«Как я объясню свое появление здесь, где пахнет криминалкой?…»
Последняя дверь перед лестничной клеткой оказалась незапертой, и, лишь открыв ее, Улисс понял, что попал в каюту Анхелики.
В комнате было темно, кто-то завозился на кровати.
— Кто здесь? Это ты, Рю?- Голос был женским, но принадлежал вовсе не Анхелике Форталеза, врачу экспедиции.
— Не включайте свет,- сказал Улисс, запирая дверь.- Не бойтесь, я не грабитель.
Женщина тихонько засмеялась.
— Я не боюсь, но ведь не каждый день со мной знакомятся столь оригинальным способом, в темноте.- Говорила женщина по-английски со специфическим акцентом. — Вы урод? Или еще хуже — глубокий старик?
Улисс замер, прислушиваясь к гулкому шуму в коридоре.
— Ни то, ни другое, просто люблю розыгрыши и надеялся застать здесь хозяйку. Не будете же вы отрицать, что это комната Анхелики?
— Конечно, не буду. Но Хели уступила ее мне, потому что сама переехала сегодня в лагерь в горах. Так что, если вы разочарованы, мистер альпинист, можете уходить.
— Что?- Джонатан не поверил ушам.- Вы меня знаете?
— Хели предупредила, что вы можете зайти, и сказала, что ждет вас в лагере. Так вы Улисс?
— А вы, судя по акценту, японка.
Женщина снова засмеялась, словно прозвенел мелодичный колокольчик.
— Вы очень проницательны, сэнсэй. Так и будете стоять на пороге?
Шум шагов в коридоре стих.
Улисс нашарил выключатель на стене, вспыхнула лампа на потолке под абажуром в виде китайского дракона.
На кровати, щурясь, сидела молодая японка, миниатюрная, очень красивая, одетая в традиционное кимоно для сна. Тонкий аромат каких-то незнакомых духов защекотал ноздри непрошеного гостя.
— А вы не боитесь, что я могу перейти рамки дозволенного при первом знакомстве? — с любопытством спросил Джонатан.
— Нет, сэнсэй, я с детства владею ниппон-ре.
— Это разновидность карате? — Улисс притворился наивным, прекрасно зная, что такое ниппон-ре: в свое время он прожил в Японии, в префектуре Фукума, почти год.
Женщина зашлась в тихом смехе; японки всегда славились беззвучным смехом, плачем и сдержанностью.
— Это переводится как «умение освободиться от надоедливого мужчины». К тому же сейчас должен прийти мой друг, профессор Токийского университета Рю Сугаито, а он владеет карате в совершенстве.
— Спасибо за предупреждение, в таком случае мне пора откланяться. Как вас зовут?
— Харикара Хоси, профессор биохимии.
— О! И сколько же вам лет? Хотя простите за бестактный вопрос.
— Почему? Я не скрываю возраста, мне двадцать семь.
— И уже профессор?
— Что поделаешь.- Харикара пожала плечиками, в голосе ее проскользнули грустные нотки.- Я многим пожертвовала, чтобы стать ученым, в Японии женщине сделать это очень трудно.
«Как и везде», — подумал Улисс. Хотел спросить, чем будет заниматься в археологическом центре биохимик, но передумал. Попрощавшись, вышел из уютной каюты Анхелики, оставив слегка разочарованную японку ждать своего друга. Поднявшись к себе, тщательно занавесил окно, запер дверь, включил музыку и достал из кармана кассету для японского диктофона «Синити». Размотал клочок папиросной бумаги и обнаружил на нем какую-то надпись таким мелким почерком по-испански, что с трудом прочитал: «Тому, кто найдет. В долину можно попасть через одну из «Чульп» Сильюстани».
«Чульп» Сильюстани», — повторил Улисс про себя и вспомнил странные башни из отлично пригнанных друг к другу каменных глыб. Вот оно как… Вот, значит, каким образом проникли в долину американцы. Но если этот вход теперь закрыт для них, то как же они будут эвакуировать базу в долине? По воздуху? С помощью мотодельтапланов?
Джонатан порылся в вещах и достал магнитофон «Сейко», имеющий гнездо для прослушивания диктофонных записей: японцы — практичный народ и давно унифицировали свою аппаратуру звукозаписи для привлечения покупателей удобством и многофункциональностью. Закрепив наушники, альпинист включил воспроизведение, и глуховатый голос Хуана Карлоса Хонтехоса начал рассказ о лаборатории «Демиург»…
Утро следующего дня казалось обыкновенным.
Улисс умылся, сделал зарядку, позавтракал и в числе двадцати других членов экспедиции погрузился в вертолет, доставивший его в девять часов к подножию Тумху.
Лагерь все еще охранялся полицией, а по его территории слонялся угрюмый майор Барахунда, переодетый в партикулярное платье. На его лице ясно читалось: «А пропади оно все пропадом!»
К удивлению альпиниста, Анхелики в лагере не оказалось. Как объяснил ее коллега, не то врач, не то санитар, она добилась разрешения войти в состав передового отряда и еще на рассвете вместе с альпинистом Нераном и шестью молодцами Косински ушла наверх.
— Теперь они уже, наверное, в долине, — закончил черноволосый врач с неприятным бегающим взглядом.
Джонатан пожал плечами и пошел искать начальника экспедиции.
Косински в белом костюме и широкополой шляпе распоряжался у больших холмов снаряжением, которое надо было в первую очередь перетранспортировать в долину. Ему помогали норвежец Ингстад и француз Гийом Карсак, весело ответивший на приветствие.
— Господин Косински,- отозвал в сторону начальника экспедиции Улисс.- Здесь я вам не помощник, сейчас прибудет Торвилл и проконтролирует подъем основного груза, а мне бы хотелось поработать в долине. С перевала я заметил несколько скал, на которых видны развалины…
— Не возражаю, — кивнул Косински, поняв недосказанное. — Там уже находится ваш коллега Неран, обговорите и прикиньте с ним маршруты, потом обсудим, чему отдать предпочтение.
— Джо!- позвал Улисса Гийом.- Говорят, ты уже побывал в раю? Я имею в виду долину.
Джонатан подошел к французу.
— Скорее в аду. Жарко и душно, как в настоящей сельве, разве что не хватает сырости, а так- дикая амазонская сельва. Честно говоря, больше люблю работать в климате альтиплано, но, если хорошо платят, могу и в аду.
— Я тоже. — Гийом засмеялся. По натуре он относился к холерикам: был нетерпелив, иногда резок, склонен к риску, обладал быстрой речью и выразительной мимикой. Недаром говорится, что холерик симпатичен только при наличии высокого интеллекта, а Гийом Карсак был именно таким человеком.
— А ну расскажи, с кем ты был вчера, — сказал Улисс, равнодушно окидывая взглядом заросли кустарника толы, за которыми скрылся эксперт ООН ван Хов. — И как тебе удалось ее уговорить?
— Кого?- удивился Гийом.- Я весь вечер провел в Пикале в кафе «Жемчужина Отуско». Познакомился с девочками из шочипильского кабаре «Зефир». — Он прищелкнул языком.- Испанки- суперкласс! Жаль, что тебя с нами не было, оценил бы сразу.
— А мне сообщили, что ты гуляешь с Анхеликой.
Француз сделал скорбное лицо.
— Этот тет-де-пон не моего масштаба. К тому же я не в ее вкусе. Она вчера искала тебя.
— Окстись,- улыбнулся Джонатан.- Я-то ей зачем?
— Не прибедняйся, мон шер, все знают, что ты ей понравился. Она даже твоего друга Торвилла расспрашивала о тебе: кто, да откуда, да что заканчивал, где работал, женат или нет…
— Ты серьезно?
— Зачем мне врать?- обиделся Гийом.- Слышал собственными ушами… случайно… Вон и мсье Ингстад может подтвердить, он тоже слышал. Эгей, Сигурд, подойди!
— Некогда,- отмахнулся норвежец, взвалил на плечо тюк палатки и удалился к подъемнику.
— Рожа- что передок у «Мерседеса»,- кивнул на него Гийом,- и манеры солдафонские, но пусть катится, мне с ним не спать. Слушай, ты идешь в долину? Возьми меня с собой, замолви словечко шефу, а?
— Не спеши, еще успеешь вкусить экзотики, пусть сначала оборудуют лагерь в долине, подготовят площадку для вертолета. Вечером встретимся.
Улисс медленно прошелся возле «Чульп» Сильюстани, сложенных из глыб весом не менее трех-пяти тонн каждая. Одна из башен венчала вход в пещеру, выходящую в долину. Которая же из них? У всех трех нижние окна- «поддувала» -одинаково забиты более мелкими камнями, попробуй определи… Альпинист заметил возле крайней башни вездесущего ван Хова и вынужден был повернуть назад.
Через двадцать минут он поднялся на стену Тумху, а еще через полчаса Неран, командующий спуском грузов с той стороны, встретил его в долине.
— Привет, Джо. Долго же ты спишь. Сеньора Форталеза ждала тебя, ждала, потом махнула рукой, и пришлось мне, старику, страховать ее на подъеме. Тебе было бы сподручней, а?
— Да уж, — согласился Улисс, чувствуя, как рубашка начинает липнуть к телу. — А где она сама?
— Тут недалеко, рассовывает по палаткам аптечки первой помощи. Мы нашли неплохое место для лагеря всего в трехстах ярдах отсюда. Но вода чистая и холодная, я пробовал, должно быть, где-то бьют ключи. А место весьма неплохое, расчистим немного, и можно будет принимать вертолеты.
Из зарослей альгарробо и реликтовых кенуалей, в стене которых была прорублена просека, вынырнул молодой индеец с перевязанными лентой волосами.
— Иди за Миагой, он проводит.- Неран кивнул на индейца, безмолвно взвалившего на плечи очередную порцию груза.- Я дежурю здесь, на приеме.
Улисс подхватил длинный и тяжелый сверток с лопатами и зашагал следом за проворным проводником. Через пять минут ходьбы по зеленому сумраку сельвы вышли на небольшую каменную плешь, обрывающуюся в продолговатое миниатюрное озерцо, почти накрытое сверху кронами роскошных саговников и мангров. Под сенью оливкового дерева стояли три палатки, четвертую ставили трое мужчин, еще двое разбирались в груде снаряжения. Анхелика, одетая в тропический полотняный комбинезон песочного цвета, непроницаемый для укусов насекомых и шипов растений, возилась с фотоаппаратом.
— Наконец-то,- ничуть не удивилась она, увидев Джонатана.- Сеньор любит понежиться в постели? Буэнос диас, монтанеро. Не хотите составить компанию для небольшой прогулки по долине Пируа? Ни я, ни вы не относимся к клану ученых мужей и можем пока заняться разведкой в свое удовольствие. Не возражаете?