или истребите во мне любовь.
Оружье будет гладно — оружие не насытится.
Не погибай воспоминаньем вздоха — не погибай, вспоминая мои вздохи.
Хорев сию брань сам уничтожает — ставит в ничто, не признает.
Терзает с стороны, с другия — мучусь страстью — с одной стороны, меня терзает ответ печальный, данный родительскою властью, с другой — я мучусь страстью. В данном монологе Оснельды разрабатывается основной конфликт трагедии: борьба между долгом и чувством, между обязанностью дочери и любовью к врагу отца.
О нравы грубые! О дни! О времена! Перефразировка известного восклицания Цицерона из первой речи против Каталины: «О времена! О нравы!»
Возлюбленнейший зрак — образ.
Питаться былием — травою.
В отчаянии бездной — в бездне отчаяния.
Владычица тоя — владычица той <бездны> — смерть.
Но подзреваему честь юныя девицы и т. д. — но попавшую под подозрение честь юной девицы, своей любовницы, дай ей оправдать.
Державы своея подверженным рабам — подвластным рабам своего государства.
Ин, мучь — ну, мучь!
И таковую ль мзду воздам своей природе? — и так ли я отплачу своему родителю?
Такие ли, увы и т. д. — предпринятые им труды такие ли взрастят плоды его желанию?
Иль праздно грянь — или грянь, не поразив никого.
Подъяло воинство граждански бремена — войско возложило на себя обязанности граждан (т. е. пошло защищать родину).
Накры — литавры; здесь: барабан.
О братство зверское! О пагубная лесть! Сталверх продолжает разжигать подозрения Кия: О братство зверское! — О Хорев, таящий зверские чувства против брата! Лесть — здесь: обман.
Знать, речь Оснельдина пришла тебе невнятно — должно быть, ты недостаточно ясно расслышал речь Оснельды.
За малодушие князь видел Киев гнев и т. д. — Князь Хорев из-за проявленного им ранее малодушия увидел гнев Кия и, перестав быть возлюбленным Оснельды, вновь стал Хоревом.
Почто, о государь, и т. д. Сталверх надеется, что, в случае гибели Хорева, он сам станет наследником бездетного и старого Кия. Поэтому он плетет интригу и против Хорева и против преданного последнему Велькара (см. ниже).
Толико я рачил — столько заботился.
Степени — ступеньки.
Свирепая. Обращение к Оснельде.
Оставь, о государь, от ревности вину — о государь, прости ему (Хореву) его вину из-за моей к тебе ревностной службы.
Того суд праведный щедряе обвиняет. Смысл стиха неясен. Возможно, должно быть — «щедряе извиняет» или «щедряй обезвиняет» (т. е. признает невиновным).
Котора иногда — которая когда-то.
Ток действа — течение, ход действия.
К бездельству твоего Хорева учрежденный — подготовленный для осуществления негодных замыслов твоего Хорева.
Изобличения перед глазами не имела. Стих неправильный: вместо 13 слогов, в нем 15. Вероятно: Изобличенья пред глазами не имела.
И сей возжженный огнь оставь в крови Хорева — оставь любовь в крови Хорева (т. е. не казни Хорева).
Этот монолог Кия в первоначальной редакции имел совсем иное содержание. В редакции 1768 г. он содержит явные намеки на «страсти» Екатерины II.
Что сила мужества и т. д. — так как войска Хорева («сила мужества») запоздали, собираясь на бой с Завлохом, то нас охватил страх за исход борьбы.
И смерть уничтожали — презирали смерть, ставили смерть в ничто.
Посем порядок тут приял свое начало — после этого порядок восстановился.
О жалующася во тьме на Кия тень! — тень Оснельды.
Ах, если я союз твой с князем разрешил — если я расторг твой союз с князем. Здесь «разрешаю» не в русском, а в славянском значении: «развязываю», «отказываю», «расторгаю».
Семира (стр. 365). Впервые — отдельным изданием под тем же заглавием (СПб., 1768). Резолюция Академической комиссии о напечатании—10 ноября 1768 г.; расписка Сумарокова в получении отпечатанных экземпляров трагедии — 20 декабря того же года (Семенников, стр. 112). Написана была «Семира» в 1751 г. и 21 декабря того же года была представлена кадетами на придворном театре («Камер-фурьерский журнал за 1751 год», стр. 125; «Ф. Г. Волков и русский театр его времени. Сборник материалов». М., 1953, стр. 213). Встречающиеся в старой научной литературе сведения о том, что «Семира» будто была напечатана в 1752 г., неверны: в письме к графу Г. Г. Орлову от 25 января 1769 г., сообщив о напечатании трагедий «Хорев» и «Синав и Трувор», Сумароков продолжал: «Семира» также, «Ярополк» также, которые и в печати не были. И стали лучше» (БЗ, 1858, № 14, стлб. 430). Две рукописи ранних редакций «Семиры», отличающихся от окончательного текста многочисленными стилистически недоработанными стихами, находятся в Национальной библиотеке в Париже (см. В. И. Резанов. Парижские рукописные тексты сочинений А. П. Сумарокова. СПб., 1907, стр. 13—25, или «Известия Отделения русского языка и словесности императорской Академии наук», 1907, т. 12, кн. 2, стр. 146—159) и в Университетской библиотеке в Загребе (см. Josip Badalić. Dvije sumarokovljeve tragedije u rukopisima Zagrebačke sveučilišne knjižnice. Две трагедии Сумарокова среди рукописей Университетской библиотеки в Загребе. Poseban otisak. Sveučilište u Zagrebu. Filozofski fakultet. Zbornik Radova, knjiga 1, godina 1951, str. 296). Сюжет трагедии целиком придуман Сумароковым. Имена: Синав и Трувор он взял, вероятно, из «Синопсиса»; первое — в несколько измененном виде (Сендус или Сенеус, стр. 44, Синеус, стр. 45), второе — без изменений. Сюжет «Семиры», так же как и «Хорева», «исторический», хотя с подлинной историей имеет мало общего. В «Повести временных лет» рассказывается, что родственник («сродник») новгородского князя Рюрика (в других вариантах — Рурика) Олег отправился вниз по течению Днепра и в городе Киеве нашел двух ранее спустившихся по реке воинов — Аскольда (Оскольда) и Дира, которые несколько лет назад силой захватили власть в Киеве и назвали себя князьями. Олег показал киевлянам маленького князя Игоря, сына Рюрика, и заявил, что это их подлинный государь. Киевляне покорились Олегу. Сумароков сильно изменил данные летописи и построил свою «пышную» «Семиру» на любовной и политической интриге. У него Оскольд и Дир — сыновья Кия, Игорь не появляется на сцене, а у Олега оказывается сын Ростислав.
А ныне часть моя совсем пременна стала — а теперь моя участь совершенно переменилась.
Князь млад, отцу врученный Ростислава. Князь Игорь, в свое время переданный отцу Ростислава (т. е. Олегу), еще молод.
И узы без него плененным разрешил — освободил пленных от цепей.
Мне в долг отечества — мне, исполняя долг перед отечеством.
Ты, благо общее любви предпочитая и т. д. — предпочитая любви общее благо, ты, одолевая себя, являешься владычицей страстей.
Мне малый бы упор погибелью казался — мне маленькое препятствие казалось бы гибелью.
Всю сферу — весь воздух.
И, изъязвлен, в крови — израненный, весь в крови.
Возъемлющего грудь — с высоко поднимающейся грудью.
Я знаю, что о ней — о любви.
Кто рожден робеть. Сумароков считал, что слова «робеть» и «ребенок» происходят от корня «раб» и поэтому их нужно писать «рабеть» и «рабенок». Так как при представлении трагедий все звуки произносились в соответствии с буквами, актеры говорили «рабеть», а не «робеть» (об актерском произношении в XVIII в. см.: П. Н. Берков. О языке русской комедии XVIII века. — Известия АН СССР, Отделение литературы и языка, 1949, вып. 1, стр. 36—37).
Олег, имея в руках бумагу. Анахронизм: бумага появилась в Европе в XI—XII вв., в России — в XIV в.
Смельство — смелость, бесстрашие.
По удам растерзал — растерзал по отдельным членам.
И бедство мне твое смешение объявил— и в смущении объявил мне о постигшем тебя несчастье.
Но потеряю ль то? — но соглашусь ли я потерять?
Ты взор и дух ольстил — обольстил, обманул.
Лишенну мне тебя и т. д. — если я лишусь тебя, то все будет мне противно.
Оставьте то мне, боги! — боги, простите мне то.
Для горьких слез твоих — в результате твоих горьких слез.
Твои то промыслы — это твои планы, идеи.
Беспрочно — бесполезно.
Я прежде бытия Семиры побеждал — я побеждал еще до рождения Семиры.
Хоть сердце извлечи и т. д. — хотя можно озлобленное сердце извлечь из тела.
Уразить — поразить, нанести удар.
Мой князь, ты мной, ты мной и т. д. — ты умираешь из-за меня.
И стал преступник прав — и стал преступником законов.
В сей грозный час им век с победою сплетен — их жизнь связана с победой, зависит от победы.