— Знаешь? — Он вытер глаза рукой. — Откуда ты узнала?
— Файлы гражданской администрации Абеллии открыты. Я прочитала их, как только оказалась здесь. Эмили красивая, а ты молодец. Трое детей, да?
Его лицо сморщилось от смятения; он готов был снова расплакаться.
— Нет. Нет… Дело не в этом… Анджела, понимаешь, Ребка… она не выжила. Сестра позвонила мне через год после того, как тебя арестовали. Доктора сделали все возможное, но… Мне так жаль.
— О чем ты говоришь?
— Я даже не мог тебе рассказать; сперва суд, потом ты оказалась в тюрьме. Я отслеживал все по новостям в транснете. Это было ужасно. Я едва не… Я не знаю, как выжил.
— Сол, Ребка очень даже жива. Я потому и нарушила условия досрочного освобождения, чтобы навестить тебя. Она в экспедиции. Я не знаю, как и почему, но она здесь. Твоя дочь жива и находится в лагере АЗЧ в аэропорту Абеллии. Я видела её собственными глазами. Проклятье, да со мной чуть сердечный приступ не случился. Она красивая, Сол; у нее мои безумные волосы, вот бедняжка, но зато улыбка ей досталась от тебя.
— Дорогая моя Анджела…
— Нет! — Она шлепнула его по нерешительно протянутой руке. Сейчас она не могла смириться с сочувствием. — Даже не пытайся. Я знаю, что видела.
— Ладно, Анджела.
Она бросила на него взгляд, выражавший чистейшую презрительную ненависть. Он ей не верил. Его жизнь продолжилась — несомненно, с сильными муками совести — вдали от потерянной дочери и жены, предполагаемой серийной убийцы.
— Сукин ты сын! — Она не рассчитывала на триумфальную вечеринку в честь возвращения, но такое воссоединение совсем никуда не годилось. — Не переживай, я уберусь из твоей жизни — в этот раз навсегда. Но сначала мне кое-что нужно.
— Конечно. У меня есть деньги. Немного, но ты можешь взять, сколько понадобится.
— Не нужны мне деньги, — рявкнула она. — Я должна позаботиться о том, чтобы Ребка выжила. Этот монстр реален, Сол, и он на Сент-Либре. В это ты веришь?
— Я знаю, что ты не могла сделать того, о чем они говорили. Только не ты. Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь.
— Спасибо, мать твою. Ты поступил умно, не отправившись назад через портал. Но я помню свое последнее сообщение, адресованное тебе. Я опять была весьма убедительна, верно?
— Ага.
— Вечно одна и та же хрень. Но я рада, что ты избежал опасности, что отыскал для себя новую жизнь. Ты заслужил это после всего, через что мы прошли.
— Анджела, — сказал он нежно, — если дело не в деньгах, то чего ты хочешь?
— Я пришла за активаторами, Сол.
— Что? — Он выпалил это так громко, что немедленно повернулся и с виноватым видом посмотрел на бунгало.
— Активаторы. На Новом Токио мы купили четыре партии. И я знаю тебя. Ты сохранил все, что осталось от тех дней. Я заставила тебя избавиться от всего остального, от всего, что составляло твою суть, — так что ты оставил те немногие реликвии, что смог, пусть маленькие и болезненные.
— Ты не можешь их принять, Анджела, им двадцать лет. Они теперь, наверное, превратились в отраву. И с оружием то же самое…
— Молекулярные волокна по-прежнему в моих локтевых костях. Нет причин, чтобы их там не было. Им просто снова нужен стимулятор роста.
— Анджела, пожалуйста, не делай этого.
— Сол. Ты их мне принесешь, мы оба это знаем. Так что давай минуем крики и угрозы, перейдем сразу к завершающей части. Давай, иди в дом и принеси их из того маленького склада вещей из прошлого, что у тебя есть. И я исчезну.
— Анджела…
— Об этом не объявили, но экспедицию затеяли из-за того, что монстр убил ещё одного Норта. Он настоящий, Сол, и он побывал на Земле в январе. АЗЧ распереживался достаточно, чтобы вытащить меня из тюрьмы и попросить о помощи.
Сол тяжело вздохнул.
— Жди здесь.
Он отсутствовал больше десяти минут. Где бы он ни прятал памятные вещи из прошлой жизни, это место было отдаленным и труднодоступным — умно с его стороны. Но потом он вернулся с пластиковой коробочкой в руках.
— Спасибо, Сол, — сказала она с неподдельной благодарностью.
В коробочке были ячейки для четырех капсул. Осталось только три. Она вытащила одну и прижала к шее.
Сол поморщился.
— Все ещё жива, — радостно сказала Анджела.
— Прошу тебя…
— Да, знаю. Когда вернусь из джунглей, пойду лечиться. Ты этого хочешь, верно?
— Рад, что ты приняла это во внимание. Анджела, они тебя закрыли на двадцать лет.
— Так заметно? — Это был удар ниже пояса, в особенности для него.
— Просто будь осторожна. Ладно?
— Обещаю.
Она снова его обняла. Они даже поцеловались — платонически. Потом она направилась по покрытой песком дорожке обратно к такси. Не оборачиваясь. «Прямо как в прошлый раз».
Метель, беснующаяся в каньоне Дольче, швырнула навстречу Анджеле плотную волну снега, когда она поспешила к саням, прицепленным к танкеру. Это едва не заставило её упасть навзничь. Многослойная одежда будто сговорилась с ветром, и каждый шаг стоил усилий. Она забыла очки в «Тропике» и теперь была вынуждена щуриться из-за клубящихся в воздухе ледяных частиц.
Менее чем в двадцати метрах от нее монстр взмахнул рукой. Лезвия вонзились в корпус бака, легко рассекли композитные опоры и пробили резиновые контейнеры. Потек биойль — вязкая черная жидкость брызнула на неровную ледяную корку, образуя быстро растущую лужу. По замёрзшей реке потекли черные ручейки.
— Твою мать! — заорала Анджела на монстра, который разрубил своей пятилезвийной рукой другой набор баков. Она бежала изо всех сил, отчаянно пытаясь сократить расстояние между ними. Монстр на секунду задержал на ней взгляд с пренебрежением, которое было однозначно человеческим, а потом повернулся и двинулся прочь. За его спиной биойль продолжал вытекать на лёд.
В каньон спустилась ещё одна шаровая молния, приземлившись на дальней стороне круга машин. Подскочила, дрожа, и превратилась в полусферу, которая потом распалась на каскад ослепительных маленьких молний, разлетевшихся во все стороны. Всю колонну озарило чистое белое солнечное великолепие, как будто Сириус вернул свое величие, предшествовавшее красному смещению.
Связь Анджелы с сетью исчезла. Она увидела две фигуры, лежавшие на снегу рядом с биолабораторией-2, и змеящийся между ними заправочный шланг. Под каждым лениво расплывались большие пятна алой крови. Легионеры — лейтенант Ботин и Омар Михамбо оказались ближе всех — двигались так быстро, как только могли на ураганном ветру, вытащив оружие, и тонкие рубиновые лазерные лучи рыскали вокруг в поисках мишени. Видимо, они заметили монстра одновременно. Их карабины начали подниматься, когда монстр прошагал мимо саней, порождая собственные микровихри посреди яростной метели.
— Нет! — закричала Анджела во всю мощь своих лёгких. Неистово замахала руками, пытаясь их остановить. Но она была слишком далеко; они её так и не увидели.
Карабины выстрелили. Тонкие струйки ледяной крошки взметнулись совсем рядом с санями, отмечая быструю линию, следовавшую за монстром. Разрывные бронебойные пули взломали твердый как камень лёд, породив маленькие сгустки огня. Три из них попали в растущую лужу биойля как раз в тот момент, когда корона молниевых вспышек начала угасать.
Языки огня взметнулись над пролитым горючим, синее пламя горело ярко, неумолимо скользя к остаточному потоку, что все ещё вытекал из баков. Легионеры поняли, что натворили, и перестали стрелять. Один из них застыл, в ужасе глядя на пламя. Другой ринулся вперёд. Анджела в смятении смотрела, как он достиг удлиненной огненной лужи. Остановился, проехавшись по снегу, нагнулся и, бросив карабин, обеими руками принялся копать снег, пытаясь создать разрыв в потоке биойля, словно ребенок, играющий с песком на берегу. На мгновение показалось, что у него получится. Огонь зашипел, а потом легионер вдруг вскинул руки, которые превратились в два шара необыкновенного бирюзового пламени.
Испуганная Анджела приостановилась и рванулась в другую сторону. Налетела на Пареша, который бежал на помощь, и они оба кувырком покатились по неумолимому льду. Молния погасла. Место происшествия озаряло прыгающее синее пламя. Огонь обогнул легионера и быстро пробирался к саням. Но горящий человек перекатился, намеренно накрыв собой гладкую и яркую огненную волну, погасив её сияние. Он корчился, взрывая борозды во влажном снегу. Пламя начало наступать широким фронтом.
Но к саням подбежал другой легионер и схватил прикрепленный к каркасу огнетушитель. Вырвалась струя пены, погасила передний край огня. Потом он направил пену на полыхающие лужи и ручьи расплескавшегося биойля.
Связь воскресла. Сеть мгновенно наполнилась невнятными криками. Сетка показала, что горит лейтенант Ботин, его руки все ещё полыхают, горящий биойль сочится по ногам. Биойль каким-то образом попал на капюшон, и его голову охватило гало синего огня, который в воющей метели разгорался все сильней.
Пареш перекатился, вскочил на ноги и бросился помогать Ботину. Он схватил второй огнетушитель здоровой рукой и направил пену на лейтенанта, в то время как Омар Михамбо сражался с кашицей из горящего биойля, что сочилась по земле. Пламя перекинулось на ботинки самого Пареша, и он повернул огнетушитель вниз.
Анджела со стыдом отпрянула, испуганная возможным взрывом саней и танкера. Угрызения совести из-за того, что она не помогала Парешу, были неимоверно сильными, но недостаточными, чтобы вынудить её вскочить. Она могла лишь корчиться посреди враждебной метели, наблюдая, как три легионера рисковали жизнями, чтобы защитить биойль, в котором нуждались все остальные, чтобы прожить ещё несколько дней.
В конце концов все закончилось, пламя угасло под пузырящейся пеной, которая сама начала замерзать. Самым громким в сети был голос Эльстона, но его перекрывали мучительные вопли Ботина. Это наконец-то вынудило Анджелу действовать. Опустив голову, она пробралась сквозь горизонтальные потоки снега к Парешу. Вместе с Омаром они потащили лейтенанта в биолабораторию-2.