*
Выходит то же самое, употребим ли мы здесь слово «мнение» или «страсть», ибо ясно, почему мы не можем побороть разумом те [страсти], которые
возникают в нас из опыта. Последние суть не что иное, как наслаждение или
непосредственное соединение с чем-либо, что мы считаем хорошим, а разум
указывает нам, правда, нечто лучшее, но не дает нам наслаждения. Но то, чем мы
наслаждаемся, не может быть преодолено тем, чем мы не наслаждаемся и что
находится вне нас, каким является то, что нам указывает разум. Если же это
должно быть преодолено, то должно быть нечто более сильное, вроде
наслаждения или непосредственного соединения с тем, что познается как лучшее
и чем наслаждаются больше, чем первым. При этом условии преодоление всегда
необходимо или происходит даже от наслаждения чем-либо дурным, которое
предпочитается добру, каким мы наслаждаемся, и следует непосредственно за
ним. Но это дурное не всегда необходимо следует, как нас учит опыт, ибо и т.д.
(см. гл. V и XIX, ч. II).
1
53
больше силы, чем познание правила пропорции. Поэтому мы и
говорим так часто, что одна любовь уничтожается другой, большей, так как мы вовсе не желаем понимать ее как желание, происходящее
[не из ясного познания, как это имеет место в любви, но] из
умозаключения.
ГЛАВА XXII
ОБ ИСТИННОМ ПОЗНАНИИ, ВОЗРОЖДЕНИИ И Т.Д.
Т
ак как разум не имеет силы привести нас к счастью, го нам остается
исследовать, можем ли мы его достигнуть посредством четвертого и
последнего рода познания. Мы сказали, однако, что этот род
познания возникает не как следствие чего-либо другого, но через
непосредственное проявление рассудку самого объекта. Если объект
превосходен и хорош, то душа необходимо соединяется с ним, как
мы это сказали также о нашем теле. Отсюда неопровержимо следует, что именно познание вызывает любовь, так что если мы познаем
таким образом бога, то мы необходимо должны соединиться с ним
(ибо он может обнаружиться нам только как наиболее
величественный и наилучший и не может быть познан иначе). В
этом, как мы уже сказали, единственно состоит наше блаженство.
Я
не говорю, что мы должны познавать его таким, каков он есть, нам
довольно познать его в некоторой степени, чтобы соединиться с ним.
Ибо познание, которое мы имеем о нашем теле, не таково, чтобы мы
его познали таким, каково оно есть, т.е. совершенным образом. И тем
не менее какое соединение и какая любовь!
Т
о, что это четвертое познание, т.е. познание бога, не есть следствие
чего-либо другого, но носит непосредственный характер, выясняется
из выше доказанного, из того, что он причина всякого познания, которое познается только через самого себя, а не через другую вещь; кроме того, еще из того, что мы по природе так соединены с ним, что
без него не можем ни существовать, ни быть поняты. Из того же, что
между богом и нами существует такая тесная грязь, вытекает, что мы
можем познать его только непосредственно.
1
54
Э
то соединение с богом, которое мы имеем через природу и любовь, мы пошляемся теперь объяснить.
М
ы уже сказали, что в природе не может быть вещи *, идеи которой не
было бы в душе этой вещи, и чем более или менее совершенна вещь, тем более или менее совершенно также соединение идеи с вещью
или с самим богом и действие ее. Ибо так как вся природа есть
только одна субстанция, сущность которой бесконечна, то все вещи в
природе объединены в одном целом, именно в боге. А так как тело
первое, что воспринимает наша душа (ибо, как сказано, в природе не
может быть ничего, идеи чего не было бы в мыслящей вещи, каковая
идея есть душа этой вещи), то эта вещь необходимо должна быть
первой причиной этой идеи **.
Н
о так как эта идея не может успокоиться на познании тела, но
переходит в познание того, без чего тело и сама идея не могут ни
существовать, ни быть поняты, то она тут же (но предыдущему
познанию) соединяется с ним любовью. Чтобы лучше понять это
соединение и то, чем оно должно быть, следует рассмотреть, какое
действие производит соединение идеи с телом. Из нею мы видим, как
через познание телесных вещей и через относящиеся к ним аффекты
возникают в нас те действия, которые мы постоянно воспринимаем
как следствия движения жизненных духов. Если же наше познание и
любовь обращаются на то, без чего мы не можем ни существовать, ни быть поняты и что бестелесно, тогда и все действия, возникающие
из этого соединения, будут и должны быть несравненно важнее и
величественнее. Ибо они необходимо должны соответствовать
вещам, с которыми мы соединяемся.
К
огда же мы воспринимаем эти действия, мы можем поистине сказать, что мы возродились. Ибо наше первое рождение произошло тогда, когда мы соединились с телом,
__________________
*
Этим путем доказывается также то, что мы сказали в первой части, что
бесконечный разум, названный нами сыном божьим, должен пребывать в
природе от вечности. Ибо так как бог существовал от вечности, то идея о нем в
мыслящей вещи, т.е. в нем самом, должна быть от вечности, каковая идея
объективно совпадает с ним самим (см. гл. IX, ч. I).
*
* Т.е. наша душа как идея тела, хотя и получает из него свою первую сущность, но она лишь представляет его в мыслящей вещи как в целом, так и в частях.
1
55
отчего произошли действия и движения жизненных духов. Это же
наше другое, или второе, рождение произойдет тогда, когда мы
воспримем в себе согласно познанию этого бестелесного объекта
совершенно другие действия любви, настолько отличные от первых, насколько различно телесное от бестелесного, дух от плоти. Это
может быть названо возрождением с тем большим правом и истиной, что из этой любви и соединения впервые возникает вечное и
неизменное постоянство, как мы ниже докажем.
ГЛАВА XXIII
О БЕССМЕРТИИ ДУШИ
Е
сли мы внимательно рассмотрим, что такое душа и отчего
происходит ее изменчивость и продолжительность, то легко увидим, смертна она или бессмертна.
Д
уша, сказали мы, есть идея, заключающаяся в мыслящей вещи и
возникшая из существования вещи, находящейся в природе. Отсюда
следует, что, смотря по устойчивости и изменению вещи, должна
быть устойчива и изменчива душа. При этом мы заметили, что душа
может быть соединена с телом, идею которого она представляет
собой, или с богом, без которого она не может ни существовать, ни
быть понята.
И
з этого легко видеть: 1. Что, поскольку она соединена только с телом, а тело преходяще, она должна быть также преходяща; ибо, когда она
лишается тела как основы своей любви, она должна погибнуть
вместе с ним. Но
2
. Поскольку она связана с другой вещью, которая неизменна и
остается таковой, она, напротив, должна быть так же неизменна и
постоянна. Ибо как она могла бы погибнуть? Не сама по себе: ибо, подобно тому как она не могла возникнуть сама собой, когда не
существовала, так и теперь, существуя, она не может измениться или
погибнуть. Таким образом, то, что одно составляет причину ее
существования, должно (в случае ее гибели) также быть причиной ее
несуществования, именно тогда, когда оно само изменяется и
исчезает.
1
56
ГЛАВА XXIV
О ЛЮБВИ БОГА К ЧЕЛОВЕКУ
М
ы думаем, что достаточно объяснили, чем является наша любовь к
богу, а также действие этой любви, а именно нашу вечность.
Поэтому мы не считаем нужным говорить здесь еще о других вещах, как о радости в боге, спокойствии духа и т.д., так как из сказанного
легко видеть, каковы они и что о них можно сказать. Остается еще
рассмотреть (так как до сих пор мы говорили только о нашей любви
к богу), существует ли также любовь бога к нам, т.е. любит ли также
бог людей именно тогда, когда они любят его.
М
ы, однако, прежде сказали, что богу нельзя приписать модусов
мышления, кроме тех, которые имеются в творениях. Поэтому нельзя
сказать, что бог любит людей, еще менее, что он любит их, потому
что они любят его, ненавидит их, потому что они ненавидят его. Ибо
тогда следовало бы допустить, что люди добровольно поступают так
и не зависят от первой причины, что, как мы уже доказали, ложно.
Сверх того, если бы бог, не любивший и не ненавидевший прежде, теперь стал любить и ненавидеть, притом побуждаемый чем-то
внешним, то это вызвало бы в боге только большую изменчивость; но это высшая нелепость.
Е
сли же мы скажем, что бог не любит людей, то это не следует
понимать так, как будто он, так сказать, предоставляет человека
самому себе; но это следует понимать в том смысле, что, поскольку
человек вместе со всем существующим пребывает в боге и бог
состоит из всего этого, — любовь его к чему-либо иному собственно