— Кто? — не понял Сухов.
Князь оскалился:
— Василиск! Из первого разрушенного могильника Чертова Кладбища — Кщерь, а из второго — василиск. Приготовьтесь, катапультируемся. Заметит — глазом моргнуть не успеем.
Никита, холодея, осознал, что черная глыба, торчащая над лесом горой, напоминающая паука, — гигантское существо!
В тот же момент змеи, вплетенные в дно кабины, стали мягкими, подались под весом трех тел, разошлись, и воздушные путешественники посыпались вниз с высоты пятиэтажного дома. И хотя упали они не самым удачным образом, на голые каменистые бугры, все трое не получили ни ушиба, ни царапины: земляне — благодаря скафандрам-диморфантам, князь — в силу своих врожденных способностей. Стена леса скрыла их от взгляда чудовища, оглянувшегося на шум.
— Вы сказали, василиск? — обернулся к Мстише Такэда. — В нашем фольклоре тоже встречается такое чудовище, однако на то, что я успел увидеть, оно не похоже. Наш василиск имеет голову петуха, туловище жабы и хвост змеи, может убивать дыханием, взглядом и ядом.
— Это он, — кивнул князь, сверкнув глазами. — Хотя наш больше похож на помесь паука и акулы. Кто же его выпустил и реактивировал? Кто здесь похозяйничал без Яросвета?
Никита внимательно посмотрел на Мстишу. С ним что-то происходило. Казалось, тело его растет, крепнет, наливается могучей силой, начинает светиться, хотя человеческий глаз видел все того же воина в русских доспехах, высокого и сильного, мало чем отличающегося от других, таких же, как он. Теплый «ветер» пси-излучения прянул от Мстиши во все стороны, глаза его засияли внутренним огнем, качнулись деревья вокруг.
— Приветствую тебя, Яросвет, — кивнул Никита. — Ты вовремя.
— Я знаю, — звучным голосом, не похожим на голос князя, произнес маг. — И готов к бою. Но нас только двое… о, простите, Наблюдатель, — Яросвет-Мстиша поклонился Такэде, — нас трое, но против нас сегодня выдвинуты гораздо большие силы. Василиск, Кщерь Бессмертный, двоедушники, богинки и дьяволы ЧК, ликвидаторы, как вы их называете. И может быть, кто-то из Великих игв.
Никита, который заранее настраивал свою паранормальную систему чувств, стряхнул с латной перчатки струйку голубого свечения. Запахло озоном.
— Нас не трое, та птица с рогами — еще один наш соратник, но обычно он приходит на помощь в последнюю минуту. А теперь расскажите, что или кто этот ваш василиск и как с ним бороться, пока я буду переходить на другой уровень.
— У нас всего две-три минуты, василиск идет сюда, а Кщерь уже здесь.
— Я успею.
Никита потрогал перевязь меча, получил в ответ ощущение рукопожатия и сел прямо на бугор. Через минуту он вышел в эйдос и наткнулся на гигантскую «фигуру угрозы» — чью-то мысль-действие с гигантской плотностью пси-энергии. Его уже ждали! Ловушка захлопнулась. С этого мгновения Сухов — Посланник и маг — выбыл из схватки в лесу, вынужденный бороться за сохранение личности, своего «я», за свою жизнь.
Товарищи поняли, в чем дело, сразу увидев, как почернело и буквально провалилось в себя лицо Никиты, но помочь ему Яросвет не успел: с пси-нападением на Посланника началась атака на всех троих отряда засады.
Удар по психике через открытый канал Вести был так силен, что Сухов «улетел» из сознания за тридевять земель, не помогла и защита диморфанта. Правда, без нее было бы совсем худо, часть пси-энергии диморфант все же принял на себя.
Сначала Никита осознал себя на ринге. Он был одет как боксер, площадка, обтянутая канатами, была залита слепящим белым светом, и за ее пределами никого нельзя было увидеть, хотя зрители присутствовали, судя по излучаемой ими холодной враждебности. А противником Сухова оказался некто, задрапированный с ног до головы в серый текучий дым, из которого изредка вылетали черные руки в перчатках. Первый же выпад поверг Никиту в нокдаун, он не успел собраться с мыслями и подготовиться к бою.
— Вынь меч, иначе не справишься, — раздался бесстрастный металлический голос.
Рука Никиты метнулась к поясу, нащупывая невесть откуда взявшиеся ножны, однако частью сознания, контролирующей ситуацию, он успел оценить угрозу, таящуюся в совете, и выпустил ножны.
Второй тяжелый удар он тоже пропустил. И третий, а потом вспыхнувшая ледяная ярость помогла ему сосредоточиться, уйти в глухую защиту и отдышаться. Последующую серию ударов неведомого боксера он блокировал, ушел от третьей руки — пролетевшей над головой с гулом и свистом, и ударил вразрез. Атака чернорукого боксера прекратилась, фигура в туманной тоге отшатнулась, вызвав волну недоумения. Никита не стал ждать ответа, в прыжке ударил противника ногой… и оказался голым в четырехугольном помещении с медными на вид стенами, в которых виднелись сетчатые окошки.
Пока оглядывался, изучая обстановку, сетки окошек откинулись, и в помещение с грозным гудением устремились потоки гигантских — с кулак! — пчел или ос. Укус любой из них если и не был смертелен для мага, то причинял, наверное, хорошие мучения, ну, а их нападение грозило явной гибелью.
— Тебя спасет только меч! — вонзилось в голову ядовитое шипение.
И снова рука Сухова сама собой дернулась к поясу: действительно, вот он меч. Какая удобная рукоять!..
— Не смей! — выдохнуло с натугой внутри Никиты второе «я» — он разжал кулак.
Метаться по комнате и отбиваться от ос руками он не стал, вырастил из живота огнемет и ударил по туче насекомых факелом жаркого оранжево-белого пламени… которое уничтожило ос, но одновременно воспламенило стены! От удушающего дыма перехватило дыхание, жар нарастал, грозя сжечь кожу, затрещали волосы на голове…
— Возьми меч, проруби дверь!
— Иди к дьяволу! — Никита решил не слушать больше таинственного советчика, толкавшего на неосознаваемую, но явно опасную акцию с непредсказуемыми последствиями, у него в запасе еще оставались средства борьбы с могущественным, обладающим колоссальной силой внушения врагом.
Сухов сменил огнемет на огнетушитель, а когда это не помогло — на баллон с жидким азотом. Пламя погасло. Помещение обросло льдом, в который начал кристаллизоваться воздух.
— Меч…
— Пошел вон!
Сухов киркой руки прорубил во льду нишу, сменил кирку на лазер и вырезал часть стены. Комната начала размягчаться, течь, превратилась в поток воды, вынесла человека на поверхность моря без конца и края. Гигантская акула бросилась на него из фосфоресцирующих фиолетовых глубин.
— Проглотит! Проткни ее мечом…
Сухов отбил атаку акулы гарпуном руки. Море превратилось в пустыню с огромными шипастыми шарами растений, грозящих наколоть человека на себя, как муху на булавку. Никита организовал костер из шаров. Песок начал плавиться, и вскоре вся пустыня превратилась в оплавленную равнину с длинными пологими грядами и увалами, на которых застыли странные фигуры, похожие на свечи из парафина самых причудливых форм. Многие из них казались живыми… они и были живыми, вдруг выдрали ноги-корни из корки такыра и двинулись к человеку, демонстрируя текучесть форм, вглядываясь в него отсутствующими глазами, приказывая превратиться в такую же свечу. Сознание померкло.
— Меч, меч, меч…
Последним усилием воли Никита соорудил себе меч из расплавленного песка и врубился в ряды текучих созданий, пробился к черному кольцу в одной из впадин и нырнул вниз… чтобы оказаться зажатым в гигантской лапе!
Лапа не принадлежала ни человеку, ни одному из животных, которых знал Сухов, она была физически осязаема и нематериальна одновременно и обладала свирепой, беспощадной, угрюмой силой, которой не мог сопротивляться никто! Ни одно живое существо!
Кто-то тихо, торжествующе и пренебрежительно рассмеялся. Над головой блеснул длинный кроваво-красный глаз, но темнота не позволяла разглядеть лица чудовища, да и существовало ли оно, Сухов не мог сказать с уверенностью. Лапа сдавила тело еще сильнее, затрещали ребра, боль пылающими углями рассыпалась по коже, вонзилась в сердце, голову.
— Кажется, это конец твоей миссии, Посланник. Не дергайся, меч тебе уже не поможет, ты в моей власти. В качестве комплимента могу сказать, что ты очень сильный человек. Мы не ожидали, что ты зайдешь так далеко.
— Кто… ты?
— Игва Даймон. Вернее, его пси-двойник. Ты же знаешь, игвы многомерны и живут в мириадах хронов одновременно. Не было нужды собирать всех двойников в одного мага… демономага, как нас окрестили. Прощай, Посланник, я тороплюсь.
Боль усилилась, сознание снова стало меркнуть.
Никита сжал зубы, чтобы не закричать, закрыл глаза, расслабляясь, уже не обращая внимания на чувства, успокаивая и приводя в порядок мысли, настраивая нервную систему, и позвал. И предки, все те, кто составлял его род, кто вложил в его гены накопленную чувственную информацию и духовный потенциал, любовь и страдание, пришли к нему на помощь…
Яросвет-Мстиша знал, что означают корчи лежащего на земле Посланника, напоминающие припадки, а особенно — его попытки вытащить меч из ножен, и был вынужден отвлекаться на контроль рук Никиты, чтобы в последний момент предотвратить трагедию: если бы Сухов вытащил меч, будучи в трансе, сражаясь сам с собой, он уничтожил бы вокруг все и всех, не разбирая, где друзья, где враги.
Боевые действия воинства Люцифера, спешно мобилизованного кем-то из Великих игв на бой с Посланником, начались атакой нечисти: упырей, оборотней, полевиков, полудниц, хрипуш и трясей — еще до того, как василиск подошел к месту сражения. Однако Такэде, приготовившемуся защищать беспомощного Сухова, почти не пришлось участвовать в отражении атаки. Яросвет опередил его, подключив свое войско: птиц, зверей, деревья, природные силы, подчинявшиеся магу в этом мире. В результате бегающая нечисть была частью истреблена волками, медведями и кабанами, а частью провалилась в глубокие ямы, тут же заваленные камнями. Летающие твари были встречены воронами, ястребами и соколами и тоже потерпели поражение. Но оставались еще существа, владеющие магическими превращениями и свойствами: мороки, трояны, переплуты, волкодлаки и кикиморы, — и заговоренным мечам Такэды и Яросвета пришлось показать свою силу.