Я глазом не успел моргнуть –
Уже все были в сборе,
И на коней, и вихрем в путь,
И смолк их топот вскоре.
И вновь цыганский грянул хор,
А степь уже светлела,
И песнь о Ракоци в простор,
Свободы песнь летела.
Лотта
(Песни в камышах)
1
Лег последний луч на нивы,
День усталый изнемог.
Над водой склонились ивы,
Пруд безмолвен, пруд глубок.
Дни любви, как сон прошли вы,
Плачь, душа, в немой тоске!
Шелестят печально ивы,
Стонет ветер в тростнике.
Ты одна – мой луч пугливый
В бездне темных, горьких мук.
От звезды любви, сквозь ивы,
Пал на воду светлый круг,
2
Смерклось. Буря тучи гонит.
Хлынул черный дождь из туч.
Ветер воет, ветер стонет:
Где же, пруд, твой звездный луч
Ищет: где в бурлящем море
Эта светлая струя?
Ах, в моем глубоком горе
Не блеснет любовь твоя!
3
Ввечеру лесной тропою
Пробираюсь в камыши –
Над пустынною водою
О тебе грустить в тиши.
Если ветер листья тронет,
Пронесется по волне, –
Как тростник шумит и стонет,
Как рыдает все во мне!
Ибо, сладостен, чудесен,
Вновь звучит мне голос твой,
Он исходит в звуках песен,
Замирая над водой.
4
Тучи нанесло.
Сумрак на земле.
Ветер тяжело
Бьется в душной мгле.
Стрелы молний, треск,
Гром да ветра вой,
Бродит беглый блеск
В бездне прудовой.
Вижу в блеске гроз
Лишь тебя одну,
Взвихренных волос
Вольную волну.
5
Пруд недвижен. Золотая
Льет луна поток лучей,
Розы бледные вплетая
В зелень темных камышей.
На холме олень пасется,
Смотрит в ночь, на лунный лик.
Сонно птица шевельнется,
Дрогнет дремлющий тростник,
И, как прошлого дыханье,
Как молитва в час ночной,
О тебе воспоминанье
Тихо веет надо мной.
Прогулка в горах
ВОСПОМИНАНИЕ
Ты был мне спутник верный, милый,
Приди, прекрасный день, приди!
Еще хоть раз волшебной силой
К веселью душу возроди!
В ПУТИ
От поцелуев дня пылая,
Струило небо алый свет,
Л ночь бледнела, посылая
Мне с утренней звездой привет.
И снова посох взял дорожный,
Сказал хозяевам: «Друзья!
Вам бог воздаст за кров надежный!»
И в горы путь направил я.
ЖАВОРОНОК
Жужжа, для сбора сладкой дани
Слетались пчелы на цветы,
И песней жаворонок ранний
Меня осыпал с высоты,
ЛЕС
И вот вхожу в священный, темный
Дубовый лес. Едва блестя,
В траве ручей журчит укромный,
Как будто молится дитя.
Я весь охвачен странной жаждой,
И так шумит и ропщет лес,
Как будто хочет ветвью каждой
Раскрыть мне целый мир чудес.
И вот он дрогнул, он нагнулся
Доверить тайны божьи мне,
Но вдруг, опомнясь, ужаснулся
И замер в чуткой тишине.
ПАСТУХ
Из чащи темною тропою
Я выхожу на горный склон.
Еще мне виден лес порою,
Но исчезает вскоре он.
Стада рассыпались по лугу,
Пастух прилег на крутизне,
Под звон бубенчиков подругу
Лаская в мимолетном сне.
ОДИНОЧЕСТВО
Ни пастуха, ни стад на круче,
Мой спутник – только ветерок.
Тропа ведет все выше, в тучи.
Я в дебрях горных одинок,
Лишь стонет в черной мгле расселин
Ручей, бегущий от тюрьмы
Туда, где май душист и зелен,
Из царства ужаса и тьмы.
Здесь мертвый мир камней и праха,
Живого всякий след пропал.
Сама тропа дрожит от страха,
В бездонный заглянув провал.
Приди почуять божью силу,
В творца не верящий пигмей!
Твой грех найдет без дна могилу
И стену до неба над ней.
ДАЛЬ
Вверху – лишь купол небосвода,
Уже гора побеждена.
Как вольно дышится, Природа,
Когда душа тобой полна!
Земля раскинула без края
Леса, поля, холмы, луга,
Вплела в убор веселый мая
Ручьев живые жемчуга.
Взметнулась к небу вольным бегом,
Громадой горы взгромоздив.
Главу венчала льдом и снегом,
Дорогу тучам заградив.
Порой мои пленяла взоры
Крутая, дикая скала.
Порой влекли их вновь просторы,
Где синяя курилась мгла.
И к сердцу сладостно прильнула
Сестра безбрежности, печаль,
И душу страстно потянуло
Туда, в таинственную даль.
Быть может, дивные творенья
И там таит природа-мать,
Быть может, многим без презренья
Я мог бы руку там пожать!
БУРЯ
Еще безмолвно в небе мглистом
Дремали выси гор, но вот
Сорвался вихрь и с диким свистом
Увлек стихии в хоровод.
Громады черных туч нависли,
Их гонит ветер грозовой,
Так месть горячечные мысли
Взметает ночью бредовой.
Вся бездна и гремит и блещет;
Как жила гнева на челе,
На небе молния трепещет,
Грозя испуганной земле.
Шумят потоки дождевые.
Волна уносит бурелом
И крутит сосны вековые.
Но все слабей, все реже гром.
Гроза стихает понемногу,
Струится медленней поток.
А вот и кровля! Слава богу!
Иду скорей на огонек.
СОН
И старец вышел среброкудрый,
И к небу обратил чело,
И мне сказал с улыбкой мудрой,
Что с неба счастье низошло.
И понял я, что грохот бури
Не только бедами грозит,
Но, как в сияющей лазури,
Источник блага в туче скрыт.
Я выпил кубок влаги алой
И в жажде отдыха скользнул
На сеновал и там, усталый,
Упал на сено и уснул.
И все, что видел я в дороге,
Сплелось в единый сладкий сон.
Я, грезя, слушал без тревоги
Редевших капель тихий стон.
Как сладко спать на теплом сене
Под тихий плач дождя во мгле!
Не так ли спят за гробом тени
Тех, кто оплакан на земле?
ВЕЧЕР
На небе радуга сияла,
И мне закат блеснул в глаза,
Когда я спрыгнул с сеновала,
Почуяв, что прошла гроза.
И, взяв мой посох крепкий снова,
Хозяину за кров и стол
Сказал я дружеское слово
И в сумрак вечера побрел.
ТВОЙ ОБРАЗ
Рассыпав сотни роз живых,
Горит заря в долине.
Я узнаю твой образ в них,
Такой далекий ныне!
Восходит Веспер золотой
В лазоревом просторе.
Но не звезда – мне образ твой
Сияет в звездном хоре.
Луна блистает в вышине,
Ручей звенит и плещет.
Твой образ в ласковой волне
Мерцает и трепещет.
Удары грома, ветра вой,
Все в блеске, все в движенье!
Я вижу в туче грозовой
Твое изображенье.
Как вьются молнии вокруг
Скользящих очертаний!
Так злая дума вспыхнет вдруг
В ночи моих страданий.
С горы, охотника дразня,
Как вихрь, олень несется.
Так радость бросила меня
И больше не вернется.
Но вот – разверстой бездны мгла,
И только шаг до края.
Еще в той бездне не была
Ничья душа живая.
И там – опять твои черты.
Как друг, как добрый гений,
В глаза мне кротко смотришь ты,
Иль там – конец мучений?
Почтовый рожок
Все утихло. Ни один
Лист не шевелится.
Спит селенье, люди спят,
Спит на ветке птица.
Только месяц ходит вновь
По небу дозором.
Озирает спящий мир
Дружелюбным взором.
Да ручей-болтун журчит,
Спать не хочет летом.
Отвечает на привет
Месяцу приветом.
Месяц! Вот и я бреду
Следом за волною.
Видно, счастье и покой
Не в ладу со мною.
Растерял я где-то сны
Детства золотого.
Надо мне с тоской моей
Перемолвить слово.
Вот в рожок свой почтальон
Протрубил уныло.
Горе к сердцу моему
Комом подступило.
Ты поплачь, рожок, поплачь,
Вместе плакать будем.
Почему же так легко
Расставаться людям?
Бодро катится возок
Полем да лесами.
Не следил ли кто за ним
Грустными глазами?
Пусть глядит! От слез людских
Резвый конь не станет.
Пусть поймет, как стук колес
Больно сердце ранит!
Мчится конь. И вот рожка
Уж не слышит ухо.
Лишь волна в тиши ночной
Жалуется глухо.
Долго ль сердцу рваться к вам,
К близким и любимым,
К тем, кого покинул я
Там, в краю родимом?
Промелькнет и рта ночь,
День раскинет крылья.
Так уходит без следа
Жизнь моя бобылья.
Не о том ли бьют часы
Там, под старым сводом?
Дорогие! Где вы все?
Мчится год за годом!
Где ты, кладбище отцов?
Долго ль быть нам розно?
Все равно вернусь к тебе
Рано или поздно.
Журавль
Опустевший лес угрюм,
Ветер мечется по свету.
Не ответит летний шум,
Листьев шум его привету.
Улетают журавли
С промерзающего луга,
Кличут в небе, что нашли
Прежний путь в долины юга.
Вольным странникам верна,
За моря и сквозь туманы
Их далекая весна
Манит в солнечные страны.
Кто счастливей на земле
Перелетных птиц, которым
Светит луч в осенней мгле
Над безжизненным простором!
Там вверху, средь облаков,
Есть усталым утешенье:
В ветре с дальних берегов –
Радость, вера, предвкушенье.
Каплет сырость на поля,
Черен лес, но все терплю я,
Видя в небе журавля,
Что на юг летит, ликуя.
Пусть по голому жнивью
Я весь день бродил в печали,
Вспоминал, как жизнь мою
С юных лет серпы срезали,
Пусть я в роще тосковал,
Что и сам под бурей вяну,
Если ветер бушевал,