6
В бункере Центра его ждали Ромашин, Златков и директор УАСС Ив Костров. До этого Павел видел директора всего два раза, и то, что руководитель такой мощной организации, как аварийно-спасательная служба, «снизошел» до посещения Центра, указывало на серьезность происходящих событий больше, чем другие факты.
Ив Костров был среднего роста, нетороплив, скуп на слова, широкоскул и рыжеволос. Твердый рот, пристальный взгляд из-под припухших век, умение мгновенно оценивать собеседника говорили о недюжинном уме и сильной воле этого человека. Павел, здороваясь, встретился с ним глазами и понял, что оценен и взвешен взыскательно и точно — он, инспектор космосектора УАСС, считавший себя неплохим психологом, непроницаемым для других!
— Дела наши не блестящи,- сказал Ромашин.- Только что получен анализ состояния среды вблизи Ствола: изменены все природные параметры, обнаружена широкая гравитационная депрессия, растущая в глубь Земли. Кроме того, открыты более чем странные объекты в космосе, расположенные по вектору от Ствола на расстоянии около ста астрономических единиц от Солнца. Но самое главное, что дальше нас не пропустили! Путь в космос на этом направлении блокирован.
— Как не пропустили? — вяло удивился Павел. — Кто не пустил?
— Не знаю. Мы направили спейсера погранслужбы и дальше в открытый космос по тому же вектору, но в световом полугоде от Солнца корабли наткнулись на неизвестное поле, отбросившее их назад.
— Может быть, надо просто обойти эту область?
— Результатов пока нет. — Ромашин посмотрел на директора Управления и замолчал.
— Вы догадываетесь, зачем вам все это говорится при мне? — спросил тот, сдерживая в голосе басовитые громыхающие нотки.
Павел кивнул.
— Под угрозой жизнь многих тысяч людей, и надо спешить с выключением Ствола.
— Под угрозой существование цивилизации- вот как стоит вопрос! Связь между странными явлениями на Земле и в космосе и экспериментом в лаборатории времени прямая.Нет смысла объяснять, как дорога каждая минута. Мне сообщили, что именно вы пойдете в лабораторию. Справитесь?
Павел выдержал еще один быстрый оценивающий взгляд, но за него ответил Ромашин:
— Справится, я в него верю.
— Необходимо сделать все возможное и невозможное, чтобы предотвратить грядущие катастрофы. Покажите мне оборудование Центра и его структуру, — обратился Костров к Ромашину.
Инспектор остался стоять с молчащим Златковым.
— Ну и ну, — пробормотал Павел. — Час от часу не легче!
— Он еще слабо сказал, — тихо произнес Златков. — Под угрозой существование Вселенной, а не только земной цивилизации! Я боюсь, как бы хроноген не «провалился» к самому моменту образования нашего Мироздания! Кстати, по последним выкладкам расчетной группы, Ствол ушел и в будущее.
— Ну и о чем это говорит?
— Это открытый хроноклазм, вариант которого никем не просчитан. Ни один запуск хроноускорителя в будущее до катастрофы не дал положительного результата. «Вязкость» времени в направлении будущего оказалась такой, что хроноген выталкивался из времени, как пробка из воды.
Павел помолчал, глядя, как Ромашин что-то рассказывает Кострову.
— Вы как-то сказали, что у вас разработана собственная гипотеза о причине катастрофы…
— Не отрицаю, говорил… Разве Марич не отбил у вас охоту выслушивать бредовые идеи?
— Напрасно вы о нем так…
Начальник Центра пожал плечами.
— Не судите пристрастно о наших отношениях. Он меня не любил, это верно, да и я его не жаловал за несдержанность, излишнюю категоричность, но он прекрасный специалист… был. Жаль, что он пошел на этот безумный шаг без подготовки.
— Вы не ответили.
— Извольте. Я уже высказывался на эту тему. Одно из двух: или вмешались чужие разумные существа, или наши с вами правнуки. Многое говорит в пользу последнего: то, что раньше мы не могли проникнуть в прошлое глубже миллиарда лет, а тут вдруг провалились гораздо ниже. Не могли ни на минуту выйти в будущее и вдруг вышли. На поддержание ускорителя в рабочем состоянии нужна колоссальная энергия — почти четверть дневного ресурса земного энергопояса. Откуда она поступает в Ствол?
— А если чужой разум?
— Я же говорю, по логике происходящего — похоже. Коль уж затронуто будущее Вселенной, другие цивилизации не могли не вмешаться. Но их вмешательство заметили бы сразу, оно было бы, наверное, сравнимо по мощности с общеземной катастрофой. Если бы я мог попасть в Ствол и посмотреть записи регистраторов!
— Павел вздохнул.
— Тогда я был бы не нужен. Хочу вернуться к вашему утверждению об угрозе существования Вселенной. Доказательства есть? Слишком уж фундаментальные вещи затронуты этими страшными словами. Вы не преувеличиваете степень опасности?
— Может быть, — неожиданно легко согласился Златков. — Извините, мне надо работать. У вас еще есть вопросы?
Павел вдруг понял, что устал.
— Нет, до свидания.
Выходя из зала, он оглянулся. Директор УАСС и начальник отдела безопасности смотрели ему вслед.
В отдел «Р» Павел прибыл в половине восьмого утра и первым делом прочитал поступившую информацию. По его просьбе расчетная группа отдела безопасности смоделировала обстановку в главном зале управления лаборатории во время эксперимента. Все было как обычно: мощность хроноимпульса, работа силового оборудования Ствола, разговоры по интеркому с абонентами. То есть ничто не предвещало катастрофы, и никто из экспериментаторов не заметил ничего необычного. Во всяком случае, за полчаса до катастрофы.
Быстро дочитав остальное, Павел отправился в отдел разработки индивидуальных средств защиты, или «отдел бронемастеров», как его называли в техническом секторе.
Его встретил сам начальник отдела Тишо Алюш, бронзоволицый, с орлиным носом и пронзительными глазами, не то индус, не то перуанец. Одет он был во все красное и коричневое, но, как ни странно, гармонирующее с цветом лица и фигурой.
— Проходите, — Алюш сделал приглашающий жест. Голос у него был гортанный, горловой, и слова он выговаривал очень четко и правильно, как диктор интервидения. — Это мой кабинет. — Алюш указал на белую дверь с номером один. — Дальше лаборатории: микротехники, внутреннего обеспечения, газо- и водообмена, утилизации отходов, подгонки, легкой защиты, специальных средств защиты. Нам сюда.
Они вошли в лабораторию. Небольшой прямоугольный зал был поделен на отсеки, соединенные лентой транспортера, из дальней стены вырастали выпуклые щиты с люками и окнами — камеры испытаний. В зале было свежо и тихо, витали приятные травяные запахи.
Алюш провел Павла в самый конец зала, к последнему отсеку. В огороженной с трех сторон молочным пластиком комнатке стояли какие-то сложные агрегаты, у которых возились две девушки и юноша. Четвертый работник сидел перед экраном и следил за вспыхивающими в окошках пульта зелеными и красными цифрами.
— Третий цикл заканчиваем, — сказал он тонким голосом. — Показатели в пределах нормы. Приступать к последнему?
— После испытаний. — Алюш повернулся к Павлу, кивнул на экран. — Испытываем ваш скафандр.
Начальник отдела снял с зажимов одной из машин какой-то черный сверток с блестящими полосами и развернул в плоское подобие человеческой фигуры.
— Внутренняя оболочка. Она будет служить фильтром и удалять отходы метаболизма. Управляется биотоками, но есть и звуковое дублирование.
Павел с сомнением потрогал мягкую и эластичную пленку.
— А я в нее влезу?
— Не волнуйтесь, она рассчитана на крупногабаритную начинку. К сожалению, готов только первый скафандр, и он в камере.
— Нельзя ли посмотреть на скафандр в натуре?
— Нет ничего проще. Сеня, включи передачу из камеры.
Низкорослый Семен включил видеосвязь с камерой, одна из стен отсека исчезла, и на ее месте явился короткий круглый тоннель, заполненный слоистым голубым дымом. В дыму бродила странная серая фигура с конусом вместо головы. На спине у нее был круглый горб — генератор защитного поля, на поясе — ряд приборов и светящихся индикаторов.
Семен поколдовал на пульте, дым в камере исчез.
— Что, конец? — раздался с пульта голос испытателя.
— Еще нет, Лори, — ответил Семен. — Пришел инспектор безопасности, хочет посмотреть, как ты выглядишь в скафандре.
— Ну и как я ему?
— Нормально, как горбатый варан.
Павел покосился на Алюша, смущенного юмором подчиненных, некоторое время рассматривал скафандр со множеством окошек, штуцеров, рубчатых полос и выпуклых ромбов, превративший человека в неизвестное науке существо.
— Выглядит довольно необычно, как панцирь мезозойского пресмыкающегося. Мне приходилось носить все типы скафандров для космических исследований и разведки, но такого я еще не видел.
Он покинул отдел через полчаса и вскоре был уже под Брянском, в зале Центра защиты, психологическая атмосфера которого заставляла его с особой остротой ощущать нависшую над миром грозную непредсказуемую опасность. Знакомого инженера службы Центра Полуянова, занимавшегося засылкой в Ствол конкистадоров, Павел обнаружил в отделе кибернетического обеспечения.
Помещение отдела напоминало зал «отдела бронемастеров»: те же кубы отсеков, за перегородкой — терминал вычислителя, видеоселектор, в центре черный круг с манипуляторами. На круге стоял конкистадор, рядом возился Федор Полуянов.
— Извините, что отрываю от работы, — сказал Павел. — Я ненадолго.
— Ради бога, о чем разговор,- развел руками Федор,сероглазый, плотный, с «казачьими» усами.- Ваша фирма настолько серьезна, что ее уважают даже неспециалисты.
— А вы разве не из нашей конторы?
— Нет, я из отделения перспективных исследований Академии наук. Здесь, в Центре, много наших работников, да и вообще собрались представители почти всех научных дисциплин. Сами понимаете, случай беспрецедентный.
Полуянов нашел два свободных кресла, и они сели в уголке, чтобы не мешать работающим у пульта.
— Что вас привело к нам сегодня?