ер, Франция должна Голландии известное число грошей, то, чем меньше грошей будет стоить ее экю, тем больше потребуется ей экю, чтобы уплатить свой долг, наоборот, если Франция состоит кредитором на известное количество экю, то, чем меньше грошей будет стоить экю, тем больше экю она получит. Государство теряет как покупщик, потому что для покупки одного и того же количества товара требуется одно и то же количество грошей, а когда курс падает, каждый французский экю стоит меньше грошей. На том же основании государство выигрывает как продавец: я продаю мой товар в Голландии за то же число грошей, что и прежде, но получаю большее количество экю во Франции, платя за один экю 50 грошей, чем если бы платил за тот же экю 54 гроша. В Голландии мы получим обратную картину, если она должна известное количество, то будет в выигрыше, а если ей должны — то потеряет, продавая, она теряет, покупая — выигрывает.
Следует, однако, иметь в виду следующее. Когда курс стоит ниже альпари, например, равен 50 вместо 54, следовало бы, кажется, ожидать, что, послав в Голландию переводом 54 тысячи экю, Франция купит на них товару только на 50 тысяч, с другой стороны, Голландия, послав во Францию 50 тысяч экю, купит на них товару па 54 тысячи, что составит разницу в восемь пятьдесят четвертых, т. е. более одной седьмой потери для Франции, которой придется послать в Голландию на одну седьмую деньгами или товарами больше, чем она посылала, когда курс стоял альпари, а так как подобный долг должен вызвать дальнейшее падение курса, то зло, непрерывно возрастая, приведет Францию к разорению. Казалось бы, говорю, что так должно быть, но этого нет в силу правила, которое было установлено выше, а именно, что государства всегда тяготеют к равновесию и к свободе от обязательства, поэтому они занимают пропорционально средствам, которыми располагают для уплаты, и покупают лишь по мере того, как продают. Вернемся к только что приведенному примеру. Если курс во Франции упал с 54 до 50, голландец, который в прежнее время, покупая товар на тысячу экю, платил за него 54 тысячи грошей, не заплатит за него более 50 тысяч грошей, если француз на это согласится. Но французский товар мало-помалу поднимается в цене, и прибыль поделится между французом и голландцем, ибо если торговец может выиграть, он охотно делится прибылью, и таким образом прибыль будет распределена между французом и голландцем. Точно так же, француз, который, покупая в Голландии товар на 54 тысячи грошей, платил за «его тысячу экю, когда курс был 54, должен был бы дать теперь за прежний товар на четыре пятьдесят четвертых больше французских экю, но, предвидя угрожающий ему убыток, он постарается заплатить меньше за голландский товар, н таким образом установится равновесие в убытках между французским и голландским купцами. Государство мало-помалу восстановит свой баланс, и падение курса не повлечет за собою всех тех бедствий, которых можно было опасаться.
Когда курс стоит ниже альпари, торговец может без ущерба для себя поместить свои капиталы за границей, потому что когда он возьмет их назад, то получит обратно потерянное, но государь, посылающий в чужие края только такие деньги, которые никогда не вернутся, всегда теряет.
Когда торговцы производят значительные операции в какой-либо стране, курс в ней неизбежно повышается. Происходит это вследствие многочисленных принятых по отношению к ней обязательств и большого количества покупаемых у нее товаров и векселей, трассируемых для уплаты за эти товары.
Если государь делает в своей стране большой запас денег, эти последние могут быть в действительности редки, но в относительном изобилии, если бы этому государству предстояло произвести платежи чужой стране одновременно за многие товары, курс упал бы, хотя денег было бы мало.
Курс всех городов тяготеет к определенному соотношению, что лежит в самой природе вещей. Если курс Ирландии на Англию ниже альпари и курс Англии на Голландию также ниже альпари, курс Ирландии на Голландию будет еще ниже, т. е. будет определяться отношением курса Ирландии на Англию к курсу Англии на Голландию. Надо полагать, что голландец, имея возможность получить свои деньги из Ирландии через посредство Англии, не захочет платить дороже за непосредственный перевод этих денег. Я говорю, что так должно было бы быть, но в действительности бывает не совсем так. Встречаются всегда такие обстоятельства, которые видоизменяют эти условия, и разница в прибыли от перевода векселей через тот, а не другой город составляет предмет особого искусства или ловкости банкиров, но на этом мы не будем останавливаться.
Когда государство повышает номинальную ценность своей монеты, например 3 ливра, или 1 экю, начинает называть 6 ливрами, или 2 экю, это новое наименование, не прибавляя ничего действительного к стоимости экю, не дает при размене по курсу ни одного лишнего гроша: за 2 новых экю можно получить лишь то же количество грошей, которое получали за 1 старый. Если же этого нет, то причина тут не в самом факте новой цены, а в его новизне и внезапности. Курс находится в зависимости от начатых сделок и устанавливается лишь по прошествии известного времени.
Когда государство, вместо того чтобы повышать ценность своей монеты посредством простого законодательного определения, переливает ее в более легковесную монету, то во время производства этой операции оказывается в наличности 2 сорта монеты: более тяжеловесная — старая и легковесная — новая монета, а так как первая изъята из обращения и принимается только на монетном дворе, так что платеж по векселям также должен производиться новой монетой, то казалось бы, что курс должен регулироваться новой монетой. Если бы, например, монета во Франции потеряла половину своего веса, то, если старый экю в 3 ливра стоил в Голландии 60 грошей, новый экю не должен был бы стоить более 30. С другой стороны, казалось бы, что курс должен регулироваться стоимостью старой монеты, потому что банкир, который, имея деньги, покупает векселя, обязан отнести на монетный двор старую монету для обмена на новую, на которой он теряет. Поэтому установится новый курс — средний между новой и старой монетой. Стоимость старой монеты, так сказать, падает потому, что в обращении есть уже новая монета, а также потому, что банкир не в состоянии строго блюсти свои выгоды: в его интересах выпустить скорее из кассы старую монету, чтоб она не оставалась без оборота, тем более, что его понуждает к тому и производство платежей. С другой стороны, стоимость новой монеты, так сказать, повышается потому, что банкир, имея новую монету, получает возможность, как мы это сейчас увидим, с большой для себя выгодой приобретать старую монету. Поэтому курс, как я уже сказал, получится средний между новой и старой монетами. И вот банкиры заинтересованы в том, чтобы старая монета уходила из государства, потому что это дает им такие же выгоды, какие давал бы курс, регулируемый старой монетой, т. е. они получают много грошей в Голландии, с другой стороны, получая обратно разницу по более низкому курсу, среднему между новой и старой монетами, они получают много экю во Франции.
Предположим, что 3 ливра, или экю, старой монетой стоят по действующему курсу 45 грошей и что, переводя тот же экю в Голландию, мы получим за него 60 грошей, но вексель в 45 грошей даст во Франции экю в 3 ливра, который, если мы перевезем его в старой монете в Голландию, даст опять 60 грошей. Таким образом, при переливке монеты вся старая монета уйдет из государства, и выгоду от этого получат банкиры.
Чтобы устранить это неудобство, необходимо будет прибегнуть к новой операции. Государство, предпринимающее переливку монеты, должно будет отправить большое количество старой монеты в страну, регулирующую курс, и, обеспечив себе кредит, заставить курс подняться на высоту, при которой новый экю в 3 ливра стоил бы почти столько же грошей, сколько стоил при вывозе из страны экю в 3 ливра старой монетой. Я говорю почти, потому что при малой прибыли не будет побуждений к вывозу монеты за границу вследствие издержек провоза и риска конфискации.
При этом полезно уяснить еще следующее. Бернар ила иной банкир, услугами которого захочет воспользоваться государство, предлагает векселя на Голландию по цене на 1, 2 и 3 гроша выше действительного курса: он запасся ими за границей, постоянно переправляя туда старую монету. Таким образом, он поднимает курс на ту высоту, о которой мы только что говорили. Посредством выдачи векселей он сосредоточивает в своих руках всю новую монету и заставляет других банкиров, которым надлежит производить платежи, представлять имеющуюся у них старую монету на монетный двор, мало того, сосредоточив незаметно в своих руках все деньги, он заставляет других банкиров в свою очередь давать ему переводные векселя по очень высокому курсу, прибыль в конце операции, таким образом, в значительной степени вознаградит его за убытки, понесенные в начале ее.
Очевидно, что в продолжение всей этой операции государство будет страдать от жестокого кризиса. Количество денег в нем уменьшается до крайности, во-первых, потому что приходится изъять из обращения большую часть их, во-вторых, потому что придется вывезти часть их за границу, в-третьих, потому что все будут скрывать их, не желая уступить государю прибыли, которую надеются получить сами. Опасно совершать эту операцию медленно, опасно совершать ее и слишком быстро. Если предполагаемые выгоды очень велики, то соответственно возрастут и неудобства от этой операции.
Выше мы видели, что, когда курс бывает ниже стоимости монеты, выгодно вывозить деньги, по той же причине становится выгодным снова ввозить их, когда курс поднимается выше этой стоимости.
Но есть один случай, когда бывает выгодно вывозить монету, хотя бы курс и стоял альпари: это когда ее посылают за границу, чтобы перечеканить или наложить клеймо. С возвращением обратно, будет ли она употребляться внутри страны или будут взяты векселя па другие государства, монета принесет прибыль.
Если бы в каком-нибудь государстве образовалась промышленная компания с очень большим количеством акций и ей удалось бы за несколько месяцев поднять их цену в 20 или 25 раз против первоначальной покупной цены, если бы то же государство основало банк, билеты которого должны были бы исполнять роль монеты, причем эти билеты имели бы колоссальную номинальную стоимость соответственно колоссальной номинальной стоимости акций (это система Ло[122]), — то в силу самой природы вещей эти акции и билеты должны будут уничтожиться таким же порядком, каким они возникли.