2. Позиция эрцгерцога позади Тальяменто, перед Кодроипо была неудачной. Ему следовало расположиться у Сан-Даниеле, обеспечив себе возможность отступления через ущелья; это позволило бы ему помешать Массена упредить его у Тарвиса. Его отступление по ущельям Чивидале в направлении на нижнее Изонцо, в то время как Массена был уже у Тарвиса, сделалось для него гибельным.
3. Дивизия Гюйо двигалась не на Торре, а на Удине, Чивидале и Капоретто. Главная квартира направлялась на Пальманова и Градиска с дивизиями Бернадотта и Серюрье. Дивизия Массена находилась в Тарвисе. Спрашивают, почему же дивизии Бернадотта и Серюрье не двинулись на Чивидале для поддержки дивизии Гюйо? — Потому что эрцгерцог двинул две дивизии и свои парки по ущельям Чивидале, и дивизии Гюйо было достаточно, чтобы теснить их. По прибытии в Капоретто этот корпус продолжал бы двигаться на Тарвис, место своего первоначального назначения, и тогда он был бы обречен на гибель и вынужден сложить оружие, как это в действительности и произошло. Или же, узнав, что Массена уже в Тарвисе, он спустился бы вниз вдоль Изонцо и двинулся бы на Герц, чтобы достичь Карниоля; в этом случае нужно было иметь достаточно сил, чтобы двинуться ему навстречу и отбросить на Капоретто, куда уже прибыл бы Гюйо, принудив врага сложить оружие в ущельях Капоретто.
Всю эту главу надо написать заново; операции описаны в ней неточно.
Эрцгерцог участвовал в Тарвисском бою. Наполеон предпочел опираться на Градиска, а не на Герц, так как левый берег Изонцо господствует над правым до дороги на Монтефальконе.
4. В инструкциях генералу Жуберу предписывалось, отбросив генерала Керпена за Бреннер, сделать поворот направо, спуститься по долине Дравы и присоединиться к армии в Виллахе. Такое решение было правильным, потому что Жубер начал действовать лишь тогда, когда армия одержала победу на Тальяменто, и его правый фланг двинулся на Драву только тогда, когда главная квартира была уже в Клагенфурте. Наполеон высылал к нему навстречу в Линц и в Шпиталь своего адъютанта Ла-Валетта и генерала Зайончека с несколькими драгунскими эскадронами.
5. Дивизию Виктора никогда не собирались оставить в Романье. Она была послана в экспедицию на Рим; требовалось время на ее возвращение оттуда. Она должна была занять позицию на Адидже, чтобы образовать ядро обсервационного корпуса против венецианцев. Запоздание ее на несколько дней повело к веронской резне. Оно явилось результатом ошибки в расчетах дивизионного генерала. Нужно было быть совершенно сумасшедшим, чтобы оставлять войска в Нижней Италии.
6. После переправы через Тальяменто Наполеон писал Директории, что 15 апреля он будет в Германии[122], в главном городе Каринтии. Поэтому необходимо, чтобы Самбро-маасская и Рейнская армии, насчитывавшие 150 000 бойцов, без замедления выступили в поход и заняли позицию на Энсе. По прибытии же их на эту реку он станет управлять комбинированным движением всех трех армий на Вену. Директория ответила Наполеону, что рейнским армиям будет приказано выступить и что в тот момент, когда к нему прибудет курьер, военные действия уже начнутся. Но 1 апреля он получил в Клагенфурте уведомление, что ему не следует рассчитывать на совместные действия с рейнскими армиями, что армия Гоша, может быть, и откроет кампанию, но состояние войск Моро таково, что он не может перейти через Рейн.
Это сообщение возбудило в нем ряд подозрений. Он заключил с сардинским королем наступательный и оборонительный союз, гарантировав последнему его владения и добившись от него выставления контингента в 10 000 человек пехоты, 2000 кавалерии и 24 орудия. Эта дивизия, которую он повел бы в Германию, обеспечила бы ему спокойствие в тылу. Каждый пьемонтский солдат являлся бы для него заложником. Директория, не порицая этого договора, затянула его ратификацию, и кампания открылась прежде, чем армия могла усилиться этой дивизией хороших войск. Это было тем более досадно, что 12 000 человек, оставаясь незанятыми, могли стать опасными.
Наполеон был также недоволен влиянием посланника Квирини, который открывал двери золотым ключом и мешал урегулированию венецианских дел. Он проникся убеждением в необходимости заключить мир и отправил свое столь известное письмо к эрцгерцогу. Вся парижская почта, прибывавшая до 18 апреля, укрепляла его в мысли, что Германские армии не двинулись с места. Он узнал об их переправе через Рейн уже после подписания предварительных лёобенских условий мира, которые были бы им подписаны лишь в Вене, если бы он знал, что рейнские армии начнут кампанию, хотя бы они переправились через Рейн только в мае. Для него было бы достаточно и этого.
Очерки военных событий за 1798 г.[123]
I. Вторая коалиция Австрии, Англии, России и Неаполя против Франции. — II. Римская война (ноябрь — декабрь 1798 г.). — III. Неаполитанская война (январь 1799 г.). — IV. Замечания.
На запрос правительства в 1798 г. о происшествии с французским посланником в Риме Наполеон ответил, что существование Римской республики несовместимо с существованием неаполитанского короля и невозможно, чтобы города Рим и Неаполь, так близко расположенные друг от друга, оставались продолжительное время под столь противоположными влияниями. Сардинский король, окруженный со всех сторон четырьмя республиками, дрожал в своей столице. На Раштадтском конгрессе Франция отказалась от политической системы, принятой в Кампо-Формио, и это оттолкнуло от нее Австрию. Екатерина умерла. Ее преемник Павел питал явное отвращение к принципам французской революции. Он питал симпатию к Мальтийскому ордену, к королям сардинскому и неаполитанскому и к швейцарским олигархам. Кабинеты Сент-джемский и Венский, столько раз обманутые хитроумной Екатериной, рассчитывали на рыцарский характер ее сына. Все предвещало войну.
Известие об уничтожении в Абукире французской эскадры распространилось по Европе в сентябре. Это было электрической искрой, зажегшей пожар, охвативший вскоре весь континент. Неаполитанский король устроил Нельсону триумфальную встречу. Порта объявила республике войну. Англия, Австрия, Россия и Неаполь образовали вторую коалицию. В ноябре 1798 г. одна австрийская дивизия овладела Рейнталем под предлогом покровительства граубюнденским лигам. Австрийский генерал Мак принял командование над неаполитанской армией, переведенной на военное положение и размещенной в лагерях.
Французское правительство видело надвигающуюся бурю и готовилось ей противостоять. В сентябре правительство издало декрет о призыве в войска. Немного спустя оно распорядилось о наборе 200 000 новобранцев. Директория снова провозгласила независимость республик Цизальпинской и Лигурийской, пытаясь расположить к себе итальянцев, которых она от себя оттолкнула, упразднив государственное устройство, введенное Наполеоном. Бельгия восстала. Ее усмирили и обезоружили. Генерал Журдан покинул в октябре Совет Пятисот и принял в Майнце командование над Рейнской армией. Генерал Жубер отправился в Милан, генерал Шампионе — в Рим. Всюду в Европе слышалось бряцание оружием. Все же ожидали и некоторых полезных результатов от зимних переговоров.
Но в конце ноября неаполитанский король стал во главе своей армии. Без объявления войны, без согласования своих действий с союзными армиями, он перешел границу, атаковал Римскую армию французов и торжественно вступил в столицу христианского мира. После своих поражений он упрекал Венский кабинет в том, что тот его скомпрометировал. Последний в свою очередь обвинял его в опрометчивости: ему следовало скрывать свои намерения и ждать прибытия русских войск. Но на самом деле Австрия, опасаясь, что этот государь станет опять поступать, как в 1796 г., когда он больше всех спешил заключить сепаратный мир, стремилась прежде всего, не раскрывая собственных намерений, скомпрометировать его, чтобы у него не оставалось никакой надежды на возможность повернуть вспять. Со своей стороны, англичане, боясь колебаний Венского двора и желая предупредить зимние переговоры, стремились оборвать все нити, сделать всякое соглашение невозможным.
Как только Директория узнала о вторжении неаполитанского короля, она тотчас же дала генералу Жуберу приказ обеспечить господство над Пьемонтом. Перехваченные письма обнажили намерения этого кабинета. Жубер вошел в Турин 28 ноября. Король отрекся от престола и удалился со своей семьей и казной на о. Сардинию. Савойский дом был мало любим. Пьемонтцы хотели присоединиться к Франции. Их армия перешла на сторону республики и служила хорошо.
Занятие Ливорно неаполитанской дивизией, которую высадил там Нельсон, скомпрометировало великого герцога тосканского. Он был лишен своих владений и удалился в Вену со всем, что ему принадлежало.
Неаполитанский король выставил армию в 100 000 человек, в числе которых было 10 000 человек кавалерии; 70 000 человек были готовы выступить в поход. Он направил 3000 человек из их состава на Порто-Лонгоне, Президы и гору Арджентаро, а 7000 человек погрузил на суда эскадры Нельсона, высадившего их в Ливорно. На территорию Римской республики он вступил с 60 000 человек, из которых десятую часть составляла кавалерия.
Из Рима в Верхнюю Италию ведут три шоссе. Одно идет вдоль моря, пересекает Чивита-Веккию (15 лье), Орбетелло (15), Ливорно (34) — всего 64 лье[124]. Другое проходит через Ринчильоне (11 лье), Витербо (4), Сиенну (30), Флоренцию (12) — всего 57 лье. Третье пересекает Тибр по Боргеттскому мосту, в 2 лье от Чивита-Кастеллана (14 лье), достигает Терни (7), где разделяется на две дороги: одна, левая, идет на Ареццо (25), Флоренцию (15) — всего 61 лье; правая пересекает Апеннины, герцогство Урбино и оканчивается в Фано на Адриатическом море (34) — всего 55 лье. Дорога, идущая от Терни вправо, пересекает Апеннины в Фолиньо (10 лье), проходит через Толентино (12) и Лорето (9) и оканчивается в Анконе (11) — всего 54 лье.