— Но ведь так они нас живо догонят! — вскричал он.
Француз-Пит засмеялся.
— Как бы не так! Они отстают, мы уходим. Они удирают от ветра, а мы выходим на ветер. О! Погодите — увидите!
— Они идут быстрее нашего, — вставил Фриско-Кид. — Но они держат ближе к ветру. В конце концов мы их обгоним, даже если они осмелятся взять наперерез. Но я не думаю, чтобы они на это решились. Смотрите, смотрите!
Впереди виднелись огромные, грохочущие, пенистые валы океана. Среди бушующих волн входила в гавань то подкидываемая на гребень гороподобной волны, то низвергаемая в бездну, каботажная паровая шхуна, нагруженная лесом.
Захватывающее зрелище величавой борьбы человека со стихией пленило Джо. Забыв об опасности, он замер на месте; глаза его широко раскрылись, ноздри раздувались от восхищения. Француз-Пит облачился в непромокаемый плащ и клеенчатую фуражку. Джо тоже получил такой костюм. Потом они вместе с Кидом пошли по приказанию капитана привинчивать к стене железными скобками несгораемый шкаф. Джо во время работы увидел на металлической доске название фирмы: «Бронсон и Тэт». Как?! Неужели этот шкаф принадлежит его отцу?! Неужели это собственность мистера Бронсона и его компаньона? Фриско-Кид, прикреплявший к полу последнюю скобку, оторвался от своего дела и взглянул на надпись.
— Вот так фунт! — протянул он шепотом. — Это фамилия вашего отца?
Джо молча кивнул в ответ. Теперь все было ясно как на ладони. Они напали на Сан-Андреас, где разрабатываются обширные каменоломни его отца. По всей вероятности, в шкафу лежат суммы, ассигнованные на выдачу жалованья тысяче рабочих и служащих.
— Молчите! — шепнул он. — Ни слова!
Фриско-Кид мотнул головой в знак согласия.
— Француз-Пит читать не умеет, а Красный Нельсон не знает вашей фамилии. Но беда в том, что ведь как бы то ни было, а сундук-то они взломают при первой возможности и деньги поделят между собой. Что вы тут можете сделать?
— Придет время — увидим!
Джо решил отстаивать собственность своего отца всеми силами. Она точно пропала бы, если бы его не было здесь. Но так как он здесь, то, значит, имеются некоторые шансы спасти ее. Пусть эти шансы сомнительны, но все же теперь они есть. Джо почувствовал на плечах своих бремя новой ответственности.
Несколько дней тому назад у него не было никаких других забот, кроме заботы о себе самом. Но затем, как ни странно, приняв близко к сердцу участь Фриско-Кида, он вынужден был взять на себя ответственность за его будущность; потом, что еще более удивительно, он сознал обязанности, налагаемые на него его положением: обязанности по отношению к сестре и друзьям. И наконец совершенно неожиданно так сложились обстоятельства, что ему необходимо теперь оказать услугу отцу. И он мужественно откликнулся всем сердцем на этот призыв. Что бы ни сулило будущее, в себе он уверен. И эта его уверенность, в силу каких-то таинственных законов, еще больше увеличивала его решимость. Он впервые смутно отдал себе отчет в той жизненной истине, что уверенность родит уверенность, а сила — силу.
Глава 19
— Теперь начинается! — закричал Француз-Пит.
Оба мальчика вбежали в кокпит. «Ослепительный» переступил порог океана. Перед ним вздымался огромный пенистый вал футов в сорок высотою, на мгновение закрывший от него ветер и грозивший расплющить утлое суденышко, как яичную скорлупу. У Джо захватило дух. Француз-Пит повернул к ветру и направил шлюп на эту волну. «Ослепительный» взлетел по уклону волны, повис на головокружительной высоте и низвергнулся в пучину. Он то скрывался в облаке пены, то выскакивал из него с легкостью поплавка.
Джо забыл и о себе, и обо всем на свете. А! Вот это жизнь! Вот это работа! Это не похоже на то дряблое существование, которое он так долго влачил. Матросы встречного парохода, столпившиеся на мокрой палубе, заваленной лесом, приветственно махали клеенчатыми картузами, и даже капитан шхуны, стоявший на мостике, и тот восхищался дерзким суденышком.
— Посмотрите-ка, посмотрите! — Француз-Пит указал на корму.
Погоня, как видно, струсила. Шлюп-яхта заметалась из стороны в сторону, не решаясь переступить через грозный порог. «Ослепительный» вышел из пределов досягаемости.
Лоцманский бот промчался мимо него, как испуганная птица, спасаясь от надвигавшейся бури и так стремительно обгоняя шхуну, что казалось последняя стояла на месте.
Получасом позднее «Ослепительный» выбрался из буруна и плавно скользил по просторной тихоокеанской волне. Скорость ветра увеличилась, и пришлось взять рифы. Но потом они опять распустили парус вовсю и понеслись правым галсом на Фарралоны, до которых было миль около тридцати. После завтрака они увидели впереди большой парус «Северного Оленя»: он лежал в дрейфе, описывая дугу с юга на запад и обратно, не отходя в то же время от берега.[55] Руль был привязан неподвижно, и на палубе не видно было ни души.
Француз-Пит возмущался такой беспечностью.
— Черт его знает, что он делает, этот Красный Нельсон! Забубенная голова: ему все нипочем! Ничего не боится. Уж напорется он когда-нибудь!
Им пришлось три раза обойти «Северного Оленя» и кричать хором во все горло по ветру. Наконец на палубе появились люди. Вслед за тем паруса были выправлены, и обе скорлупки затерялись в безграничном просторе Тихого океана.
Фриско-Кид объяснил Джо, что необходимо уйти как можно дальше от берегов, пока еще на них не обрушился бешеный шторм. Иначе их отнесет к берегам Калифорнии. Когда пройдет буря и наступит затишье, можно будет запастись водой и провиантом. Хорошо, что он, Джо, не страдает морской болезнью. Последнее обстоятельство поднимало престиж юного строптивого моряка и в глазах капитана — Пит тоже похвалил его за это.
— Знаете что? — шепнул Фриско-Кид своему товарищу, когда они готовили обед. — Давайте-ка нынче ночью скрутим Пита?
— Как так?
— Ну да, скрутим — и только; а потом выставим сигнальные огни и направимся к берегу; зайдем в первый порт и избавимся от Красного Нельсона.
— Отличная штука, но только, если бы я мог это сделать один, — задумался Джо. — А с вашей помощью… Это была бы измена с вашей стороны Французу-Питу.
— Вот что мы сделаем: я берусь вам помочь, если вы примете на себя небольшое обязательство, — сказал Фриско-Кид. — Француз-Пит взял меня к себе, когда я бежал из приюта и умирал с голоду, не зная, куда деваться. Было бы гнусно с моей стороны, если бы я отплатил ему за это тюрьмой. Ваш отец не захотел бы, чтобы вы нарушили свое слово, не правда ли?
— Нет, разумеется, нет. — Джо отлично было известно, как свято соблюдал его отец данное слово.
— Так вы должны пообещать, и отец ваш должен постараться, чтобы Пит не попал в тюрьму.
— Прекрасно. Ну, а вы-то куда же? Неужели опять с ним на «Ослепительном»?
— О, обо мне беспокоиться нечего. Кому я нужен? Я уже не мальчик и в своем деле набил руку настолько, что могу поступить на службу матросом. Я заберусь куда-нибудь на край света и начну новую жизнь.
— В таком случае перестанем об этом говорить, вот и все.
— О чем — об этом?
— О вашем предложении насчет Пита и прочее.
— Нет, нет… Это решено и подписано.
— Слышите, что я вам говорю?.. Я ни в коем случае не пойду на это. Если вы со своей стороны не дадите мне слова, то я предпочту идти в Мексику.
— Какое слово?
— Вот какое: с той минуты, как мы ступим на землю, вы повинуетесь моему руководству. Ведь вы сами говорили мне, что не имеете надлежащего представления о жизни на суше. А уж я сговорюсь с отцом — я знаю, что он мне уступит, — и вы познакомитесь с образованными людьми, будете учиться, станете на ноги и изберете себе другую карьеру. Не лучше ли это будет для вас, чем оставаться пиратом или идти в матросы?
Хотя Фриско-Кид и отмалчивался, но выражение лица выдавало его отношение к этой заманчивой перспективе.
— И кроме того, не забывайте, что мы вам обязаны, — продолжал настаивать Джо. — Вы будете моим соучастником и тем самым поможете отцу вернуть деньги. Таким образом, он становится вашим должником.
— Но я не способен на такой расчет. Я презираю людей, которые помогают в беде, рассчитывая на вознаграждение.
— Замолчите, пожалуйста! Вы не знаете, во что обойдется моему отцу сыскной розыск! Ну, обещайте же, и кончено дело! А когда я все устрою и окажется, что это вам не по душе, то вы всегда можете уйти обратно в море. Вашу руку! Хорошо?
Они ударили по рукам и занялись обсуждением рискованного плана.
Но шторм, налетевший с северо-запада, разрушил все замыслы мальчиков и приготовил «Ослепительному» иную участь. После обеда пришлось взять вторые рифы, хотя буря далеко еще не разыгралась полностью. Океан бушевал; волны громоздились, как горы, казавшиеся непомерно огромными и страшными с крохотной палубы шлюпа.
Оба шлюпа могли видеть друг друга только в те минуты, когда им случалось одновременно очутиться на гребне волны. Порой волны врывались в кокпит и заливали каюту. Джо поручено было выкачивать воду насосом.
В четвертом часу Французу-Питу удалось подать знак «Северному Оленю», что «Ослепительный» ложится в дрейф и бросает водяной якорь. Последний представлял собой просторный брезентовый мешок, отверстие которого поддерживалось раскрытым посредством связанных в виде треугольника металлических прутьев. К ним были привязаны буксирные веревки. Таким образом, воде противопоставлялась наибольшая противодействующая поверхность, и благодаря этому шлюп держался все время носом против ветра и волны — самое безопасное положение для судна во время шторма. Красный Нельсон взмахнул рукой, давая знать, что понял сигнал и согласен.
Пит взялся сам бросить якорь, приказав Фриско-Киду повернуть вовремя руль и поставить судно против ветра.
Капитан, пошатываясь на скользкой палубе, выжидал подходящего момента.