Вэнс знал, что должен приказать вернуть «сову» в течение часа, иначе она будет потеряна для них, уничтожена такой же свирепой метелью, как и предыдущая. Но Вермекия ещё не связался с ним, чтобы сообщить ответ генерала. Вэнс и сам не понимал, почему держит «сову» в воздухе, — он отлично знал, каким будет ответ.
Вермекия был хорошим человеком, собратом — Воином Евангелия, посвятившим себя избавлению Вселенной от зла и свободным от предрассудков, но это не означало, что он перестал быть человеком. Вынужденный проводить под австралийской пустыней много месяцев кряду, он стад частью верховного командования АЗЧ и перенял довлеющую среди них культуру. Он не оставил Иисуса, но точно начал следовать бюрократическим заповедям. Каждое слово оценивалось на предмет политической важности, постепенно накапливались связи на высшем уровне и союзники. Вэнс был уверен, что Вермекия стал бы спорить, что ему лучше всего удастся служить цели Воинов Евангелия, внедрившись в высшие эшелоны АЗЧ. И с учетом картины в целом он, возможно, прав. Но прямо сейчас, застряв посреди новообразованной полярной пустоши и отрезанный от всего прочего человечества, Вэнс обнаружил, что ему трудно следовать заветам Иисуса о прощении; было очевидно, что Вермекия пал жертвой старейшего из всех грехов — тщеславия.
— Не думаю, что мы можем рассчитывать на помощь извне, — сказал Вэнс двум своим главным коллегам. — Мы должны встретить предначертанное, полагаясь на собственную силу духа и содействие Иисуса, если Он ниспошлет его нам в мудрости Своей.
— Вермекия поможет, — сказал Джей.
— Не думаю, что это в его силах, — возразил Вэнс. — Он пленник политики и бюрократии АЗЧ в той же степени, в какой мы — пленники погоды. Помощь, разумеется, была бы благословением, но нам нужна стратегия на самый худший случай. Кабинет Вермекии прислал план путешествия колонной в Сарвар. Должен признаться, этот вариант сейчас мне кажется привлекательным.
— Да ты что? — воскликнул Антринелл. — Это же две тысячи километров. И мы совершенно не готовы для такой местности. Никто и никогда не путешествовал по джунглям в снегу.
— Придется стать реалистами, — сказал Вэнс. — Если ещё одно солнечное пятно возникнет завтра, то все равно пройдет месяц или больше, прежде чем оно рассеется вместе с остальными… а ведь пока что ни одно не исчезло. И сколько времени понадобится, чтобы после этого растаял весь снег, можно только гадать. У всей планеты изменилось альбедо. Но я точно знаю, что для нас будет лучше ехать по замёрзшей снежной равнине, чем пытаться преодолеть тающую снежную равнину. Мы можем это сделать, джентльмены. Я просмотрел предварительные расчеты — ресурсов нам хватит. Впритык. Чем дольше будем ждать, тем ниже наши шансы на успех.
— Логично, — сказал Джей с растущей тревогой. Взгляд у него был отрешенный, что свидетельствовало о том, что он читает данные на сетке. — Но как быть с тварью? Или тварями?
— Вермекия считает, у нас будет преимущество перед ней, если мы окажемся в движении.
— Глупости, — заявил Антринелл. — Монстр догнал нас здесь, верно?
Расстроенный Джей сжат кулаки.
— Если бы мы хоть знали, что он собой представляет… Только поглядите на нас: мы — вид, который освоил межзвёздные путешествия, мы явились сюда с самыми изощрёнными из существующих научных инструментов, с лучшими сенсорами, с чертовски хорошими солдатами и не добились ничегошеньки. Боимся чудища в ночи, словно какие-нибудь средневековые крестьяне. Как такое могло случиться?
— Совсем наоборот, — сказал Антринелл. — Нам очень многое известно о нем. — Он вскинул руку, упреждая возражения Джея. — Помимо его физиологии, которая, соглашусь с тобой, странная. Но во-первых, мы знаем, что он не из этого мира. У местных растений нет изменчивости, их генетическое устройство слишком ригидное. Здесь нет разнообразия, которое могло бы сойти за животный мир. Так что монстр, как и мы, чужак. Во-вторых, я убежден, что он один. Окажись их много, мы были бы покойниками. Все очень просто. Мы можем не понимать его мотивацию, но очень хорошо осведомлены о его цели: убить всех нас. Если бы их было больше одного, они бы нас одолели числом. Они быстрее, сильнее и владеют нашей технологией в такой степени, которая позволяет обманывать сенсоры.
— Думаешь, это защитник, которого послали биоформаторы? — спросил Вэнс.
— Это наиболее логичный вывод. Я думал и о другом. Возможно, он охотник, а мы его дичь. Или он какой-то изгой. Но версия с защитником самая сильная. Я не очень-то понимаю, зачем он убил всех в особняке Бартрама, — может, это как-то связано с тем, что Норты загрязнили его мир. Но мы точно знаем, почему он выделил Вуканг среди прочих передовых лагерей и баз снабжения. Только у нас есть оружие, способное уничтожить Сент-Либру.
— И как ты объяснишь его гуманоидную форму? Эволюция, как мы её понимаем, не воспроизвела бы двуногую структуру; слишком много случайных факторов вовлечено. Рукой с пятью пальцами она бы его тем более не наделила.
— У него такая форма, чтобы находиться среди нас.
— Но я его видел, — возразил Вэнс. — Дважды; я смотрел на то, что мыслесканер вытащил из разума Анджелы, и я видел запись её радужковых смартклеток, сделанную прошлой ночью. Он человекоподобный, но не человек.
— Я об этом подумал, — сказал Антринелл. — Это беспокоило меня с того момента, как мы начали экспедицию, и это единственный зияющий пробел во всех теориях, какие политические оппоненты вроде Скрупсиса и Пассам могут использовать против нас. В данном случае простейшее объяснение — самое вероятное. Оно человекоподобное, когда находится в режиме атаки. Это объяснило бы почти все случившееся. Мы уже решили, что имеем дело с посланцем цивилизации, весьма продвинутой в технологическом смысле.
Джей ощущал себя не в своей тарелке. Его разум метался в поисках объяснения, которое исключило бы подобную идею. Но он путешествовал среди жутких чудес Зант-мира, видел по-настоящему чуждые вещи и знал их потенциал. Когда что угодно, любую возможность, пусть даже самую невероятную, следовало принимать во внимание, оборотень выглядел разумным вариантом.
— Но кто?
— Кто тот единственный, побывавший на всех местах преступления? — спросил Антринелл.
— Это не может быть Трамело, — сказал Вэнс. — Я такое попросту не приму. Мы её просканировали, взяли образцы ДНК. А истинное доказательство того, что её там не было, — убийство в Ньюкасле.
— Откуда она взялась? Почему её облик не изменился за двадцать лет? И знаем ли мы, где в точности она находилась в момент каждого убийства? Насколько быстрое это существо? Насколько незаметное? Его ни разу не засёк ни один сенсор. У нас есть только её свидетельства о его появлении.
— Она человек, — сказал Вэнс, чувствуя отвращение к себе за то, что скатился до простого упрямства, чтобы обосновать свою позицию в споре.
— Уверен, что так и есть — когда ей так удобнее. Или, может быть, она сама не знает, чем является. Что, если оно появляется из нее только в те моменты, когда для этого есть повод?
— Джей? — спросил Вэнс.
— Ты знаешь, что я никогда ей не доверял.
— Дай-ка я спрошу вот что, — сказал Антринелл. — Если не она, то кто?
На этот вопрос Вэнс ответить не мог. Подобный анализ и интерпретация представляли собой фундамент разведывательных операций на протяжении веков, и значительная часть его базовой подготовки опиралась на них. Если ответ и существовал, он лежал где-то в личных делах членов экспедиции. Придется ему просмотреть их повнимательней, выискивая несоответствия, след чьей-то легенды.
Подумав об этом, Вэнс изумлённо застыл. Позволив Анджеле помочь им с простыми административными заданиями после смерти Муллена, он загрузил кое-какие тайные следящие программы, чтобы поглядеть на историю её доступа. Одним из первых её действий был просмотр личных дел персонала. Неужели она все это предусмотрела месяц назад?
— Ладно, — сказал он. — Начнем с предположения, что он не один из нас троих. Если тварь здесь, чтобы получить доступ к боеголовкам, — что ж, мы трое им обладаем.
Джей и Антринелл с неохотой кивнули.
— Пометь Анджелу опять, — сказал Вэнс Антринеллу. — У нее есть умные программы, которые в состоянии засечь исходящие сигналы обычной смарт-пыли, так что на этот раз используй наших смартмикробов-жучков.
Джей ухмыльнулся.
— Я могу этим заняться.
— Я попрошу Вермекию пропустить личные файлы нашего персонала через процедуру подтверждения с участием ИИ. Если существуют какие-то аномалии, их должны обнаружить. А пока что… — он махнул рукой в сторону экрана с ярким жёлто-пурпурным пятном приближающейся тучи, — я хочу, чтобы на этот раз мы подготовились к метели как следует.
— А эвакуация? — спросил Антринелл.
— Думаю, она неизбежна. Используем вынужденное безделье во время метели, чтобы подготовить снаряжение.
Двадцать минут спустя он снова разговаривал с Вермекией.
— Прости, Вэнс, но генерал сказал «нет». Мы пропустили визуальный файл, который ты нам дал, через аналитический ИИ. Пропорции существа человеческие, как и походка. Кого бы ни видела Трамело, это человек. Мы думаем, у вас в лагере психопат, не пришелец. Предположительно, он и есть её сообщник.
Вэнс немного поразмыслил над анализом ИИ, взволнованный тем, сколько факторов сходились.
— Трамело в него стреляла.
— Но не попала, верно?
Вэнс чуть не рассмеялся. Так смеются, чтобы не зарычать от ярости.
— Ну ладно, тогда я бы хотел, чтобы ты отдал ИИ для анализа личные файлы всего персонала Вуканга. Ищи легенду — того, кого внедрили в наши ряды.
— Это я могу сделать.
— Мы примемся за подготовку к эвакуации. Я не рассчитываю, что н-лучевики переживут новую метель, но у меня есть пять аварийных коммуникационных ракет; надеюсь, они сумеют достичь нужной высоты, чтобы ненадолго установить релейную связь с сетью Абеллии. Если я использую одну, это будет означать, что существо реально. Так что не мог бы ты по крайней мере держать наготове «Дедал» с лыжными шасси?