Борис скривился, услышав имя, на которое зарегистрирован его вторичный счет.
— Это не я. Я могу объяснить.
— Надеюсь. Мы отслеживаем счета «Розового абрикоса». — Митчелл многозначительно посмотрел на девушку. — Против них идёт расследование по подозрению в торговле людьми. Этим вечером мистер Сун Ли Хок совершил в их адрес большой платеж со своего счета в Северной Корее, и вот вы здесь, с работницей клуба.
— Что? Нет-нет. Все это ошибка. Послушайте, офицер, прошу вас. Может быть, мы можем это обсудить вне лога?
— Простите, мистер Хок, я не понимаю.
— Я не Сун Ли Хок, — сказал Борис, багровея лицом. — Это нелепость. Вы отлично знаете, что происходит. — Он попытался встать. Констебль ударил его сзади по коленям раздвижной полицейской дубинкой. Борис вскрикнул и упал. — Идите на хрен, идиоты! Мой адвокат вас распнет, ублюдки фашистские!
— Сопротивление аресту и угрозы офицеру полиции, — сказал Митчелл. — Я думаю, вам лучше пройти в участок.
— О боже, не надо этого делать. Нет. Пожалуйста. Прошу вас. Не надо.
— Вот что я вам скажу, мистер Хок. Поскольку я сейчас настроен великодушно, то позволю вам надеть штаны, прежде чем мы проведем вас через вестибюль к патрульной машине. — Митчелл указал на танга. — Это ваши?
Через час Таллулу Пакер разбудил звонок из лондонской столичной полиции. Её элка подтвердила подлинность звонка.
— Мне очень жаль, что приходится беспокоить вас в такой час, мэм, — сказал детектив Роуче. — Но мы арестовали человека вследствие инцидента в отеле «Темз Европиана». Анализ крови показал, что он накачался изрядным количеством бодрящего токса, и есть нестыковка по поводу его личности. Данные, которые мы извлекли из его элки, свидетельствуют, что вы знакомы. Не могли бы вы идентифицировать его для нас по визуальному изображению?
Сонная и растерянная Таллула ответила после паузы:
— Я… могу.
На изображении, которое прислали ей на сетку, Таллула увидела своего жениха на коленях возле отельной кровати; рядом прикрывалась простыней голая шлюха. На голове у него были красные трусики-танга.
— Вы можете подтвердить, что это мистер Борис Аттенсон? — спросил детектив Роуче.
— Да. Подтверждаю.
— Спасибо, мэм. Ещё раз извините за беспокойство.
Звонок завершился.
Глава 45
Четверг, 4 апреля 2143 года
Тревожный звонок пришел в связи с сектором 12-GH-B2. Выехав из Хайкасла по северо-западной дороге, ведущей к верхней части озера Анник, Адриан Норт-2 осознал, что его могли вызвать из-за любого из секторов, которые обрабатывала «Нортумберленд Интерстеллар». Снег наконец-то добрался до центра Амброза после весьма внушительного путешествия длиной в три с половиной тысячи километров от южного побережья массивного континента. Снежным хлопьям предшествовала неделя зимних ветров и ледяных ливней, так что, когда в конце концов появились снежинки, никто не удивился.
Адриан наполовину отработал свое недельное дежурство, которое увеличилось из-за ограничений на перемещения через портал. В офисной башне в центре города он проводил много времени за просмотром сообщений из Абеллии, в смятении глядя, как метели обрушились на владения Бринкелль, меньше чем за три дня погрузив их на метр в снег. Из аэропорта Абеллии больше никто не вылетал, и весь отдаленный район примирялся с мыслью о том, что придется выживать самостоятельно, пока всплеск образования солнечных пятен не за-кончится. Ходили слухи о воздушной переброске припасов из Ист-Шилдс самолетами с лыжными шасси, но это были в основном фантазии нелицензированных сайтов и обеспокоенных работников из Абеллии. Поскольку у Адриана был полный доступ к сети первого уровня «Нортумберленд Интерстеллар», он знал, что никто даже не собирался брать такое воздушное судно в аренду, не говоря уже о том, чтобы транспортировать его через портал.
И вот он сидел там, в контрольном центре на седьмом этаже, с кондиционером, переключенным на непривычную функцию обогрева, и надзирал за работниками, которые управляли большим трубопроводом, когда раздался звонок. Снег шел уже семь часов, и земля достаточно остыла, чтобы кое-где он начал оседать. Он посмотрел на нелепый покров, который собирался на городских крышах, позвонил в гараж и зарезервировал большой «Ренджровер-Элит», предварительно убедившись, что машина недавно прошла техосмотр. Послал супервайзера за коробкой саморазогревающейся еды и двухлитровым термосом кофе. Один из немногих магазинов одежды в деловой части города, что все ещё работали, вёл бойкую торговлю зимними куртками. Адриану напечатали нужный размер, и он сел в «Ренджровер».
За исключением автострады А, большинство дорог за пределами города вскоре утрачивали асфальтовое покрытие, меняя его на плотно сбитый грунт. Северо-западное шоссе не выделялось в этом смысле, и снегопад полностью стер его с лица земли. Адриан не мог отличить дорогу от поросшей кустарником песчаной почвы по обе стороны от нее. Передний радар и траловые сенсоры лишь самую малость пробивали ледяной покров, отображая на сетке сдвоенную колею. В сочетании с системой инерциальной навигации «Ренджровера» это позволяло Адриану ехать с разумной уверенностью при условии, что не будет превышена скорость в пятьдесят километров в час. Он привык носиться между водорослевыми полями по меньшей мере на ста пятидесяти.
Больше среди полей ничего не двигалось. Персонал «Нортумберленд Интерстеллар» выказал исключительную преданность и продолжил работать, в то время как большая часть жителей города, сложив ценные вещи в машины и фургоны, отправилась к порталу. Скорее всего, они верили, что Августин Норт позаботится о том, чтобы им разрешили вернуться, если ситуация сделается по-настоящему плохой, — в конце концов, большинство из них были зарегистрированными гражданами ГЕ, работавшими на Сент-Либре за не облагаемую налогами зарплату и достойные премиальные. Отсутствие этой проблемы в сети первого уровня было весьма примечательным.
Включённые дворники отбрасывали пушистые хлопья в стороны от подогретого лобового стекла. Фары, горевшие в полную силу, рассекали снегопад. А сеть «Ренджровера» поддерживала соединение с транснетовыми ячейками Хайкасла. Но чувство изоляции росло с каждым километром. И вовсе не из-за снега. Виноват был свет. Адриан попросту не мог привыкнуть к озарявшему пейзаж скудному коралловому свечению.
Через два часа после выезда из офиса он достиг сектора 12-GH-B2, который включал двенадцать водорослевых полей, чья продукция была генетически приспособлена для производства биодизеля. Гвен Бессет, менеджер района, ждала Адриана в конце дороги, сидя в джипе с включённым обогревателем. Она была беременна и куталась в плотное пончо.
— Спасибо, что приехали, — сказала она. — Региональный менеджер твердил, что все заняты.
— Все в порядке. Думаю, кто-то из управляющих моего уровня должен собственными глазами убедиться, каковы последствия.
Адриан работал с Гвен вот уже больше семи лет и доверял её суждениям. Если она говорила, что есть проблема, то, скорее всего, та была серьезной.
Они прошли по насыпи у первого водорослевого поля и остановились на самом краю. Адриан окинул взглядом круг воды, покрытой жижей, диаметром километр. Даже в тусклом красном свете он видел, что поле сделалось крапчатым. Темные пятна появлялись на неровной поверхности как будто бы случайным образом. Они варьировали от двух метров до пятидесяти. Большинство располагалось в непосредственной близости от громадной вышки, стрела которой продолжала двигаться, как будто её и следовало винить в их распространении.
— Мёртвые зоны появились этим утром, — сказала Гвен. — Едва ли стоит удивляться. Водоросли не создавались для таких температурных условий. Их рост замедлялся всю неделю. Добыча сильно просела.
— Да, — согласился Адриан. — На двадцать процентов, как мы узнали вчерашней ночью. Сам Августин заметил эту цифру. Но это… нехорошо.
Они прошли вдоль края до вышки, и снег клубился вокруг них. Впервые сладковатый сернистый запах водорослей почти не чувствовался, разбавленный холодным воздухом. Адриан проследил, как снежные хлопья падают на поверхность поля и медленно растворяются.
— Вы же нас вытащите? — спросила Гвен. — Если дела пойдут совсем плохо? Я хочу сказать, фермы уже потеряли весь урожай. Они говорят, что цитрусовые рощи не продержатся в таких погодных условиях больше двух недель. Все придется сажать заново, когда солнечные пятна закончатся. Но в логистической цепи не заложен такой большой резерв.
Адриан остановился возле громоздкого механизма, который полз вдоль бетонной ограды, и толстые вальцы едва вращались. Моторы внутри корпуса издавали громкий скрежет, какого он раньше не слышал, — как будто в осевых подшипниках полным-полно песка. Он посмотрел на Гвен, которая сложила руки на большом животе.
— Если дойдёт до такого, мы позаботимся о том, чтобы вывезти отсюда всех работников.
— Спасибо, Адриан, рада это слышать.
Он указал на корпус двигателя.
— Так что тут происходит?
— Сопротивление, — просто ответила Гвен. — Водоросли замерзают. Это мешает впускным устройствам втягивать, и они начинают работать как бульдозерные щиты. Система не может справиться с инерцией такого рода; нагрузка, которой она подвергается на наших глазах, с лихвой превосходит заданный допуск.
— Охренеть! — пробормотал Адриан.
Они поднялись по короткой металлической лестнице на мостки, которые простирались на все пятьсот метров вдоль верхней части механизма. Глядя на водоросли сверху вниз, он увидел, что цветущий слой, обычно похожий на кашу, замерзает, становится жёстким и малоподвижным, с трудом проходит сквозь насадки впускного устройства. Вдоль впускных сетей начали собираться длинные складчатые холмы. Вот что мешало стреле работать.
— Везде так? — спросил он.
— На каждом поле в этом секторе, я осмотрела их все. Это означает, что на остальных водорослевых полях по всей равнине Джарроу происходит то же самое. Водоросли умирают, а механизмы ломаются. Адриан, надо что-то делать. Мы можем заново засеять водоросли, когда солнечные пятна прекратятся. Но заменить все вышки, какие принадлежат «НИ»? Это будет стоит дороже, чем моя элка может посчитать. Компания хоть застрахована на случай такой катастрофы?