Эдикт Хлотаря отменил все эти несправедливости. Никого нельзя было более осуждать, не выслушав его предварительно, родственники должны были всегда наследовать согласно правилам, установленным законом, все прецепции относительно замужества дочерей, вдов и монахинь были объявлены недействительными и определены строгие наказания тем, которые получали эти прецепции и пользовались ими. Мы имели бы, быть может, более точные сведения о том, что именно постановлял эдикт об этих прецепциях, если бы его статьи с 13-й по 15-ю не сделались жертвой времени. До нас дошли только первые слова 13-й статьи, в которых предписывается соблюдение прецепции, что, конечно, не может относиться к тем из них, которые были отменены этим же законом. Мы имеем другое постановление того же государя, которое имеет отношение к его эдикту и исправляет одно за другим все злоупотребления прецепции.
Правда, Балюз, не найдя на этом постановлении обозначения времени и места его издания, приписал его Хлотарю I, между тем как оно принадлежит Хлотарю II, что я могу подтвердить следующими тремя доводами.
1. В нем сказано, что король сохраняет за церквами их иммунитеты, дарованные его отцом и дедом. Какие иммунитеты мог даровать церквам Хильдерик, дед Хлотаря I, который не был христианином и жил до основания монархии? Другое дело, если мы припишем этот декрет Хлотарю II, дедом которого был этот самый Хлотарь I, даровавший церквам несметные имущества, чтоб только искупить смерть своего сына Крамна, сожженного им с женою и детьми.
2. Злоупотребления, исправление которых было предпринято этим постановлением, не только продолжали существовать после смерти Хлотаря I, но и достигли самой высокой степени во время слабого правления Гоитрана, жестокого правления Хильдерика и ужасного регентства Фредегонды и Брунгильды. Каким образом могла нация переносить без всякой жалобы вое эти постоянно возобновлявшиеся несправедливости, после того как они были торжественно отменены? Почему еще в то время не поступила она так, как поступила впоследствии, когда принудила Хильдерика II, возобновившего прежние насилия, предписать, чтобы на суде следовали закону и обычаям по примеру прежних времен?
3. Наконец, это постановление, имевшее целью прекращение неудовольствий, не может принадлежать Хлотарю I, так как в его царствование в королевстве не было никаких жалоб по этому поводу, а власть короля очень укрепилась, в особенности в то время, к которому относят издание этого постановления, с другой стороны, оно вполне соответствует событиям, происшедшим в царствование Хлотаря II и имевшим своим последствием переворот в политическом положении королевства. Следует искать объяснения истории в законах, а объяснения законов — в истории.
ГЛАВА III Власть майордомов
Я сказал, что Хлотарь II обязался не лишать Варнахара должности майордома в продолжение его жизни. Этот переворот имел еще другое действие: прежде майордом был управляющим короля, теперь же он стал управляющим королевства, прежде его избирал король, теперь же избирала нация. До этого переворота Протория назначил майордом Теодорих, Ландериха — Фредегонда, но затем право избрания стало принадлежать нации.
Итак, не следует смешивать, как это делают некоторые авторы, последних майордомов с теми, которые занимали эту должность до смерти Брунгильды, майордомов короля с майордомами королевства. Из закона бургундов видно, что у них должность майордома не принадлежала к числу первых в королевстве, не принадлежала она к высшим должностям и у первых франкских королей.
Хлотарь закрепил должности и феоды за их владельцами, а когда после смерти Варнахара он обратился к собравшимся в Труа сеньорам с вопросом, кого они желают избрать майордомом, они все воскликнули, что выбирать не станут, что, препоручая себя его благосклонности, отдаются в его распоряжение.
Дагоберт, подобно отцу, объединил всю монархию в своих руках, народ доверился ему и не назначил ему майордома. Чувствуя себя свободным и к тому же уверенный вследствие одержанных им побед в собственной силе, он пошел по стопам Брунгильды. Но он потерпел в этом неудачу: левды Австралии были разбиты славянами и разошлись по домам, а пограничные земли Австразии сделались добычей варваров.
Тогда он решился предложить австразийцам уступить Австразию вместе с казной своему сыну Сигиберту, а управление государством и дворцом отдать в руки Кельнского епископа Куниберта и герцога Адальгиза. Фредегар не сообщает подробностей принятых в то время условий, но король утвердил их все своими грамотами, и Австразия была немедленно освобождена от всякой опасности.
Дагоберт, чувствуя приближение смерти, препоручил Эге свою жену Нантехильду и своего сына Хлодвига. Левды Ней-стрии и Бургундии избрали этого молодого принца своим королем. Эга и Нантехильда управляли дворцом, они возвратили все имущества, отнятые Дагобертом, и жалобы прекратились в Нейстрии и Бургундии так же, как они перед тем прекратились в Австразии.
По смерти Эги королева Нантехильда убедила бургундских сеньоров избрать своим майордомом Флоахата. Последний разослал епископам и крупнейшим сеньорам Бургундского королевства письма, в которых обещал им сохранить за ними навсегда, т. е. пожизненно, их почетные звания и должности. Он подтвердил свое слово присягой, и автор книги о королевских майордомах ведет с этого времени начало управления королевства майордомами.
Фредегар, бургунд по рождению, сообщает больше подробностей о бургундских майордомах во времена описываемого нами переворота, чем о майордомах Австразии и Нейстрии, но договоры, заключенные в Бургундии, были по тем же причинам заключены и в Нейстрии и Австразии.
Народ полагал, что гораздо безопаснее иметь могущественного майордома, которого он сам избирал и которому мог предписывать условия, чем могущественного короля, власть которого была наследственной.
ГЛАВА IV Как относилась нация к майордомам
Образ правления, при котором нация, имевшая короля, сама избирала человека, которому вручалась королевская власть, кажется весьма необычайным, но, независимо от обстоятельств того времени, я полагаю, что франки вынесли относящиеся сюда понятия из очень отдаленной эпохи.
Они происходили от германцев, о которых Тацит говорит, что при выборе короля они руководствовались благородством его происхождения, а при выборе вождя — его доблестью. Вот прообраз наследственных королей первой династии и выборных майордомов.
Не подлежит сомнению, что те вожди, которые вставали в народной собрании и предлагали вести на какое-либо предприятие тех, кто захочет за ними следовать, в большинстве случаев соединяли в своем лице авторитет короля с могуществом майордома.
Их благородное происхождение сообщало им королевское достоинство, а их доблесть, побуждавшая многих добровольцев следовать за ними, как за своими вождями, сообщала им могущество майордомов. Так, в силу своего королевского достоинства наши первые короли председательствовали в судах и собраниях и издавали законы с согласия этих собраний, а в качестве герцогов или вождей они предпринимали походы и предводительствовали армиями.
Чтобы понять тот дух, который руководил первыми франками в этом отношении, достаточно познакомиться с поведением Арбогаста, родом франка, которому Валентиниан поручил начальство над войском. Он заключил императора во дворце и запретил кому бы то ни было говорить с ним о гражданских или военных делах. Он сделал то же самое, что впоследствии делали Пипины.
ГЛАВА V Каким образом майордомы получили начальство над войском
Пока короли предводительствовали войском, нации и в голову не приходило выбирать себе военачальника. Хлодвиг и его четыре сына стояли во главе французов и вели их от победы к победе. Теобальд, сын Теодеберта, государь юный, слабый и болезненный, первый из королей остался во время войны в своем дворце. Он отказался отправиться в поход в Италию против Нарсеса и, к своему огорчению, должен был видеть, как франки избрали себе двух вождей, которые и повели их в этот поход. Из четырех сыновей Хлотаря I Гон-тран наиболее пренебрегал своими обязанностями военачальника. Другие короли следовали его примеру, а во избежание опасности от передачи командования войском в чужие руки они назначали многих предводителей или герцогов.
Отсюда произошли бесчисленные неудобства: не стало дисциплины, исчез дух повиновения, войско губило только собственную страну и оказывалось обремененным добычей прежде, чем достигало неприятельских владений. У Григория Турского мы находим живое описание всех этих бедствий. «Как можем мы победить, — говорит Гонтран, — если мы не в состоянии удержать и того, что приобрели наши отцы? Наш народ уже не тот, что был прежде». Странное дело! Этот упадок начался уже при внуках Хлодвига.
Поэтому было естественно остановиться на избрании одного единственного вождя, который имел бы власть над бесчисленным множеством сеньоров и левдов, не признававших более своих обязательств, — вождя, который восстановил бы военную дисциплину и повел бы против неприятеля нацию, умевшую теперь воевать только против собственной страны. Власть эта была предоставлена майордомам.
Первоначально должность майордомов состояла в управлении королевскими имуществами. Им также принадлежало политическое управление феодами, эти обязанности они сначала исполняли совместно с другими должностными лицами, а потом одни. Затем им принадлежало управление военными делами и командование войсками, две последние должности были по необходимости связаны с двумя первыми. В те времена было труднее собрать войско, чем им предводительствовать, и кто мог обладать в этом деле большим авторитетом, как не тот, кто раздавал милости? Эту независимую и воинственную нацию приходилось больше призывать, чем принуждать, давать феоды или хоть надежду на получение феодов, оставшихся свободными1 после смерти владельцев, беспрестанно награждать, заставлять опасаться предпочтений. Следовательно, тот, кто заведовал дворцом, должен был и начальствовать над войсками.