Внезапно Малтби пришел в возбуждение. От этих людей, прибывших сюда, в район Пятидесяти Солнц, из невероятной дали с удивительных миров, исходило какое-то очарование. Его бросало то в жар, то в холод, потом он посмотрел вверх на фантастически огромный звездолет, и снова по спине пробежался холодок. «Один корабль, — подумал он, — но такой огромный, такой мощный, что флот миров, где проживает тридцать миллиардов человек, просто беспомощен перед ним. Земляне…»
Тут он заметил, что один из охранников в сверкающей униформе пристально смотрит на него. Потом что-то произнес в закрепленный на запястье передатчик. Через несколько секунд второй охранник перестал болтать с третьим солдатом и, подойдя к первому, тоже посмотрел на Малтби сквозь лучевую завесу.
— Вам что-то нужно? Или вы просто пришли посмотреть? — В его манерах чувствовалась мягкость, дружелюбность, культура, и эта естественность и отсутствие враждебности приятно удивили Малтби. «В конце концов, — подумал он, — я не боюсь этих людей». Весь его план по захвату корабля основывался на его непоколебимой вере, что роботы неуязвимы в том смысле, что их полностью уничтожить невозможно.
Малтби спокойно объяснил, кто он такой.
— Ах да, — кивнул охранник, — мы как раз и дожидались вас. Я должен сразу же отвести вас в отдел метеорологии. Одну минутку…
Светящийся барьер исчез, и Малтби провели в одно из зданий. По длинному коридору он проследовал в помещение с нуль-Т-передатчиком, после чего, по всей видимости, был перенесен на сам звездолет — неожиданно он оказался в очень большой комнате. В ней на огромных пюпитрах покоилось с полдюжины карт. Свет лился из миллионов крохотных светящихся точек. Вся комната была заставлена планшетами со светящимися матовыми, но четко очерченными кривыми линиями.
Сопровождающего нигде не было видно. Однако к нему подошел высокий стройный старик и протянул руку.
— Меня зовут Кэннонс, я главный метеоролог корабля. Если вы готовы к работе, то мы можем приступить к разработке новой орбиты, и звездолет сможет выйти на нее уже через час. Первый капитан ждет-не-дождется, когда же мы начнем.
Малтби небрежно кивнул, оставаясь при этом внутренне напряженным и настороже. Он несколько секунд простоял как вкопанный, ощупывая вокруг себя пространство своим телепатическим, вторым, деллианским сознанием, чтобы сразу обнаружить энергетическое поле, — свидетельство тайных попыток проникнуть в его мозг или даже взять над ним контроль.
Но ничего подобного не было. Он даже улыбнулся. Неужели все действительно будет так просто? Чертва с два!
Глава 9
Усаживаясь в кресло, Малтби охватило чувство бодрости и уверенности. Радость жизни переполняла его. Это было ему знакомо — возбуждение перед битвой, и он радовался, что мог его удовлетворить.
За время своей долгой службы на Флоте Пятидесяти Солнц он часто сталкивался с враждебностью и подозрительностью, ведь он был мулом. И всегда ощущал беспомощность. Сейчас же он встретился с куда более глубокой, хотя и завуалированной враждебностью и подозрительностью. Но в этот раз он сможет бороться, сможет, не отводя взгляда, смотреть прямо в глаза этого словоохотливого, дружелюбно настроенного старика и…
Дружелюбно?
— Иногда мне становится смешно, — говорил между тем старик, — думать о «научных» аспектах орбит, которые мы должны рассчитывать. Например, ответьте, с каким опозданием доходят ваши рапорты о штормах?
Малтби не смог скрыть улыбки. Значит, лейтенант Кэннонс хочет знать все, так? Надо отдать должное этому человеку, он сразу брал быка за рога. Да и в самом деле, единственный способ задать вопрос… это… просто задать его.
— Три-четыре месяца, — ответил Малтби. — Ничего особенного в этом нет. Каждый космометеоролог затрачивает примерно столько времени, чтобы проверить границы конкретного шторма в своем районе, после чего отсылает рапорт, и уж тогда мы отмечаем его на картах. К счастью, — он изо всех сил напряг свое второе сознание, говоря величайшую ложь, — между солнцами Кайдора и Кассидора нет никаких больших штормов. Однако в виду нахождения на пути между этими солнцами других звезд придется слегка изменить курс, — продолжал он, проскальзывая между правдой и неправдой, как уж промеж мокрых скал. — Поэтому, если вы покажете мне несколько орбит, рассчитанных на две с половиной тысячи световых лет, то я выберу самую лучшую.
Но, как он тут же понял, выполнять его задачу будет не так-то просто.
— Что, нет никаких штормов? — спросил старик, поджав губы. Морщины на его лице, казалось, стали глубже: его, похоже, действительно это обеспокоило; вне всякого сомнения, он не ожидал столь однозначного ответа. — Гм-м! Нет штормов. Как это упрощает дело, верно?
Он замолчал.
— Вы знаете, самым важным для двух, — он несколько секунд не решался произнести слово, но потом все же продолжил, — двух человек, воспитывавшихся в разных культурах, на разных научных понятиях, является уверенность, что при обсуждении любого вопроса они найдут общую точку зрения. Космос столь огромен. Даже сравнительно небольшая в масштабах вселенной система звезд, наше Большое Магелланово Облако, настолько обширна, что разум отказывается принять точную цифру. Наш корабль «Звёздный рой» уже десять лет исследует его, и теперь можем смело сказать, что в нем не меньше двухсот миллионов звезд. Мы определили магнитный центр Облака, установили нулевую линию отсчета от центра до самой яркой звезды С Дорадус. И сейчас, мне кажется, могут найтись глупцы, которые будут утверждать, что эта система детально изучена нами.
Малтби ничего не сказал на это: он и сам был таким глупцом. Это было предупреждение. Ему недвусмысленно дали понять, что будет проверена любая орбита, которую он предложит им, с точки зрения влияния на нее различных звезд.
Даже более того. Это указывало на то, что Земля готова распространить свою огромную власть на Большое Магелланово Облако. Теперь было просто жизненно необходимо, чтобы Пятьдесят Солнц получили отсрочку для принятия решения о том, как жить дальше.
А сюда, несомненно, будут отправлены новые корабли — ведомые неумолимым натиском выросшего до чудовищных размеров населения главной галактики, чтобы распространиться еще дальше в глубины космоса. И под постоянным неусыпным контролем, охраняемые непобедимыми крейсерами, в Облако пойдут огромные караваны транспортов, перевозящих грузы и поселенцев. Каждая планета признает в Земле своего сюзерена, тогда как сама Империя Земли не потерпит независимости ни одной нации. Деллианцам, неделлианцам и мулам просто необходимо выиграть хотя бы несколько дней, даже часов отсрочки; и как хорошо, что свои надежды он не связывал только лишь на уничтожение этого звездолета, который, двигаясь по выбранной им орбите, должен был закончить свой путь где-нибудь в глубинах солнца.
Их Изыскательская Служба произвела магнитные замеры всех солнц, но они просто не могли знать обо всех штормах. Ни за десять лет, ни даже за сто ни одному кораблю не под силу обнаружить пути перемещения всех возможных штормов на расстоянии в две с половиной тысячи световых лет. Если только их психологи не выявят у него наличия особых качеств его двойного разума, то скорее всего ему все-таки удастся выполнить миссию правительства Пятидесяти Солнц. Малтби не сомневался в этом. Внезапно он заметил, что лейтенант Кэннонс начал какие-то манипуляции с табло орбит.
Световые линии на нем замигали и закружились. Потом остановились, словно шарик в рулетке. Малтби выбрал шесть, ведущих в глубь огромного шторма. Через десять минут он почувствовал легкую вибрацию, когда звездолет двинулся в путь. Странно, что они начали действовать, даже не проверив как следует его…
— Направимся вот по этой орбите, — сказал старик.
Малтби подумал: «Это просто невозможно! Сейчас они примутся за него, и…»
На этом его мысль оборвалась.
Он оказался в космосе. Далеко-далеко внизу виднелась удаляющаяся планета Кайдер III. По сторонам поблескивал огромный темный корпус крейсера; а снизу и сверху сияли звезды на фоне темного космоса. Помимо его воли увиденное оказало на него сильное воздействие.
Его действующий мозг работал как бы толчками. Он зашатался и упал бы, как человек с завязанными глазами, если бы, сделав попытку удержаться, он не обнаружил, что по-прежнему крепко стоит на ногах.
Все его существо напряглось. Инстинктивно он пробудил и активизировал свое второе сознание и направил всю его мощь и силу, приобретенную благодаря развитию его невероятных качеств посредством специальной деллианской подготовки, на защиту своего второго «я» от действий, которые люди могли предпринять против него.
Откуда-то из темноты, где сверкали звезды, донесся четкий резонирующий женский голос:
— Итак, лейтенант Неслор, принес ли сюрприз свои психологические плоды?
Через секунду последовал ответ. Говорил пожилой женский голос:
— Благородная леди, через три секунды его сопротивление по IQ подскочило до отметки 900. Это означает, что нам послали деллианца. Ваша милость, а мне-то казалось, что ты особенно выделила в послании пункт, чтобы их представителем был неделлианец.
Малтби поторопился произнести в темноту, окружавшую его:
— Вы совершенно не правы. Я не деллианец. И уверяю вас, если вы того захотите, я понижу свое сопротивление до нуля. Я, что совершенно естественно, просто-напросто инстинктивно отреагировал на этот сюрприз.
Раздался щелчок, и в миг пропала иллюзия космоса и звезд. Малтби понял то, о чем он уже начал догадываться: он все это время находился в метеорологической. Рядом с ним стоял старик, с усмешкой на покрытом морщинами лице он взирал на него. На возвышении, частично скрытом за пультом управления, сидела красивая молодая женщина.
Старик торжественно произнес:
— Перед вами Первый капитан, Досточтимая Глория Сесили, леди Лорр из Благородного рода Лорр. Ведите себя подобающе.
Малтби поклонился, но не произнес ни слова. Первый капитан хмуро смотрела на него. Его внешность произвела на нее впечатление: высокий, стройный… выразительное, невероятно умное лицо. За один короткий миг она отметила все качества, присущие совершенному человеку… и роботу.