28 августа «Всякая всячина» выступила с защитой русского самодержца. Екатерина, укрывшись под псевдонимом Патрикия Правдомыслова, прямо объявила, что пишет эту статью с целью защиты от нападок «Трутня»: «Рассудил за нужное сие к вам написать для того, что некоторые дурные шмели на сих днях нажужжали мне уши своими разговорами о мнимом неправосудии судебных мест». Все письмо построено как ответ на новиковские рассуждения, что в России нет «златого века», что неправосудие господствует, и потому именно, что оно находится под высочайшим покровительством. Первое, что стремится сделать Правдомыслов,— это реабилитировать Екатерину, доказать, что русская императрица лично никак не связана с имеющимися в России мошенниками, что она «сама справедлива», что обвинять ее в чем-либо лично невозможно и недопустимо. Новиков торжествовал свою первую победу — он заставил Екатерину оправдываться перед обществом.
Так на обличение «Трутня» государь-писатель ответил аргументами государя-самодержца. Отказываясь от полемики, словами почти царского указа заставлял признать, что Екатерина II премудра, просвещенна, справедлива, что ее век — «век златый», а если существуют пороки и недостатки в стране, то в этом повинны сами подданные.
Русское просвещение приняло вызов; Новиков решил драться до конца. 8 сентября в двадцатом листе он выступает с главной своей статьей, в которой уже не таясь, а открыто, следуя примеру Правдомыслова, обрушивается на Екатерину как главного автора журнала «Всякая всячина». Он облачает политическую игру Екатерины в просвещенного монарха, объясняет читателю, сколь реакционна позиция правительственного журнала, занявшегося пропагандой вздорной и политически несостоятельной легенды о просвещенном характере екатерининского «самодержавства».
В центре статьи Новикова — образ коронованного автора, основной чертой которого является «неограниченное самолюбие».
Неограниченный самолюбец считает своей обязанностью вмешиваться во всякую деятельность людей, всюду желая занять первое место. На днях он изобрел «новенькое» — решил сделаться писателем, стал издавать «книгу всякий вздор» — то есть «Всякую всячину». Книга эта наполнена «странными приключениями», которые почему-то называются сатирами: «Такий-то на сей неделе был у своей родни и передавил все пироги»; «такий-то всякий день бранится со своими соседями за колодязь»; «такий-то там-то приметил, что все девицы кладут ногу на ногу очень высоко», и т. д. К сожалению, неограниченный самолюбец не довольствуется этим, он еще издает журнал и для того, чтобы «показать, якобы он единоначальный наставник молодых людей», что именно он «всемирный возглашатель добродетели», но при этом, не умея писать сам, «перекрапывает на свой салтык статьи из славного аглинского «Смотрителя», занимается плагиатом, называя чужие сочинения «произведением своего умоначертания», и т. д.
Трудно переоценить значение этого выступления Новикова, как и всей его отважной борьбы с Екатериной. Своими выступлениями Новиков, кроме всего, обезоруживал Екатерину, она уже не могла грозить ему со страниц журнала, ибо тем самым доказала бы всему обществу, что она «кусает лишше Кервера», что Новиков прав в своих обвинениях. Поэтому в очередном номере — 11 сентября — Екатерина поместила ответ под заголовком «Нельзя на всех угодить». Еле сдерживая себя от сильных выражений и называя издателя «Трутня» всего лишь «ругателем» и «завистником», она старается хоть как-нибудь оправдаться перед обществом. Не умея найти аргументов в свою пользу, она замечает, что не считает для себя возможным пускаться в опровержение «бредней», ибо показывает тем самым, «в каком холодная кровь выигрыше бывает над кипящею». Признается Екатерина только в том, в чем нельзя было не признаться,— в плагиате. «Скажут, что мы переводы списываем. Признаемся, что и сие бывает». В самом начале статьи Екатерина не сдерживает своего изумления поведением издателя «Трутня»: «Воистину удивительная вещь! Есть люди, кои бранят наше сочинение».
Больше Екатерина не отвечала на продолжавшиеся наступления Новикова. В бумагах Екатерины академик Пекарский обнаружил ряд написанных, но ненапечатанных статей для «Всякой всячины». В одном из таких «писем», например, она писала, что в обществе появились «молодчики молодые», которые «становятся перед старшими и сим места не дают». «В наших краях прежде сего смертию казнили тех, кои малейшее непочтение доказывают старикам». Печатать такие письма после новиковских памфлетов я обличений — значило для Екатерины окончательно скомпрометировать себя, испортить всю затеянную игру. Не печатать, не отвечать на продолжавшуюся сатиру «Трутня» для неудачливой государыни-писательницы значило бы попустительствовать «дерзкому своевольству» бывшего держателе дневной записки. Так должно было стать очевидным для Екатерины, что она проиграла свое сражение с русским просветителем, что план овладеть русским общественным мнением вторично был сорван. Поэтому она сама отказалась от литературно-журнальной деятельности и прекратила издание «Всякой всячины». В апреле 1770 года был закрыт «Трутень».
Журнал «Пустомеля» был издан Новиковым через месяц после закрытия «Трутня» — июнь 1770 года. Руководствуясь тактикой осторожности, издатель вынужден был действовать в данном случае через подставное лицо (донесение в Академию наук с просьбой печатать «Пустомелю» написано рукой Новикова от имени маклера Фока). Всего удалось напечатать только два листа, после чего и этот журнал был закрыт. Причина закрытия — продолжение Новиковым неугодной Екатерине II сатирической линии. Помимо оригинальных новиковских сочинений, в журнале были напечатаны резко обличительное «Послание к слугам моим» Фонвизина и переводное с китайского сочинение «Завещание Юнджена китайского хана к его сыну», которое звучало сатирически в контексте новиковских статей.
Вопросы воспитания, начиная с «Живописца», будут привлекать самое пристальное внимание Новикова. Данная неоконченная повесть — первая попытка в художественной форме показать следствие хорошего, в духе «древних российских добродетелей», воспитания. Не случайно, конечно, местом действия избран Новгород — хранитель национальных устоев и традиций русского народа по концепции Новикова.
Жанр, широко развивавшийся Новиковым и в «Трутне» и в «Живописце» как сатирический; в отличие от последних «Ведомости» «Пустомели» лишены обличения. Они ставят своей задачей развитие патриотических идей. Главной темой этих «Ведомостей» является желание Новикова прославлять подвиги русских солдат в войне с Турцией.
Журнал «Кошелек» издавался после «Живописца», с 8 июля по 2 сентября 1774 года. В год, когда крепостные с оружием в руках боролись за свою свободу, касаться социальных тем журнал не мог. Вот почему в нем отсутствует сатира на дворян-чиновников, дворян крепостников. Но вместе с тем Новиков не отказался от сатиры, и потому ведущей и центральной темой журнала стало обличение галломанства русских дворян, позорного низкопоклонства, преступного предательства дворянами национальных интересов России, национальных основ культуры. Этот воинствующий характер сатиры на галломанствуюших помещиков подчеркнут и содержанием журнала (в ряде номеров помещен рассказ о похождениях в России француза-воспитателя), и предисловием, и самим названием журнала «Кошелек». Дело в том, что в XVIII веке, согласно французской моде, мужчины носили парики с косами, на которые надевали сетку, называвшуюся кошельком. Этот кошелек для Новикова символ галломанства, на которое он и обрушивается
Сохранившаяся переписка Новикова с секретарем Екатерины II Козицким свидетельствует, что журнал привлек внимание императрицы, что издателю открыто намекнули на необходимость присылать листы журнала на просмотр. Новиков, получивший в эту пору субсидию от Екатерины для своего исторического издания «Древняя российская вивлиофика», вынужден был подчиниться предъявленным требованиям. Следствием этого правительственного контроля явилась присылка Новикову сочинений, вышедших из придворных кругов, печатать которые он обязывался. Так появилась на страницах «Кошелька» комедия «Народное игрище», бездарное и беспомощное в художественном отношении произведение, с циничной откровенностью проповедовавшее принципы крепостничества. После напечатании этой комедии Новиков понял, что журнал не может в данных условиях выражать его воззрения, что его хотят лишить независимости, которую он отстаивал с 1769 года. Поэтому на девятом номере он прекратил издание «Кошелька».
Замечательное сочинение Новикова, выражающее патриотические идеи русского просвещения. С необыкновенной силой и определенностью Новиков ставит перед лучшими людьми из дворянства, перед литературной и общественной мыслью задачу борьбы за патриотическое воспитание юношества, за воспитание любви к своему отечеству и народу, «осиянному» национальными добродетелями. Нельзя не подчеркнуть, что эта патриотическая тема, что прославление национальных добродетелей русского народа, с одной стороны, что обличение дворян, которые «ко стыду целой России гнушаются своими соотечественниками» — с другой, были развиты Новиковым в год борьбы русского народа со своими галломанствующими помещиками-рабовладельцами.
Два «Разговора» (француза с русским и немца с французом), письмо в защиту француза и, наконец, письмо из Франции отца своему процветающему в Петербурге сыну составляют сатирический цикл, посвященный разоблачению антинародного, офранцузившегося дворянства. Объектом сатиры служит реальная практика русского дворянства. В своем раболепии перед французской цивилизацией русские помещики назначали в качестве воспитателей своих детей только французов. Как свидетельствуют исторические факты, многократно обнаруживались скандальные истории — в качества уч