Лучи гипнотической машины поразили его в самое сердце. К сожалению, они совсем не коснулись леди Лорр; и после двух дней пребывания с ней наедине он понял одно: женщина из благородного рода Лорр даже отдаленно не думала о возможности уступить естественным требованиям создавшегося положения. Пора было дать ей понять, но не потому, что необходимо было побыстрее принять решение или что оно было даже желательным, а потому, что она должна была осознать сам факт существования этой проблемы. Малтби шагнул вперед и обнял ее.
Леди Лорр, высокая грациозная женщина, упала в его объятия так, словно всю жизнь принадлежала ему; и хотя он воздействовал на нее и принудил ее поцеловать его, но на подобную страстность ее поцелуя он совершенно не рассчитывал. Под конец этого долгого поцелуя он попытался освободить ее сознание.
И не смог.
Когда же он наконец освободил ее, это было не более, чем физическое освобождение — ее сознание по-прежнему полностью находилось под его влиянием. У самых дверей снаружи стоял металлический стул. Малтби прошел к нему и, усевшись, внимательно посмотрел на Первого капитана. Он был потрясен. Огонь желания, внезапно охвативший его, он понимал это, воспылал в нем в результате проведенного ранее на звездолете гипнотического воздействия. Но до этого он и в мыслях представить себе не мог всю глубину своих чувств. Ему-то казалось, что он полностью держит себя под контролем, но это на самом деле оказалось вовсе не так. Непонятно почему, но он ошибался, полагая, что ироничность, некоторая отстраненность, объективность являлись главными составляющими его реакции на данную ситуацию. Отнюдь. Похоже, гипнотизирующая машина оказала свое действие.
Он с такой силой любил эту женщину, что простого прикосновения к ней было достаточно, чтобы парализовать его волю. Но постепенно, разглядывая ее с некоторой отстраненностью, пульс его возвращался к норме. Она была красивой — хотя почти все женщины-роботессы деллианской расы были еще краше. Ее полные губы почему-то наводили на мысль о бессердечности, и это впечатление еще более усиливало выражение ее глаз. Характер этой женщины, ее эмоциональность не позволят ей просто так сдаться перед необходимостью пожизненного пребывания на неизвестной планете. Было над чем подумать Малтби. Пока же…
Малтби вздохнул и освободил ее от стереоскопических гипнотических чар, наложенных его двойным разумом, под воздействием которых она пребывала до сих пор. В целях предосторожности он повернул ее спиной к себе. Он с любопытством наблюдал, как она на несколько секунд замерла как вкопанная. Потом направилась к небольшому холму с деревьями, возвышавшемуся над болотистой землей. Поднявшись по склону, она внимательно посмотрела в направлении, откуда он пришел несколько минут назад. Она, очевидно, искала его. Наконец она повернулась, защищая рукой глаза от ярких лучей заходящего желтого солнца, потом спустилась вниз и увидела его.
Леди Лорр замерла, напряженно всматриваясь в него. Потом медленно пошла вперед и сказала со странной резкостью в голосе:
— Ты появился совершенно бесшумно. Наверное, сделал круг и подошел с запада.
— Нет, — возразил Малтби. — С востока.
Слегка нахмурив брови, она, похоже, обдумывала его ответ. Потом наконец поджала губы. Тут она поморщилась, вероятно, из-за синяка, который, должно быть, причинял ей боль.
— Что ты обнаружил? — спросила она. — Узнал ли что-нибудь…
Она замолчала. Наверное, только сейчас она осознала о синяке на губе — когда ее пальцы коснулись больного места, в ее глазах вспыхнуло понимание, но прежде, чем она успела хотя бы что-нибудь произнести, Малтби сказал:
— Да, ты совершенно права.
Во взгляде женщины чувствовался сдерживаемый гнев. Наконец она успокоилась и сказала стоическим голосом:
— Если ты еще раз попробуешь сделать это, я буду считать себя вправе застрелить тебя.
Малтби, не улыбаясь, покачал головой.
— И провести всю оставшуюся жизнь в одиночестве? Да ты же сойдешь с ума!
Но он тут же понял, что она просто не способна рассуждать логично из-за слишком сильного гнева, охватившего ее полностью. И Малтби поторопился добавить:
— Кроме того, тебе пришлось бы стрелять мне в спину. Я нисколько не сомневаюсь, что ты сделала бы подобное по долгу службы. Но никогда — по причинам личного характера.
К его удивлению в глазах женщины появились слезы.
И было очевидно, что вызваны они были ее гневом. Но ведь все-таки они появились! Женщина торопливо шагнула вперед и влепила ему пощечину.
— Ты — робот! — рыдая, выкрикнула она.
Малтби печально смотрел на нее, потом рассмеялся и с легкой насмешкой сказал:
— Если мне память не изменяет, леди, только что произнесшая эти слова, — та самая, что обратилась по радио с громким посланием ко всем планетам Пятидесяти Солнц, клятвенно заверяя, что за пятнадцать тысяч лет люди Земли забыли все свое предубеждение против роботов. Возможно, — сказал он в конце, — при ближайшем рассмотрении эта проблема окажется более сложной?
Ответа не последовало. Досточтимая Глория Сесили бросилась мимо него и исчезла внутри корабля. Спустя несколько минут она появилась снаружи, и Малтби увидел, что на лице ее не осталось никаких следов слез. Она спокойным голосом спросила:
— Так что же ты обнаружил во время прогулки? Я откладывала вызов звездолета до твоего возвращения.
— А я-то думал, — заметил Малтби, — что тебя просили выйти на связь в 0.10 часов.
Женщина пожала плечами. Когда она ответила, в ее голосе снова появилась надменность:
— Они принимают мои вызовы, когда я выхожу в эфир. Так ты обнаружил какие-нибудь признаки разумной жизни?
Малтби позволил себе на короткий миг почувствовать жалость к ней, испытавшей столько потрясений и до сих пор не оправившейся от них.
— В основном в этой долине болотистая почва, — начал он, — и джунгли, очень старые. Хотя некоторые деревья громадные, на срезах не видно колец роста… Я видел каких-то весьма любопытных зверей и существо с четырьмя ногами и двумя руками, разглядывавшее меня издали. Оно было вооружено копьем, но было слишком далеко, чтобы пытаться воздействовать на него гипнотически. Наверное, где-то рядом расположена деревня. Возможно, на самом краю долины. Вот что я думаю: в течение ближайших нескольких месяцев я разберу корабль на небольшие части и переправлю их на сухую землю. По моему мнению, у нас есть что сообщить ученым звездолета. Мы находимся на планете, вращающейся вокруг желто-белой звезды G-типа, размерами побольше среднего и с более горячей температурой поверхностных слоев. Более горячее потому, что, несмотря на ее отдаленность от планеты, здесь достаточно тепла, чтобы в северном полушарии возник субтропический климат. В полдень местоположение солнца было почти на севере, теперь оно поворачивается на юг. По-моему, ось наклона приблизительно равна сорока градусам, что означает возможность наступления холодной зимы, хотя это не сходится с возрастом и типом местной растительности.
Леди Лорр помрачнела.
— Да, не слишком много сведений, — заметила она. — Но, конечно, я только администратор.
— А я просто метеоролог.
— Вот именно. Идем. Возможно, мой астрофизик сможет извлечь что-нибудь полезное из этого.
«Твой астрофизик!» — хотелось воскликнуть Малтби, но вслух он так ничего и не произнес. Он последовал за женщиной внутрь модуля звездолета и закрыл дверь.
С кривой усмешкой, когда Первый капитан усаживалась перед экраном астрофизора, Малтби занялся изучением интерьера главного капитанского мостика. Сама приборная панель размером во всю стену со вспыхивающими на ней огнями выглядела сейчас бутафорией — вся машинерия, которая контролировалась отсюда, осталась далеко в космосе. Когда-то корабль господствовал во всем Большом Магеллановом Облаке; теперь же самым эффективным оружием на корабле был пистолет Малтби. Внезапно он заметил, что леди Лорр смотрит на него.
— Я ничего не понимаю, — произнесла она. — Ответа нет.
— Возможно, — Малтби не мог не удержаться от едва заметной в его голосе иронии, — возможно, у них действительно есть важная причина, чтобы ты вышла на связь именно в 010 часов.
Едва заметное подергивание щеки женщины указывало на ее раздражение, но она так и не ответила ничего. Малтби спокойно продолжал:
— В конце концов, это не имеет значения. Они и так делают все, что положено в подобных случаях по инструкциям, созданным для того, чтобы не просмотреть малейшего шанса на спасение. Я не волшебник, чтобы придумать какое-нибудь чудо, способное помочь кому-либо обнаружить нас.
Женщина, похоже, не слышала его. Она с хмурым видом произнесла:
— Как получилось, что мы никогда не слышали радиопередач Пятидесяти Солнц? Я и раньше уже хотела задать этот вопрос. За десять лет блуждания по Облаку мы ни разу не поймали ничего, кроме треска разрядов радиоэнергии.
Малтби пожал плечами.
— Все передатчики работают на чрезвычайно сложной частоте, меняющейся каждую двадцатую секунды. Если бы ваши приборы регистрировали щелчки каждые десять минут, и…
В этот миг его перебил какой-то голос. На экране астровизора появилось мужское лицо — исполняющий обязанности Первого капитана Ратгерс.
— Ну, вот наконец и вы, — сказала женщина. — Что там у вас происходит?
— Мы высаживаем наши силы на Кассидор VII, — последовал ответ. — Как вам известно, Устав требует, чтобы Первый капитан…
— Да-да, конечно. Вы располагаете сейчас временем?
— Нет. Я воспользовался одной свободной минутой, чтобы узнать, все ли с вами в порядке, после чего свяжу вас с капитаном Плэнстоном.
— Как проходит высадка?
— Великолепно. Мы уже связались с правительством. Они, похоже, подали в отставку. Но теперь я должен отключиться. До свидания, моя леди.
Его лицо замерцало и исчезло. Экран погас. Наверное, это было одно из самых коротких «приветствий», которые кому-либо и когда-либо доводилось слышать. Но Малтби, погруженный в собственные мрачные думы, едва ли заметил это.