Тоуд-Плейс, 1
Беркли
Глостершир
Великобритания
25 декабря 1929 г.
Лавкряк!
Уж не приснилось ли Вам, что больше Вы обо мне не услышите? Возможно, Вы даже позабыли о моем существовании, поскольку чтение моих шедевров Вас явно ничему не научило как писателя? Вы — лишь скорлупа, внутри которой извивались и корчились несколько снов, прежде чем иссохнуть в лучах света. Я имел несчастье пролистать эту Вашу ахинею про Данвич[22]. Полагаю, Вы вздумали написать про подводную деревню до того, как вспомнили, что про подводный остров уже писали[23]. Лучше б Вы оставили и то и другое на дне морском. Или Вы не способны увидеть во сне ничего, кроме щупалец? По мне, так вся Ваша писанина не то слово какая водянистая. А мои потерянные шедевры, часом, не всплывут однажды загадочным образом?
Я тут недавно вспомнил про Вас, натолкнувшись на роман мистера Визиака «Медуза»[24]{177}. Он тоже пишет про колосса со щупальцами, обитающего на неведомой скале. Его проза не в пример более мастерская и изысканная, нежели Ваша, и воссоздает сон, который, верно, и явился ее источником. А Вы эту книгу читали? Может, именно поэтому Вы в последнее время так мало пишете? Этот автор достиг всего того, чего пытаетесь достичь Вы, и даже больше, причем без Вашей вымученной натужности. Он заслуженно публикуется в респектабельном лондонском издательстве, в то время как о Ваших опусах забывают спустя месяц. Вы — макулатура, дешевое чтиво, им и останетесь.
Или Вы пытаетесь состряпать из ахинеи Ваших недавних излияний некий миф? Ни на какую истину он даже не намекает. Вам нечего и надеяться достичь ее до тех пор, пока Вы не приблизитесь к итогу итогов, к истоку, единственному в своем роде, к самой тайне всего бытия. Что есть Вселенная, если не величайший из снов, коему приснилось собственное существование? В его сердцевине, каковая одновременно является и самым дальним его пределом, — прибежище творца. Это грозное существо — суть всех снов, и мельком его увидеть можно только посредством сна. Провидческие сны обитателей Вселенной — это фрагменты его природы, и ревнивый владыка оделяет ими не каждого. Способны ли Вы передать хоть что-то из этого своей невыразительной прозой? Конечно же нет! Даже я отшатнулся, издали разглядев это существо, что парит в глубинной тьме, изрекая непостижные тайны, и бессчетными конечностями теребит ткань Вселенной. Может статься, мне удастся передать его суть в последнем своем литературном приношении под названием «Пожиратель снов». Если оно только появится в печати, все Ваши жалкие потуги — и Вас, и Ваших приспешников, — все заслуженно канут в забвение.
Тоуд-Плейс, 1
Беркли
Глостершир
Великобритания
1 ноября 1931 г.
Лавкрот!
Вы до сих пор не нашли моих потерянных шедевров? Самоочевидно, что их пример ничему Вас не научил. Когда я увидел заглавие Вашей последней пачкотни, я еще задумался: а вдруг этот «шепчущий» — на самом деле Ваша бледная версия истины, на которую я ссылался прежде; но эта повесть еще слабее, чем я ожидал от Вас[25]. Я еще и первой страницы не дочитал, как уже понял со всей очевидностью, чем она закончится. В Ваших жалких потугах напугать последних нескольких поклонников Вы вечно надеваете маску художественного вымысла, но даже самые тупые из них давно должны были понять, что за маской ничего нет.
Ваше время кончилось, Лавкрот, если вообще когда-либо было. То-то я позабавился, видя, как Вы поубавили уникальности у фартингспёровского журналишки, перепечатав заново Ваши занудные байки про пса и крыс. У Вас никак совсем воображение иссякло, раз Вам приходится оживлять эти бездушные трупы? А может быть, Вы осознали, что, при всей их выхолощенности, жизни в них все же побольше, чем в Ваших последних опусах?
И который же из них приманил к Вам вашего очередного подхалима, Рупора-Говора?[26] Похоже, он просто жаждет, чтобы мир непременно заметил, как он ссылается в своих собственных писульках на Вашу бредятину. Ваша цель — обмануть читателя, заставив его принять Ваши ребяческие фантазии за истину, или это просто игра, в которую играете Вы и Ваши лизоблюды? Когда бы Вам было дано хоть краем глаза взглянуть на обитателя вечной тьмы, Вы бы не посмели так опошлять свои сны. Вы бы признали, что Вы — всего лишь ничтожнейший из его бессчетных снов. Если бы Вы уловили хоть смутный намёк на его природу, Вы бы осознали, что, пытаясь постичь его суть, Вы привлекли к себе его внимание. Как описать в словах это переживание, чтобы подобные Вам смогли его понять? Ощущение такое, будто в мой мозг вживили некий зачаточный орган. Иногда я чувствую, как он оживляется, и тогда понимаю, что за мною наблюдает сознание настолько необъятное и настолько ко мне равнодушное, что пред ним мое существо сжимается до размеров меньше атома. Возможно, такие моменты бесконечно кратки и, однако ж, длятся они целую вечность; и то и другое — постоянное состояние обитателя бесконечности. В такой миг я понимаю, что время — в той же мере иллюзия, что и пространство, и вся материя, составляющая Вселенную. Нет ничего реального, кроме как сны первоисточника, который своими бессчетными членами вцепился в свое творение. Что бы Вы написали, если бы только постигли хотя бы малую долю его природы, Лавкрот? Я так понимаю, Вы ничего больше не сочините. Какое счастье! Что до меня, новых писем от меня не ждите. Вы для меня не больше, чем я — для беспредельного сновидца.
Тоуд-Плейс, 1
Беркли
Глостершир
Великобритания
3 сентября 1933 г.
Ляпкрафт!
Да Вы прямо-таки сами себя превзошли! Кто еще написал бы Вашу повесть про ведьмин дом? Кому еще такое вообще в голову бы пришло?[27] Кто, совершив подобное преступление, под ним подписался бы? Я начинаю думать, что мои последние произведения до Вас и впрямь не дошли. Во всяком случае, не видно, что они чему-то Вас научили; впрочем, то же самое можно сказать и о тех моих произведениях, получение которых Вами подтверждено. Эта Ваша последняя мешанина оскорбляет само понятие сна; подозреваю, даже Ваши льстивые друзья будут тщетно искать, что бы в ней похвалить. Но поскольку все они сочиняют небылицы, они уж всяко что-нибудь да придумают, чтобы Вас утешить. Или Вы настолько малодушны, или настолько бесчестны, что не способны признать свои писательские просчеты даже перед самим собою? На Вашем месте, Ляпкрафт, я бы отказался от борьбы прежде, чем опозориться еще больше. От Вашей банальной, бездарной прозы я содрогаюсь с отвращением, и рот в моем мозгу — тоже.
Оно и впрямь похоже на рот. Точно так же как мимолетные видения, существа, которыми я дразнил Вас, не более чем метафоры, точно так же и это, возможно, смутный намёк на реальность. И все равно я то и дело ощущаю, как его влажные губы двигаются внутри моего черепа, а порою чувствую, как язык прощупывает складки моего мозга, пробуя его на вкус. Я все отчетливее осознаю, как его нашептанные секреты просачиваются в плоть моих полушарий. Порою мне приходится смирять неодолимое желание их озвучить, пока я обслуживаю за прилавком местную чернь. Уж не надеетесь ли Вы, что я открою какие-то из этих тайн Вам? Ну уж нет, возможность украсть плоды моих снов Вам больше не представится. Вам недостает храбрости отправиться туда, где странствует мой дух, так что награды Вы недостойны. Пусть Ваш провиденциальный Провиденс обеспечит Вам заслуженный приз.
Тоуд-Плейс, 1
Беркли
Глостершир
Великобритания
24 октября 1935 г.
Лавкраб!
А Вы никак обзавелись новым прихвостнем? Бобби Блоха пишет как несмышленый малолетка[28]. И Дерьмотт ведь тоже довольно юн? Вам, без сомнения, куда проще повлиять на таких, как они. Вы никак теперь требуете от Ваших лизоблюдов, чтобы они не только включали Вашу галиматью в свои опусы, но еще и подражали Вашей неуклюжей прозе? Поостереглись бы Вы считать повесть юного Блохи про «пришельца» такой уж лестной данью[29]. Рассказчик, похоже, только и ищет повода покончить с писателем из Провиденса. Припоминаю, что Фрик Шезлонг тоже изничтожил подобного писателя[30]. Причем у него даже был более веский повод: его вымышленная рука, играющая с мозгом людей, ближе к космической правде, чем вся Ваша слизь, и щупальца, и прочий бред.
А Вам стоит прислушаться к намекам Ваших прихвостней. Вы не у дел, Лавкраб, Вы в тягость даже для Вашей жалкой аудитории. Или Вы не видите, что Ваши друзья считают себя обязанными Вас хвалить? Похоже, воображение Ваше наконец-то иссякло, а Ваше перо, по-видимому, выдавило из себя последние капли. Вы вынуждены откапывать полуразложившиеся трупы историй, которые лучше бы оставить лежать в безымянных могилах. Скрипач Цанн снова просит милостыню, а белая обезьяна отплясывает вместе с ним джигу. Ах да, Вы ведь дали рассказу про обезьяну новое название, в надежде ввести читателя в заблуждение — убедить его, что эта публикация уникальна![31] Сомневаюсь, впрочем, что даже недалекая аудитория Фартингспёра на такое купится. Ничто не сможет закамуфлировать материал настолько невдохновляюще-знакомый, и всем благовониям мира не замаскировать гнилостную вонь.
Вам будет небезынтересно узнать, что один из каналов, посредством которого я приснился в этот мир, перестал функционировать. После него осталось изрядное количество денег и его парный канал — моя мать. И то и другое оказалось мне весьма полезно, избавив меня от необходимости и дальше заниматься прозаичным ремеслом. Моя мать позаботится о доме и в придачу станет выступать моим посредником в посюстороннем мире. Я рад избавиться от докучных покупателей и собратьев-мясников: отсутствие понимания с их стороны уже начинало меня раздражать. Тайны, что звучат у меня в мозгу, д