мечтой, если ты не веришь в то, чего я надеюсь достичь, тогда ты не просто вольна уйти — мы будем способствовать тому, чтобы ты ушла туда, куда хочешь, и даже поможем тебе с обустройством.
— Меня не назовешь помешанной на науке, — сказала Ребка, чувствуя себя почти сбитой с толку. Она не рассчитывала в свой день рождения столкнуться с подобным. Впрочем, на самом деле услышанное показалось ей волнующим.
— Знаю, — сказал Константин. — Но наша истинная цель — понимание, абсолютное знание, причем не только на абстрактном уровне, но и в очень физическом, практическом применении. Каждому по потребностям и по способностям[133].
— Значит, вы считаете, я могу содействовать в том, что касается физического аспекта всего этого?
— Да. Ребка, существует головоломка, которую мне надо решить. Пока что ответ ускользал от меня, невзирая на колоссальные усилия Клейтона и остальных. Я уверен, ты можешь мне невероятно помочь. Вообще-то я за этим и привез тебя сюда. Помимо остальных причуд, я верю в карму, а наши семьи в этом деле тесно переплелись.
— Моя семья?
— Именно. — Он вручил ей маленький стеклянный фиал на серебряной цепочке. — Кстати говоря, с днём рождения.
— Спасибо, — машинально сказала Ребка. — Э-э, что это? — Фиал был до половины наполнен очень сухой пылью, судя по тому, как эта субстанция почти перетекла, когда Ребка наклонила сосуд.
Константин застегнул цепочку на её шее.
— Очень редкая штука в наши дни: это земля с твоего родного мира. Я подумал, что это поможет тебе найти опору в моменты неуверенности. Даст почву под ногами, если пожелаешь.
— О, правда? — Она подняла фиал, изучая серо-коричневые частицы. — С Истинного Иерусалима? Это здорово.
— Нет, Ребка. Не с Истинного Иерусалима. Оттуда ты прибыла. Но родилась ты совершенно в другом месте.
Ральф произвел на Сида такое сильное впечатление, что он даже начал побаиваться. После того как они нашли фермерское подворье, где базировалась операция Шермана, Сид продолжал ехать на север ещё тридцать минут по А 1, потом развернулся. Через полчаса он снова оказался на пересечении с Б 6347 к югу от Северного Чарльтона и повернул. Была уже половина третьего ночи. Ральф большую часть поездки провел с закрытыми глазами, что-то бормоча своей элке. Теперь он уставился сквозь лобовое стекло на погруженную во тьму сельскую местность. На стекле появилась спутниковая карта.
— Продолжайте ехать прямо после первого поворота. Вдоль этой дороги есть несколько фермерских домов. Нам нужен второй.
Йен и Ева припарковали свои машины на обочине Б 6347 возле перекрестка. Когда Сид проехал мимо, они последовали за ним. Через минуту они приблизились к Кукушечьей ферме — современному шестиугольному дому с изогнутой солнечной крышей. Поле за ним покрывали промышленных масштабов теплицы, излучающие искусственный жёлто-зелёный свет.
— Это коммерческая хризантемовая ферма, — сообщил Ральф. — Что хорошо для нас. Все теплицы гидропонные и сильно автоматизированные, и множество грузовиков каждый день ездят туда-сюда. Мои люди определили это место как наиболее подходящее для учреждения передового наблюдательного поста.
— Ага, — сказал Сид.
— Проезжайте мимо дома прямо в амбар.
Амбар был в два раза выше теплиц, одни высокие рулонные ворота оказались открытыми. Фары высветили два черных седана, припаркованных внутри, среди сельскохозяйственных машин и поддонов с удобрениями и вёдрами для транспортировки срезанных цветов. В глубине виднелись аппараты для мульчирования и стерилизаторы почвы.
— Это ваши люди? — спросил Сид.
На грязном бетонном полу стояли шестеро, все в костюмах и длинных плащах. Это была почти униформа. Сиду показалось, что он узнал женщину из группы, которая прилетала забрать Эрни Рейнерта.
— Да, — сказал Ральф. — Ньюкаслский резерв. Я же сказал, что нам понадобится подкрепление.
Он открыл дверь и вышел.
— Ещё как сказал, — пробурчал Сид.
Ева, Йен и Абнер выбирались из машин, бросая на агентов АЗЧ придирчивые взгляды.
Члены семьи Миклетвейт, владельцы и работники Кукушечьей фермы, сбились в кучу, сонные, в пальто поверх пижам. Трое детей от двенадцати до семи лет жались к родителям. Пожилая женщина, которую Сид принял за бабушку, начала спорить с агентом, и её хриплый голос делался все громче. Она заявляла о многих правах, сыпала оскорблениями по поводу нацистов и коррумпированных правительственных чиновников.
Полицейскому такие разглагольствования казались почти утешением, настолько они были знакомы. Сид начал расслабляться.
— Спасибо за сотрудничество, — сказал Ральф, пресекая очередную тираду. — Вы получите полную компенсацию за использование вашей собственности. А пока что мы организовали для вас проживание в пятизвездочном курортном отеле.
Он взмахом руки указал на самую большую машину. Другой агент придерживал открытую заднюю дверь.
— Надеюсь, компенсация не за счет города, — прошептал Йен Еве, когда угрюмые Миклетвейты покорно полезли внутрь.
— Хорошая организация, — сказал Сид Ральфу, когда семью увезли.
— Спасибо. Да, у меня есть кое-какое влияние. Теперь давайте осмотримся в доме и решим, где организовать командный пункт.
В итоге они выбрали гостиную. Остальные агенты начали заносить ящики с оборудованием из машины, включая безопасную лазерную решетку для прямой связи с созвездием спутников АЗЧ на геостационарной орбите.
— На случай, если байтоголовые Шермана следят за местной сетью, — объяснил Ральф. — Я не хочу, чтобы они засекли увеличение информационного потока, идущего с Кукушечьей фермы.
Они все закончили в три часа. Сид и его команда отправились по домам; на этом этапе они никак не могли содействовать.
Было почти восемь утра, и Сид ехал на Маркет-стрит. Хасинта ворчала, что он опять работает в воскресенье, что ему не следовало бы так поступать теперь, когда он стал начальником отдела. Он сделал то, что все женатые мужчины делают, когда заходит речь об их работе: свалил все на босса и пообещал, что на этот раз что-нибудь ему скажет.
«Тойота-Дейон» шла на автопилоте, Сид не настолько себе доверял, чтобы вести её вручную. Слишком мало спал. Невзирая на усталость, он был взволнован и втайне доволен. Он доверился интуиции, пошел на огромный, безрассудный риск, поставил на кон свою карьеру, и все это, похоже, оправдывалось. Имела ферма связь с убийством Норта или нет, теперь его спину прикрывал АЗЧ. С его одобрением и агентствами, которые сражались за внимание Сида, пост главного констебля становился теоретически возможным. Что ему требовалось сделать, так это начать строить отношения с мэром.
Сид улыбнулся, глядя на чудесные старые каменные здания в центре города, залитые солнцем, наслаждаясь фантазиями о мире, где все работает гладко и в его пользу. Так близко к разгадке он с неувядающим любопытством думал о том, что за корпоративная битва привела к убийству Норта. Он не сомневался, что Ральф расскажет, пусть и вне лога.
Элка сообщила, что звонит Ральф.
— Доброе утро, — радостно приветствовал его Сид.
— Мне нужно, чтобы вы явились на Кукушечью ферму сейчас же, — ответил агент.
Участок на Маркет-стрит был в тридцати секундах.
— Серьезно?
— Да.
— Ну ладно. Я подъеду. Буду меньше чем через час.
— Нет, мне не нужно, чтобы вы появились на своей машине. У Шермана наверняка есть список регистрационных кодов всех машин, принадлежащих полицейским. А если и нет, то у Альдреда он точно имеется.
Сид подумал, что это настоящая шпионская паранойя, но спорить не стал.
— Ну хорошо, как мне туда попасть?
Пришлось поехать на базу АЗЧ в Шипкоте, где он пересел в гражданский автомобиль с агентом. Он привез его в коммерческий квартал рядом с А 19, где машину опять поменяли. На этот раз Сид оказался в служебном фургоне, принадлежащем «Цветочному дому Аллисон». Ему даже пришлось надеть робу.
Они подъехали к Кукушечьей ферме вскоре после девяти — для наблюдателя или наблюдающей программы просто кто-то приехал за цветами.
Это был не первый тайный визит на ферму в то утро. Когда Сид вошёл в гостиную, она оказалась заполнена консолями и голографическими панелями — куда больше оборудования, чем поместилось бы в нескольких ящиках, которые он видел перед уходом. Ферма, к которой их привел Джеде, была в центре внимания панелей и экранов, показывавших её с разных углов. Встречались изображения всевозможных цветов, занимавшие значительную часть спектров, от простого визуального до термического и электромагнитного. Была даже зернистая черно-белая картинка в многократном увеличении, которая как будто плыла. За консолями сидели десять агентов, четверо из них — на раскладных стульях, и следили за ходом операции. На паре экранов поменьше мелькали лица, а в нижней части бежали строчки с описанием психологических портретов.
Пока Сид разглядывал черно-белую картинку, кто-то вышел из главного здания и направился к надворным постройкам.
— Вражеский объект номер три, — объявил агент. — Линия роста волос подтверждена.
— Спасибо, что пришли, — сказал Ральф.
— Да, конечно. Как вы получаете эти изображения? — Сид указал на черно-белую картинку. — Я думал, вы беспокоитесь о том, что они засекут исходящие сигналы от воздушных систем.
— Так и есть. Это трансляция со спутника. Мы изменяем орбиты низкоуровневой сенсорной флотилии, чтобы обеспечить постоянное покрытие. Теперь над фермой каждые три минуты пролетает спутник.
— Обалдеть! Да ведь это должно стоить целое состояние. Я даже не знал, что их там так много.
— Засекречено.
— Так за каким чертом я вам понадобился?
— Кое-что случилось. Мне нужно, чтобы вы проконсультировали агента Линселл, которая намерена возглавить команду, присланную с базы АЗЧ в Шипкоте. Мы должны обеспечить постоянное наблюдение за Шерманом, Альдредом и всеми известными сообщниками. Вы с ними знакомы, так что сможете составить протоколы и предоставить ей некоторые тактические разведданные.