целуете руку. Но эта придворная вежливость была бы нечистоплотной, если бы придворные были пастухами.
Оселок. Докажи, докажи мне это, философ!
Коринн. Чего там доказывать! Мы постоянно трогаем овец руками, а ведь шерсть у них, сами знаете, жирная.
Оселок. А разве у придворных руки не потеют? Чем бараний жир хуже мужского пота? Слабо, приятель, слабо. Ищи доказательства получше!
Коринн. Потом, у нас руки жесткие.
Оселок. Тем ощутительней их кожа для губ. Давай покрепче доказательство!
Коринн. И часто они дегтем вымазаны, которым мы наших овец лечим. Что ж нам – деготь целовать, что ли? У придворных небось руки мускусом надушены.
Оселок. О глупейший из глупых! Ты все равно что падаль в сравнении с куском хорошего мяса! Слушай мудреца и учись! Мускус более низкого происхождения, чем деготь, – его изготовляют из кошачьего семени. Твои доводы никуда не годятся, пастух!
Коринн. Вы недаром обучались придворному острословию: я сдаюсь.
Оселок. Ну, так тебе не избежать преисподней! Да смилуется над тобой господь, глупый ты человек! Да просветит он твой разум, соломенная башка!
Коринн. Сударь, я честный труженик. Я зарабатываю то, что ем, и покупаю то, что ношу. Я не завидую чужому благополучию и довольствуюсь собственными невзгодами. Я горжусь, когда вижу, как овны мои пасутся, а ягнята сосут.
Оселок. Это второй непростительный грех с твоей стороны. Зарабатывать на случке овец и баранов! Быть сводником между юной годовалой овцой и старым хромоногим рогоносцем! Стыдись! Ты нарушаешь все законы брака! Если ты и за это не попадешь в ад, значит, сам дьявол не желает иметь дело с пастухами.
Коринн. Смотрите, вот юный Ганимед, брат моей новой госпожи.
Входит Розалинда с листком бумаги в руках, читая.
Розалинда
«Нет под солнцем и луной
Перла краше Розалинды,
Вольный ветер вслед за мной
Славит имя Розалинды.
Ни один венец земной
Не достоин Розалинды,
Меж красавиц ни одной
Нет прекрасней Розалинды».
Оселок. Я мог бы так рифмовать восемь лет подряд, за вычетом времени для еды и сна. Стопы стучат как башмаки торговки, спешащей на рынок.
Розалинда. Убирайся, шут!
Оселок. А все-таки я попробую:
Ищет лань олень лесной,
Он не знает Розалинды.
Как для кошки кот весной,
Нужен муж для Розалинды.
Что без масла хлеб ржаной,
То и жизнь без Розалинды.
Плащ подкладки ждет зимой,
Как жених ждет Розалинды.
Сладок плод под кожурой,
Слаще грудь у Розалинды,
А любишь розы, так открой