Описание сражения относится к периоду подготовительных работ для «Битвы при Ангиари». Описание выставленного картона (борьба за знамя) и погибшей до окончания картины см. у Вазари, «Жизнеописания», русский перевод, изд. Academia, т. II, с. 108–109. Число копий и гравюр, позволяющих реконструировать группу борьбы за знамя, невелико. Прежде всего нужно указать на маленький быстрый набросок Рафаэля (Оксфорд, Университетская галерея) — первый документ, ведущий свое происхождение от оригинального картона. В Уффици сохраняется незаконченная копия, исполненная неопытной рукой; она, может быть, послужила основой — как думает Миланези (примеч. к Vita di L. d. V. Вазари; ср. издание, предпосланное «Трактату о живописи», Рим, 1890, с. XVIII) — для гравюры Lorenzo Zacchia da Luca, 1558, с надписью: ex tabella propria Leonardi Vincii manu picta opus sumptum a Laurentio Zaccia Lucensi ob eodemque nunc excussum, 1558. Может быть, старше этих гравюр доска, также неотделанная, находящаяся в Берлинском музее (инв. № 2217); приведена у Müller-Walde (Beiträge zur Kenntniss des L. d. V, VII, в Jahrbücher der Kön. pr. Kunstsam, т. XX, 1899, с. 111–115). Две другие репродукции дают интересный материал для сравнений: старая картина, принадлежащая m-me Timbale в Париже (ср. Münz, L. d. V., 1899, с. 403), гравирована Hassouiller, и другая, принадлежащая Herbert P. Hоrnе (ср. МсCurdy, L. d. V., 1904, с. 54). «Рисунок, представляющий трех всадников и трех поверженных пехотинцев, находился в прошлом столетии в Палаццо Ручеллаи во Флоренции» (ср. Münz, o. с., с. 403 и примеч.): с него была сделана гравюра, находящаяся в L’Ettruria pittrice ovvero storia della pittura toscana etc., Флоренция, 1791–1795, т. I, табл. XXIX. Все же на первом месте стоит великолепный рисунок Рубенса. По мнению Michel (Rubens, с. 103), картона Леонардо уже не существовало, и рисунок Рубенса сделан с одной из копий, может быть, во Флоренции, может быть, в Риме, но Wölflin (Die klassische Kunst, 1904, с. 38, примеч.) утверждает, что Рубенс несомненно знал композицию Леонардо. С рисунка Рубенса была сделана гравюра Эделинка. Гибель картины анонимный биограф Леонардо описывает так: «По некоторым описаниям, найденным им у Плиния, он приготовил какую-то мастику, чтобы закрепить краски, но она не удавалась. Первый опыт над нею он сделал при своей работе в зале совета. Расписав стену, он развел большой огонь, чтобы жар дал возможность краскам впитаться и высохнуть. Но это удалось только для нижней части стены. Верхняя же часть не могла достаточно нагреться, потому что была далеко от огня».
786 G. 6 v.
Изображение потопа. Воздух был темен от частого дождя, который в косом падении, изогнутый поперечным бегом ветров, образовывал собою в воздухе волны, не иначе как видны такие образования от пыли, но только с тем отличием, что это затопление было пересечено линиями, образованными капельками падающей воды. Но цвет его был дан огнем, порожденным молниями, пробивателями и разрывателями облаков, вспышки которых освещали и обнаруживали громадные озера наполненных долин, и эти просветы показывали в своих недрах согнутые верхушки деревьев. И Нептун, с трезубцем, был виден посреди вод, и виден был Эол, как он окутывает своими ветрами плавающие вырванные деревья, смешанные с огромными валами. Горизонт со своей полусферой был мутным и огненным от вспышек непрерывных молний. Видны были люди и птицы, наполнявшие собою громадные деревья, не покрытые ширящимися валами, которые высились холмами и окружали великие бездны.
(786–789.) Записи служат подготовкой к задуманной картине Леонардо. Сохранились также некоторые его наброски. Рисунок волны в Лестерском манускрипте сопровождается заметкой: fatta al mare di Piombino.
787 W. 159 r.
Потоп и его изображение в живописи. Виден был темный и туманный воздух, осаждаемый бегом различных ветров, окутанных непрерывным дождем и смешанных с градом; то туда, то сюда несли они бесчисленные ветви разодранных деревьев, смешанных с бесчисленными листьями. Вокруг видны были вековые деревья, вырванные с корнем и разодранные яростью ветров. Видны были обвалы гор, уже подкопанных течением рек, как они обваливаются в эти же реки и запирают их долины; эти взбухшие реки заливали и затопляли многочисленные земли с народами.
Ты мог бы также видеть, как на вершинах многих гор теснятся много разнообразных видов животных, напуганных и, наконец, теснящихся, как ручные, в обществе беглецов — мужчин и женщин с их детьми. И поля, покрытые водою, показывали свои волны по большей части покрытыми столами, кроватями, лодками, разными другими орудиями, созданными необходимостью и страхом смерти; на них были женщины, мужчины вперемежку с их детьми, всячески сетующие и плачущие, напуганные яростью ветров, которые с величайшей бурей переворачивали воду сверху вниз вместе с мертвецами, ею потопленными. И не было ни одной вещи легче воды, которая не была бы покрыта разными животными. Они, заключив перемирие, стояли вместе в боязливом сборе: среди них были волки, лисицы, змеи и всякого рода беглецы от смерти. И все волны, потрясатели берегов, осаждали их многообразными ударами всяких потопленных тел; эти удары убивали тех, в ком еще оставалась жизнь. Некоторые сообщества людей смог бы ты увидеть, которые вооруженной рукой защищали оставшиеся им маленькие пространства от львов, волков и хищных животных, искавших здесь своего спасения. О, сколько устрашающих шумов слышалось в темном воздухе, сотрясенном яростью громов и молний, изгнанных ими, — они сокрушительно пробегали по нему, потрясая то, что противостояло их бегу! О, сколько бы ты видел людей, собственными руками закрывающих уши, чтобы избегнуть великого шума, созданного в мрачном воздухе яростью ветров, смешанных с дождем, небесными громами и яростью молний!
Кони и битвы с драконом. Рисунок пером (Виндзор)
Другие, так как им недостаточно было жмурить глаза, они собственными руками, накладывая одну на другую, еще покрывали их, чтобы не видеть жестокого мучения, созданного человеческому роду Божьим гневом. О, сколько было жалоб и сколько устрашенных бросалось со скал! Видны были громадные сучья великих дубов, отягощенных людьми, как они переносятся по воздуху яростью порывистых ветров. Сколько было лодок, перевернутых вверх дном, и все они вместе и каждый кусок их были покрыты людьми, трудящимися для своего спасения в горестных позах и движениях, предугадывая страшную смерть. Другие с движениями отчаяния лишали себя жизни, отчаиваясь перенести такое горе: одни из них бросались с высоких скал, другие сжимали горло собственными руками, иные брали собственных детей и с великой быстротой убивали их всех, иные собственным оружием наносили себе раны и убивали самих себя, иные, бросаясь на колени, поручали себя Богу. О, сколько матерей оплакивало своих утонувших детей, держа их на коленях, поднимая распростертые руки к небу, и голосами, состоящими из разных завываний, поносили гнев богов; иные со стиснутыми руками и переплетенными пальцами кусали их и кровавыми укусами их пожирали, склонившись грудью к коленям от огромной и непереносимой боли.
Видны были стада животных, как-то лошадей, быков, коз, овец, уже окруженные водами и оставшиеся на острове, на высоких вершинах гор, как они тесно жались друг к другу, и как находящиеся посредине поднимались вверх, и как они шли по другим, и как между ними происходила великая драка, причем многие из них умирали от недостатка пищи.
И птицы уже садились на людей и иных животных, не находя больше открытой земли, которая не была бы занята живущими; уже голод, прислужник смерти, отнял жизнь у значительной части живых существ, когда мертвые тела, уже вздувшиеся, поднимались со дна глубоких вод и всплывали вверх. И среди сражающихся валов, поверх которых они бились друг о друга и, как мячи, наполненные ветром, отскакивали назад от места их столкновения, эти валы становились опорой названных мертвецов. И поверх этих бедствий виден был воздух, покрытый темными облаками, разделенными змеевидными движениями разъяренных небесных молний, освещающих то здесь, то там посреди темноты мрака.
Движение воздуха видно вследствие движения пыли, поднятой конским бегом; движение пыли настолько быстро заполняет пустоту, оставшуюся в воздухе позади лошади, одетой этой пылью, насколько велика скорость этой лошади, убегающей от названного воздуха.
Тебе покажется, может быть, что ты можешь упрекнуть меня за то, что я изобразил пути, созданные в воздухе движением ветра, ибо ветер сам по себе в воздухе не виден. На это следует ответ, что не движение ветра, но движение переносимых им предметов и есть только то, что видно в воздухе.
Мрак, ветер, буря на море, наводнения, горящие леса, дождь, небесные молнии, землетрясения и горные обвалы, сравнивание [с землею] городов.
Вихревые ветры, несущие воду, ветви деревьев и людей по воздуху.
Ветви, разодранные ветрами, смешанные с бегом ветров, и с людьми на них.
Рухнувшие деревья, отягощенные людьми.
Разбитые на куски корабли, бьющиеся о скалы.
О стадах, граде, молниях, вихревых ветрах.
Люди, которые находились бы на стволах и не могли удержаться, деревья и скалы, башни, холмы, наполненные людьми, лодки, столы, квашни и другие орудия, могущие плавать, холмы, покрытые мужчинами, женщинами и животными, и молнии из облаков, которые освещали бы предметы.
788 W. 158 r.
Прежде всего следует изобразить вершину обрывистой горы с несколькими долинами, окружающими ее основание, и на склонах ее должно быть видно, как корка почвы приподнимается вместе с мельчайшими корнями маленьких кустов и обнажает бóльшую часть окружающих скал; разрушительное нисхождение такого обвала: пусть он движется в стремительном беге, потрясая и вырывая перекрученные и бугорчатые корни больших деревьев и заваливая их вверх ногами. И горы, обнажаясь, раскрывают глубокие трещины, сделанные в них древними землетрясениями; и подножия гор должны быть в большей части обсыпаны и одеты обломками кустов, сброшенных со склонов высоких вершин названных гор; они должны быть смешаны с грязью, корнями, ветвями деревьев, с различными листьями, разбросанными среди этой грязи, земли и камней.