щественный кредит, и оно не опасается удобно сделаться банкротом.
Также и государственные ассигнации, основывающиеся на публичном кредите, умножают число денег и наполняют пустоту в обращении оных, показывающую всегда ослабение промыслов, недостаток путей к пропитанию и упадок внутренней и внешней торговли. Благоразумно учрежденные банковые обороты могут сберечь великую часть золота и серебра, необходимо потребного на обращение ежегодных произведений и работ в государстве, от других важных и выгодных предприятий и чрез то большую часть государственного капитала сделать действеннее и прибыточнее, заменяя недостаток настоящих денег бумажными, которые в домашнем обращении равную с золотом и серебром имеют выгоду.
Могущество Англии основывается единственно на великом ее кредите; а основание сего находится во цветущей торговле английского королевства.— Голландия, для защищения вольности своей против сильнейшего европейского монарха продолжительною войною, не имела нужды в употреблении чужих денег. Сия республика имела в себе самой источник своего богатства; она находила кредит у собственных своих граждан, ибо торговля беспрестанно удерживала ее силы.
Частный купеческий кредит равномерно выгодные имеет следствия в благосостоянии целого государства. Торг приводит деньги в обращение. Богатые частные особы, не обращающие сами своих денег, ссужают оными предприимчивый класс граждан за малые проценты, ибо кредит и множество денег необходимо унижают оные. Сие действует возвратно на процветение торговли, и всеобщая рачительность получает силы к распространению своих предприятий.
Сие распространение упражнения производится еще и другою причиною. Приватный кредит, заступающий у торгующих граждан место наличных денег, приводит заимодавца в состояние продолжать предприятие свое и без денег: должник дает ему достоверное обязательство, например вексель или т. п., которое в руках заимодавца бывает паки средством к промену его товаров и к удовлетворению его потребностям. Таким образом, купеческий кредит заменяет на несколько времени наличные деньги, не оставляя в обращении оных вредной пустоты, причиняющей препону всеобщему промену потребностей.
Мы не хотим теперь впускаться в исследование вопроса: выгодно ли или убыточно вообще для государства великое употребление кредита? Может случиться, что произойдут при том многие вредные оного злоупотребления, оно может запутать государство в пространные и тщетные планы, оно может составить вымышленные и вредные богатства, оно может внести неблаговременно бумажные деньги и произвести опасный оными торг. Но все сие не следует непременно от великого кредита; с другой стороны, имеет он столь же многие выгоды для государства, могущего приходить в разные обстоятельства, в которых кредит бывает ему нужен, и которых может оно посредством его освобождаться от величайших неудобств, в которых может оно посредством кредита сего делать перемены, полезные гражданам и служащие ко всеобщему благу. Кто может утверждать то, что от приватного кредита вредные происходят следствия? Кто может хулить такое государство, которого частные граждане друг у друга, а купцы у всякого иностранца удобно кредит находят? И так торговля произведением и умножением сего кредита причиняет пользу государству и возвышает истинное его величество и могущество, отверзая богатству все пути его действенности и делая возможным всякое употребление оного.
Понятие, соединяемое с деньгами, и свойства, приписываемые им, делают необходимым то, чтоб деньги сии обращались беспрестанно для произведения своего действия.
Действие сие состоит в споспешествовании промену товаров и удобному удовлетворению потребностям. Чем скорее бывает сей промен, то есть чем скорее определенная сумма денег переходит из рук в руки и чрез то всякий, имевший оную, удовлетворяет некоторой части своих потребностей, тем больше, тем выгоднее бывает действие его. Сие учащение промена товаров на деньги и денег на товары называется обращением денег.
Мы не знаем, какое следствие торговли может быть натуральнее и приметнее сего обращения.— Посмотрим на упражнение купца, на верные и скорые платы, которые должен он беспрестанно делать, дабы не лишиться своего кредита; на верность и точность, с какою исправляет он свои требования; и, наконец, на все его старание, состоящее в том, чтоб употреблять капитал свой, на котором основывается торг его, к покупке товаров, сии товары сколько возможно скорее променивать на деньги, а деньги сии или кредит свой со всевозможною скоростию приводить в обращение, причем: он одними частыми прибытками приобретает себе богатство: посмотри на все сие, увидим мы содействие купца в споспешествовании обращению денег во всей великости оного.
Купец подает всякому капиталисту случай полагать с выгодою в торговлю свои деньги, которые без того лежали бы, не принося никакого прибытка, и были бы исключены из обращения: таким образом умножается обращающаяся сумма. В государстве, в котором процветает торговля, все запасные сокровища употребляемы бывают на разные предприятия.
Мы докажем, что торговля оживляет государственную экономию, мануфактуры и фабрики; а сие оживление прилежания не в ином чем состоит, как в том, что земледелец и ремесленник могут променивать произведения свои скоро и во множестве на деньги, а за сии доставать себе другие потребности. В сем только оказывается подлинное употребление денег: они могут служить средством к исполнению предприятий рачительности; а скорость промена товаров (следствие умноженных торговлею потребностей) производит и скорое обращение денег.
Необходимо требуется, чтоб для обращения денег находилось известное оных множество. Какое государство более имеет удобнейших средств к заменению недостатка народного имущества деньгами чужих государств, как то, которое производит с выгодою торговлю? Торговые прибытки разделяются по всему государству и награждают недостаток обращающейся монеты. Какое государство удобнее находит кредит, какое государство удобнее может заводить банки для умножения обращающейся денежной суммы и для скорости и удобности обращения? Колико способствуют умножению числа денег и скорейшему обращению оных вексели, акции и ассигнации, которые сами составляют предметы особенных ветвей торга и дают пропитание множеству людей? — И так денежное обращение производимо и споспешествуемо цветущею торговлею, и только посредством ее пребывает обращение сие совершенно, умножает свою скорость и содержит надлежащую сумму денег в беспрестанном движении.
Выгоды сего обращения для государства, которые суть так же следствие торговли, удивляют того, кто предпринимает рассмотреть их подробнее.
Обращение денег замыкает в себе оба следующие понятия:
1) известное множество обращающейся монеты, 2) скорость сего обращения; обое вместе взятое составляет выгоды денежного обращения.
Рассмотрим сперва только множество денег в обращении, не рассуждая о скорости оного. Единое прохождение денег чрезвычайные производит действия. Например рубль, переходя из Санктпетербурга в Москву, может между тем тысяче людей послужить на покупку разных потребностей; и таким образом выменивается на оный множество произведений, совокупно стоящих более тысячи рублев. Всякая остановка сего рубля у не хотящего истратить его прекращает сие действие и причиняет препону прилежности и остановку употреблению. Представя себе, якобы один только рубль обращается во всем государстве, увидим, что все расходы совершенно бы прекратились, если б сей рубль впал в руки скупого человека. Из сего следует, что всегда должно быть равновесие между прилежанием и обращающеюся монетою и что с умножением первого соединено умножение другой. Всеобщая рачительность, производительная сила прилежания и желание употреблять произведения умножаются, если никакая остановка в обращении не препятствует их умножению. Сия удобность обоюдной мены между деньгами и товарами рождает также удобность находить пути к пропитанию и содержит в себе причину цветущего умножения народа. По сему рассуждению не кажется уже невозможным то смелое положение, которое один новейший писатель утверждать отважился, что в таком государстве, где средства к приобретению в равновесии находятся с употреблением и где обое достигло до весьма высокого степени, там один гражданин доставляет пропитание другому. Издержки одного причиняют другому приобретение, и сколько издерживает первый, столько может приобрести другой. Когда первый выезжает из государства, когда издержки его прекращаются, тогда запирается источник приобретения другого; и если сей не находит иных средств к продолжению своего стяжания, то погибель одного влечет за собою погибель другого. Однако не должно принимать положения сего в таком смысле, якобы издержки одного гражданина непосредственно составляли содержание другого. При сем прирастает токмо мера упражнения столько, сколько требует содержание другого; а приращение сие так разделяется по целому, что один приобретает при том более, нежели сколько издерживает, и что выдача денег не всегда бывает купно с принятием оных. Чрез то прекращается обращение в особенных частях, и успехи его прерываются. Но вообще и там, где денежное обращение в равновесии находится с упражнением и потребностями, можно утверждать справедливость того положения, что один гражданин содержит другого по связи путей к приобретению. Вот причина, по которой содержится непонятное множество людей в таком государстве, где великая владычествует рачительность, где все приводится в движение свободным обращением денег, где не тщетна никакая работа, одним словом, где торговля может явить благодетельное свое влияние.
Второй предмет, представляющийся при обращении денег, есть скорость оного.
Сия скорость умножает все выгоды, производимые обращением: она причиняет то, что в кратчайшее время то же происходит следствие, которое от простого обращения не иначе произойти могло, как чрез частое повторение оного, и наконец заменяет она самый недостаток в числе обращающихся денег.— Сии положения столь ясны, что не требуют пространного доказательства. Положим, что в каком-нибудь государстве обращается 20 миллионов, которые в определенное время исправляют свое действие и производят вышеозначенные выгоды. Если скорость сего обращения умножена будет