Избранные произведения — страница 17 из 79

Хребтом Рифейским заключенный,¹²

За коим сильна росска власть

Велику держит встока часть,

Где орды ей сбирают дани,

По ней всегда готовы к брани.

Как нельзя лить рекам к верьшине

Против крутизны вод своих,

И силы взять огню в пучине,

Так к нам ввести людей твоих.

Орлы на тое не взирают,

Что львовы челюсти¹³ зияют.

Вотще твой хитрый был совет:

Россию сам господь блюдет;

Рукою он Елисаветы

Противных разрушит наветы.

Уже и морем и землею

Российско воинство течет

И сильной крепостью своею

За лес и реки готов жмет.

Огня ревущего удары

И свист от ядр летящих ярый

Сгущенный дымом воздух рвут

И тяжких гор сердца трясут,

Уже мрачится свет полдневный,

Повсюду вид и слух плачевный.

Там кони бурными ногами

Взвивают к небу прах густой,

Там смерть меж готфскими полками

Бежит, ярясь, из строя в строй,

И алчну челюсть отверзает,

И хладны руки простирает,

Их гордый исторгая дух,

Там тысящи валятся вдруг.

Но если хочешь видеть ясно,

Коль росско воинство ужасно,

Взойди на брег крутой высоко,

Где кончится землею понт;

Простри свое чрез воды око,

Коль много обнял горизонт;

Внимай, как юг пучину давит,

С песком мутит, зыбь на зыбь ставит,

Касается морскому дну,

На сушу гонит глубину

И с морем дождь и град мешает;

Так росс противных низлагает.

Как ежели на римлян злился

Плутон, являя гнев и власть,

И если Град тому чудился,

Что Курций¹⁴, видя мрачну пасть,

Презрел и младость и породу,

Погиб за римскую свободу,

С разъезду в оную скочив;

То ей! Квириты, Марк ваш жив

Во всяком россе, что без страху

Чрез огнь и рвы течет с размаху.

Всяк мнит, что равен он Алкиду

И что Немейским львом покрыт

Или ужасную эгиду

Нося, врагов своих страшит:

Пронзает, рвет и рассекает;

Противных силу презирает.

Смесившись с прахом, кровь кипит;

Здесь шлем с главой, там труп лежит;

Там меч с рукой отбит валится.

Коль злоба жестоко казнится!

Народы, ныне научитесь,

Смотря на страшну гордых казнь,

Союзы разрушать блюдитесь,

Храните искренню приязнь;

На множество не уповайте

И тем небес не раздражайте!

Мечи, щиты и крепость стен

Пред божьим гневом гниль и тлен:

Пред ним и горы исчезают,

Пред ним пучины иссыхают.

Бежит в своя путь с весельем многим

По холмам грозный исполин,

Ступает по вершинам строгим,

Презрев глубоко дно долин,

Вьет воздух вихрем за собою;

Под сильною его пятою

Кремнистые бугры трещат,

И следом дерева лежат,

Что множество веков стояли

И бурей ярость презирали.

Так флот российский в Понт¹⁵ дерзает,

Так роет он поверьх валов;

Надменна бездна уступает,

Стеня от тягости судов.

Вослед за скорыми кормами

Спешит седая пена рвами.

Весельный шум, гребущих крик

Наносят готам страх велик;

Уже надежду отвергают

И в мгле свой флот и стыд скрывают.

Не швед ли мнил, что он главою,

Как Атлас, держит целой свет

И море сильною рукою

И полной властью в узах жмет;

Что твердь с собой в союзе свяжет

И вспять идти луне укажет,

Однако род российский знал

И мысленно тогда взирал,

Когда он стал на нас грозиться,

Как он бежит, как нас страшится!

На нивах жатву оставляет

От мести устрашенный фин,

И с гор, оцепенев, взирает

На дым, всходящий из долин,

На меч, на готов обнаженный,

На пламень, в селах воспаленный;

Там ночью от пожаров день,

Там днем в пыли ночная тень;

Багровый облак в небе рдеет,

Земля под ним в крови краснеет.

Но, холмы и древа, скачите,

Ликуйте, множества озер,

Руками, реки, восплещите,

Петрополь буди вам пример:

Елисавета к вам приходит,

Отраду с тишиной приводит:

Любя вселенныя покой,

Уже простертой вам рукой

Дарует мирные оливы¹⁶,

Щадить велит луга и нивы.

Хоть с вами б, готы, к нам достигли

Поящи запад быстрины,

Хотя бы вы на нас воздвигли

Союзны ваши все страны;

Но тщетны были б все походы:

Незнаемые вам народы,

Что дале севера живут,

Того по вся минуты ждут,

Что им велит Елисавета,

Готовы стать противу света.

О слава жен во свете славных,

России радость, страх врагов,

Краса владетельниц державных!

Всяк кровь свою пролить готов

За многие твои доброты

И к подданным твоим щедроты.

Твой слух пленил и тех людей,

Что странствуют среди зверей;

Что с лютыми пасутся львами,

За честь твою восстанут с нами.

Твое прехвально имя пишет

Неложна слава в вечном льде,

Всегда где хладный север дышит

И только верой тепл к тебе;

И степи в зное отдаленны,

К тебе любовию возжженны,

Еще усерднее горят.

К тебе от всточных стран спешат

Уже американски волны¹⁷

В Камчатской порт, веселья полны.

В шумящих берегах Балтийских

Веселья больше, нежель вод,

Что видели судов российских

Против врагов счастливый ход.

Коль радостен жених в убранстве,

Толь Финский понт в твоем подданстве.

В проливах, в устьях рек, в губах

Играя, нимфы вьют в руках,

Монархиня, венцы Лавровы

И воспевают песни новы.

О чистый Невский ток и ясный,

Счастливейший всех вод земных!

Что сей богини лик прекрасный

Кропишь теперь от струй своих,

Стремись, шуми, теки обильно,

И быстриной твоей насильно

Промчись до шведских берегов,

И больше устраши врагов,

Им громким шумом возвещая,

Что здесь зимой весна златая.

Как лютый мраз она прогнавши

Замерзлым жизнь дает водам;

Туманы, бури, снег поправши,

Являет ясны дни странам,

Вселенну паки воскрешает,

Натуру нам возобновляет,

Поля цветами красит вновь;

Так ныне милость и любовь

И светлый дщери взор Петровой

Нас жизнью оживляет новой.

Какая бодрая дремота

Открыла мысли явный сон?

Еще горит во мне охота

Торжественный возвысить тон.

Мне вдруг ужасный гром блистает

И купно ясный день сияет!

То сердце сильна власть страшит,

То кротость оное живит;

То бодрость страх, то страх ту клонит,

Противна страсть противну гонит!

На запад смотрит грозным оком

Сквозь дверь небесну дух Петров,

Во гневе сильном и жестоком

Преступных он мятет врагов.

Богиня¹⁸ кротко с ним взирает

На Невский брег и простирает

Свой перст на дщерь свою с высот:

Воззри на образ твой и плод,

Что все дела твои восставит

И в свете тем себя прославит.

«Исполнен я веселья ныне,

Что вновь дела мои растут, –

Вещает Петр к Екатерине, –

Твои советы все цветут.

Блаженны дщерью мы своею;

Рука господня буди с нею,

Блажен тот год, тот день и час,

Когда господь ущедрил нас,

Подав ее нам на утеху

И всех трудов моих к успеху».

Но речь их шумный вопль скрывает:

Война при шведских берегах

С ужасным стоном возрыдает,

В угрюмых кроется лесах.

Союз приходит вожделенный

И глас возносит к ней смиренный:

«Престань прекрасный век мрачить

И фински горы кровавить:

Се царствует Елисавета,

Да мир подаст пределам света.

Хотя твои махины грозны¹⁹,

Но сплавлю их в зваянный вид:

Чтоб знали впредь потомки позны,

Что ныне свет в России зрит.

Я вящи учиню премены,

Когда градов пространны стены

Без пагубы людской сотру,

В огромные столпы сберу;

Превыше будут те мемфийских²⁰

Монархов славою российских.

Мечи твои и копья вредны

Я в плуги и в серьпы скую;

Пребудут все поля безбедны,

Отвергнув люту власть твою.

На месте брани и раздора

Цветы свои рассыплет Флора.

Разить не будет серный прах²¹

Сквозь воздух, огнь и смерть в полках,

Но озарив веселы ночи,

Восхитит зрящих дух и очи».

Еще плененна мысль мутится!

Я слышу стихотворцев шум,

Которых жар не погасится

И будет чтущих двигать ум;

Завистно на меня взирая

И с жалостию воздыхая,

Ко мне возносят скорбный глас:

«О коль ты счастливее нас!

Наш слог исполнен басней лживых.

Твой сложен из похвал правдивых.

Начто бы вымышлять нам ложно

Без вещи имена одне,

Когда бы было нам возможно

Рожденным в росской быть стране

В сие благословенно время,

В которое Петрово семя,

Всех жен хвала Елисавет

Сладчайший музам век дает.

В ней зрятся истинны доброты,

Геройство, красота, щедроты».

Что толь приятный сон смущает,

Восторг пресладкий гонит прочь,

И что спокойну брань скрывает,

И отвращает ясну ночь?

Возносит всток и запад клики!

Согласно разные языки

Гласят к монархине своей:

Господь ущербом наших дней