Когда Рави туда добрался, вся эта несуразная конструкция оказалась покрыта слоем снега в несколько сантиметров толщиной. Его элка подключилась к микроскопической сети саней и вывела схему на сетку радужковых смарт-клеток. Диагностика показала матрицу из зелёных иконок: все насосы и моторы работали. Потом он заметил, что бак наверху полон, и предполагалось, что оттуда горючее должно поступать в «Тропик»-3. Это было неправильно — баки должны опустошаться равномерно сверху вниз, сохраняя баланс саней.
— Подожди здесь, — сказал Рави Бастиану. — Я проверю, что там.
Он начал карабкаться по тонкому каркасу, понимая, что от его веса сани могут перевернуться. Они никогда не казались ему особенно устойчивыми.
Добравшись до верха, Рави снял маленький фонарь с липучки на поясе. Крышка бака была закрыта крепко, ему пришлось налечь всем телом, чтобы её повернуть, и, когда она внезапно поддалась, Рави её открыл. Согнулся над верхней частью конструкции и направил яркий луч фонаря в бак.
— Охренеть, Бастиан, он пустой!
Сетевые иконки перед его глазами погасли.
Рави отреагировал инстинктивно — потому что был военным, потому что оказался начеку, потому что нервничал из-за снега и тумана, потому что его пугал преследующий их монстр. Он швырнул тело вперёд и подобрал ноги. Верх саней был куда безопаснее земли, и что-то точно происходило.
— Бастиан? — позвал он. — Будь осто…
Но Бастиана там не было. Осторожно заглянув за край конструкции из баков, Рави встретился взглядом с монстром.
Интуиция и навыки включились автоматически. Он быстро перекатился, убираясь прочь из поля зрения и зоны досягаемости врага. Зрелище смертоносных лезвий, которые тянулись в его сторону, ужасало. Потом Рави почувствовал, как сани начали трястись. Проклятая тварь карабкалась к нему. И опять инстинкт: Рави перекатился и свалился с другого края на снег. Падение оказалось тяжелее, чем хотелось бы, но толщины покрова хватило, чтобы его смягчить. Потом Рави вскочил и побежал со всех ног. Он вытащил карабин «Фолклинг» из кобуры и выстрелил в небо. Каким-то образом монстр убил сеть колонны, прямо как раньше, в лагере. Никто не знал, ни где он, ни что происходит. Выстрелы должны были их предупредить.
— Найди телотрал! — заорал он элке. — Подключись к нему!
— Найдены три, — ответила она раздражающе невозмутимым голосом. На сетке появились личные иконки. — Какую выбираете?
— С самым сильным сигналом, — велел Рави. Так контакт должен был продлиться дольше.
Он бежал, зная, что машины колонны остались позади, что он один посреди реки в жалких сумерках, липком тумане и снеге, который ворует звуки. И где-то рядом километровый спуск в забвение. Рави попытался определить свое местонахождение: сани располагались с той стороны круга машин, что ближе всего к западному берегу. Теоретически это означало, что он направляется к деревьям.
— Что случилось? — спросил Раддон. — Мы слышали выстрелы.
— Мои, — ответил Рави. — Монстр здесь. Он расправился с Бастианом. Я удалился от машин. Не знаю, где он.
— Понятно. Оставайся на месте. Мы тебя найдем.
Рави огляделся по сторонам как безумный. Он не хотел стоять на месте, он хотел бежать. Но он знал, что это глупо. Так что он остановился и пригнулся, лицом в ту сторону, откуда пришел, — или, по крайней мере, ему казалось, что это именно та сторона. Не было никаких визуальных подсказок. Туман и снег сузили его замерзающую вселенную до нескольких метров. Он направил карабин туда, где должны были находиться его собственные следы.
— Не знаю, где я, — сказал он, не заботясь о том, насколько жалобно это прозвучало.
— Рави, это полковник Эльстон. Раддон подключил меня к каналу связи. Ты должен сохранять спокойствие. Мы можем произвести триангуляцию.
— Да, сэр.
Рави водил карабином из стороны в сторону, подражая дистанционным пулеметам на машинах. Потом он медленно поднял руку и опустил защитные очки. Ледяной воздух ужалил беззащитную кожу, и он сморгнул внезапные слезы. Радужковые смартклетки переключились на инфракрасный спектр. Снежная круговерть окрасилась в зелёный и синий. Он напряженно смотрел и ждал.
«Вот!» На самой границе разрешающей способности — розовый блик, температура чуть выше.
— Кто-то из вас рядом со мной? — прошептал он.
— Только что вышли из круга машин, — ответил Раддон.
— Он здесь. Я выстрелю.
Он обхватил спусковой крючок пальцем в перчатке. Все поле зрения превратилось в ослепительные оранжевые вспышки. Сквозь рычание карабина раздался очень странный звук — высокий и пронзительный свист. Рикошет. Несколько пуль отскочили от твердой поверхности.
Рави выпрямился и вгляделся в снег, щурясь. Он во что-то попал.
Оно бросилось на него. Алый солнечный свет ярко загорелся посреди унылого аквамаринового мрака, очерчивая человеческий силуэт. Взметнулись смертоносные лезвия. Рави проворно отпрянул — то было следствие чрезмерного количества драк в барах, из-за которых его постигло столько неприятностей в те славные дни О-и-В в Вегасе. Он замахнулся, используя карабин в качестве дубины, и тот с грохотом ударился о бок монстра. Рави тут же выстрелил опять, послав три пули в шкуру из пластичного камня. От них не было никакого эффекта. А монстр парировал, вывернув свою руку с грацией фехтовальщика, когда эхо выстрелов ещё грохотало. Лезвия глубоко рассекли ствол — карабин дал осечку, и что-то в нем взорвалось, отчего он вырвался из хватки Рави, переломав ему пальцы, словно кости в них были из льда. Рука монстра тоже отдернулась, когда Рави попятился, вопя от боли.
Больше не было никакой стратегии, никаких просчитанных ударов и контрударов. Рави восстановил равновесие и побежал. Монстр был смертью. Неубиваемой. Нереальной.
— Где ты? Что случилось?
Требовательные вопросы Эльстона превратились в смутное комариное жужжание в его ушах, не имеющее отношения к битве за выживание. Рави бежал, вспахивая снег и туман, ковыляя по предательскому, осыпающемуся насту, карабкаясь вверх, снова переходя на бег, падая. Он уходил вперёд и вперёд, отрываясь от монстра, от колонны, от помощи. Карабина у него не было, дьявольские лезвия уничтожили оружие; он левой рукой вытащил из наплечной кобуры пистолет «Вестон». Предохранитель пришлось снимать основанием правого большого пальца. Остаток его правой кисти был бесполезен и охвачен пульсирующей горячей болью.
Сквозь снегопад слабо просматривались мерцающие синие огни. Северное сияние вернулось, и туман как будто рассеивался, но снег шел с прежней силой. Рави чувствовал, как земля под ногами поднимается, пока пробирался сквозь пушистый снег; он оказался на берегу реки и карабкался вверх, к деревьям. Эфемерные синие огни опять задрожали. Впереди светились джунгли — крепкие черные стволы, заключённые в очаровательные хрустальные саваны, связанные друг с другом непроходимой кружевной паутиной из лоз, которая просела под весом миллиона сосулек. Каким-то образом северное сияние опустилось ниже и наполнило светом узловатые ветви, светя сквозь испещрённый снежинками воздух и отбрасывая на шелковистый снег длинные тени. Фосфоресценция то усиливалась, то ослабевала, неритмично, как если бы среди деревьев шатались призраки. И наконец был ещё звук, тихое шмяк, с которым большие пласты снега падали на землю.
Это происходило на самом деле. Когда северное сияние снова потускнело, Рави перестал бежать сломя голову. Впереди него что-то шевелилось. Что-то меняло форму снежных курганов. Его усиленная адреналином паранойя подбросила образ тысячи тварей, которые выбирались из древних могил, чтобы роем кинуться на него. Рави инстинктивно знал, что в лесу таится опасность. Незримая сила, союзник монстра, вырвалась оттуда и обрушилась на бедного Марка Читти. Теперь её невидимый глаз высматривал его.
Застыв на полусогнутых ногах, не зная, где поджидает более серьезная опасность, впереди или позади, он снова включил инфракрасное зрение. Его «Вестон» мотался из стороны в сторону, охватывая как можно большее пространство.
Обострившиеся чувства его предупредили. Он заметил шевеление краем глаза и прыгнул, бросился вниз по склону. Когда он приземлился на живот, из переливчатого эфира вырвался конец ветви кнутовника. Он ударил Рави по спине и вбил глубоко в снег.
Удар был в точности таким, каким Рави представлял себе попадание под машину. Обездвиживающим. Боль рванула до предельных значений. Он был сбит с толку, словно время растянулось и один-единственный момент повторялся вновь и вновь. Помимо мучительной боли, он чувствовал лишь безграничное недоумение. Дерево! Его ударило дерево. Оно было живое, как Марк их и предупреждал.
Рави чуть повернул голову и увидел, что ветка элегантно поднимается, подергиваясь, точно кошачий хвост, и снова скручивается в аккуратный горизонтальный виток.
В момент удара он услышал, как затрещали и сломались пластины бронежилета. Это спасло его. Но броня теперь повреждена. Второго удара он не перенесет. А деревьев целый легион.
«Не останавливайся». В точности как много лет назад над Новой Флоридой. Шансов у него тогда было столь же мало, как сейчас. Это не имело значения. Делай что можешь, не сдавайся. Всегда отдавай себя целиком, как поступали военные всю историю человечества.
Рави Хендрик выбрался из отпечатка, который оставило в снегу его тело. Его вопль боли и решимости оказался достаточно громким, чтобы рассечь туман и снег. Наверное, слышно было даже в Абеллии.
Он не мог выпрямиться. Его спина была слишком сильно повреждена. Телотрал показывал с десяток маленьких колотых ран в тех местах, где вонзились осколки пластин бронежилета. Рави снова заковылял вниз по склону, отступая, как перепуганный неандерталец. Изогнул шею, заглядывая назад, чтобы не упустить из вида…
Другая ветвь кнутовника вырвалась из джунглей и полетела к нему. Рави изогнулся, насколько позволяло искалеченное тело, и кончик ветки взметнул сердитое облачко снега в нескольких сантиметрах позади его лодыжек. Он соскользнул дальше, покатился и падал кувырком вниз и вниз, пока не ударился обо что-то достаточно твердое, чтобы остановить падение. Глянул вверх, чтобы понять, с каким препятствием встретился.