— Пожалуйста, Анджела, пойдем с нами, — попросила начальница.
Наступила короткая пауза, охранники чуть крепче сжали тазерные дубинки. Потом Анджела кивнула:
— Конечно.
Она вышла из камеры под какофонию глумливых и негодующих возгласов, под испачканные в дерьме рулоны туалетной бумаги, падающие с верхнего этажа, — и ни на что не обратила внимания.
Охранники построились, чтобы сопровождать её, и начальница тюрьмы вывела всех из блока «J». Они не подходили слишком близко и все время держали наготове дубинки. За двадцать лет заключения Анджела ни разу не напала на работника тюрьмы, но они все равно ей не доверяли. Ведь её осудили за убийство четырнадцати человек за одну ночь.
Совещательная комната, куда её привели, располагалась в административном блоке. Там был ковёр, офисные кресла с кожаной обивкой, стол, стенные экраны и большая голографическая панель. Было тепло, вентиляторы в настенных обогревателях монотонно урчали. Имелось даже окно, обращенное наружу и забранное металлической сеткой из толстых прутьев. Анджела почти с трепетом окинула комнату взглядом. Вселенная из воспоминаний столь далёких, что они начали казаться вымыслом, мир за пределами тюремных стен. Все то, что когда-то составляло её жизнь, выглядело таким незнакомым, что её решимость, продержавшаяся столько времени, едва не дала трещину. «Ну что за ирония судьбы!» — с горечью подумала она.
— Садись, пожалуйста, — сказала начальница.
Анджела подчинилась, заняв кресло во главе стола. Начальница села рядом. Она была не в своей тарелке. Анджела этим наслаждалась. Наконец-то все двинулось в обратную сторону, и где-то на заднем плане точно должен раздаваться звук гигантских зубчатых колёс, которые с грохотом пришли в движение, — колёс достаточно больших, чтобы перевернуть всю вселенную.
— Анджела, — проговорила начальница тюрьмы, — в твоем деле наметились неожиданные сдвиги.
— Пусть войдут.
Начальница уставилась на нее с нескрываемым изумлением.
— Прошу прощения?
— Я не собираюсь ни на кого нападать. Я не собираюсь устраивать сцену. Пусть войдут и скажут, какую сделку они мне предлагают. Они же за этим приехали, верно?
— Я в этом на твоей стороне, Анджела. Я пытаюсь подготовить тебя к тому, что может оказаться потрясением.
— Ну разумеется, это ведь так либерально, так похоже на вас. Ведь после двадцати лет здесь я просто гребаный нежный цветочек. Давайте перейдем к делу.
Начальница перевела дух.
— Как пожелаешь.
Восемь человек вошли строем. Три женщины, пятеро мужчин; гражданские — в костюмах, четверо офицеров Альянса защиты человечества — в аккуратных мундирах. Лучшие из лучших, чиновники на таких постах, которые сами по себе были жёстким пинком под зад демократическому контролю и учету. Они не привыкли так нервничать. Не одно лишь присутствие печально знаменитой убийцы заставило их мышцы напрячься и породило неестественные жесты; они боялись той мрачной тени, которая, возможно, стояла позади нее.
Анджела проигнорировала всех, кроме одного. Он пришел — она всегда знала, что он придет. Постарел, разумеется, в отличие от нее. Она с удовлетворением подумала, что это должно его злить. В прошлый раз он даже не был кем-то важным — так, обычный младший лизоблюд. Но она знала, что когда-нибудь он станет большой шишкой, потому что такие отталкивающие типы летели как стрелы и двигались исключительно вверх.
Она пристально глядела на него, стремясь уловить каждую реакцию, предугадать каждый эмоциональный конфликт, который их новая встреча разожгла в глубине его убийственно холодных карих глаз. Медленно и демонстративно её губы приоткрылись в безрадостной улыбке. Это была неприкрытая насмешка, и он должен был все понять. В ответ она засекла быструю вспышку гнева, которую он тотчас же скрыл. От этого её улыбка сделалась шире.
Один из гражданских, какой-то высокопоставленный правительственный говнюк-адвокат, начал рассказывать о том, что её положение, по всей видимости, изменилось. Его нудный голос раздражал, как муха на оконном стекле.
— …не нанося ущерба вашему правовому положению… — (Она его не слушала.) — …полное сотрудничество с начатым следствием будет рассматриваться как… — (Её интересовал только Вэнс Эльстон. Она желала, чтобы Вэнс Эльстон корчился и дёргался от неуверенности и раскаяния.) — …мы, к несчастью, не можем гарантировать… — Вэнс Эльстон с его чопорной фарисейской физиономией должен был рыдать от ужаса, наконец-то встретив жуткого монстра, чье существование он с таким усердием отрицал.
Анджела подняла руку, и адвокат замолчал. Они все глядели на нее и нервно ждали. Но она по-прежнему смотрела только на Эльстона, и в её голосе прозвучали сладчайшие нотки триумфа, когда она спросила его:
— Оно вернулось, не так ли?
Йен и Сид весь остаток дня сменяли друг друга в зонной кабине. К шести тридцати вечера они обработали Тайн до самого Южного Бенвелла на северном берегу и виадука над рекой Дервент, которая вливалась в Тайн со стороны южного берега. Это было гораздо выше по реке, чем течение смогло бы пронести труп за два часа, но Сид проявил повышенную осторожность. В общем они обнаружили одиннадцать возможных дыр в траловом наблюдении, большинство из них намного шире первой, у опоры Тайнского моста. Осмотрев всю пристань для яхт в Данстоне, Сид решил, что, скорее всего, там все и случилось; у причалов было пришвартовано так много лодок, что местные тралы и не могли охватить их целиком.
— Одиннадцать? — переспросила Ева, когда Йен закончил последнюю секцию. — Это прорва полевой работы. А мы ведь потеряли день, так что улик будет немного.
Сид зевнул и потянулся. На экране перед ним светилась простая карта, на которой были обозначены все одиннадцать дыр.
— Не моя проблема.
Йен вышел из зонной кабины и закрыл дверь за собой.
— Тебе хоть можно поставить в этих местах заграждения?
— Не знаю, — сказал Сид. — Придется спросить О'Рука. — А делать это ему не хотелось. Он повернулся в крутящемся кресле. — Абнер?
Два Норта переглянулись.
— Нет, босс, простите, — ответил Абнер.
— Серьезно, никакого имени?
— Генетический образец подтвердил, что он двойка, — доложил Ари. — Мы лично говорили со всеми своими братьями. Все на месте.
— Значит, он либо Б-Норт, либо К-Норт, — сказал Сид.
— Иначе никак, — согласился Ари. — Но из организации Бринкелль сообщили, что никто из их двоек не пропал.
— А Юпитер?
— Алдред говорил с Августином. Константину отправили письмо. Он заявляет, что никого из К-двоек на Земле нет.
— Хрень какая-то! — заорал Йен на Абнера и Ари. — Вы что-то скрываете.
Абнер встал и подошел к Йену, который не испугался.
— Убили моего брата, придурок ты гребаный!
— Хватит! — рявкнул Сид.
Йен и Абнер сердито пялились друг на друга. В любую секунду мог взлететь чей-то кулак. Их не заботили внутренние сенсоры и официальный лог. Сид знал, что лог придется подправить, прежде чем досье передадут в прокуратуру. На втором этаже был один байтоголовый, который наверняка мог с этим помочь.
— Абнер, — сказал Сид, — дай мне твою лучшую версию случившегося.
В последний раз презрительно усмехнувшись Йену, Абнер отвернулся от него.
— Есть два варианта: или существует двойка, о котором мы не знаем, — это маловероятно, но возможно, — или Константин и Бринкелль с нами недостаточно искренни.
— Почему? — спросил Йен.
Абнер пожал плечами.
— Мне ничего в голову не идёт. — Он бросил взгляд на Йена. — Но корпоративные дела точно ни при чем — это не деньги.
— Ладно, — быстро сказал Сид.
— Есть и третий вариант, — заметил Ари.
Абнер удивленно воззрился на него.
— И какой же? — спросил Сид.
— В прошлом были попытки имитировать нас.
— Вы же сказали, что поговорили со всеми двойками, — возразила Ева.
— Поговорили, — подтвердил Ари. — Но, справедливости ради, это были тридцатисекундные звонки, чтобы спросить, живы ли они.
— Соберем их, — предложил Йен. — Допросим. Возьмём образцы ДНК. Это единственный способ найти самозванца.
— Удачи с этим, — сказал Абнер.
— Нам понадобится разрешение Августина, — задумчиво проговорил Сид.
Ему не хотелось думать о том, какие последствия будут от обращения с такой просьбой к О'Руку. Лучше сначала поговорить с Альдредом.
— Содействие Августина, — уточнил Ари.
Сид собрался ответить, как вдруг они услышали нарастающее гудение вертолёта. Лорелль оттолкнула консольный стол, подкатилась в кресле к ближайшему окну и вгляделась в ночное небо. Снова начался снегопад.
— «Камов — сто тридцать», — одобрительно заметила она. — С дополнительной хвостовой опорой. Эти штучки летают быстро. Не слышала я про агентство, которое может позволить себе такое для полицейской работы.
Все посмотрели на Сида.
— Наш новый начальник по делу? — предположила Ева.
— Не спрашивайте меня, — раздраженно ответил Сид. — Мне ни хрена не объяснили.
— Ну так что дальше? — поинтересовался Йен.
Сид потер лицо руками. Ему хотелось лишь отправиться домой, но на такое не стоило рассчитывать.
— Нет смысла оставаться всем. Сворачивайте и запечатывайте файлы, отправляйтесь по домам. Я составлю итоговый отчет о нашем сегодняшнем расследовании и буду готов показать его этому новому типу.
В семь тридцать, когда О'Рук наконец-то вызвал его, Сид все ещё работал над официальными запросами по криминалистической экспертизе всех возможных мест преступления на реке. Войдя в большой угловой офис, Сид не сильно удивился, когда увидел там высокого афроамериканца в темном костюме. Тот приветствовал детектива крепким рукопожатием и оценивающим взглядом. Агент Вэнс Эльстон не стал бы больше похож на тайного правительственного оперативника, даже появись у него татуировка «ШПИОН» через весь лоб. А вот то, что в офисе ждал и Альдред, было неожиданно.
Последняя участница встречи вела удаленную конференцию по безопасному каналу связи из своего офиса в Брюсселе, и Сид видел её на стенном экране напротив окна. О'Рук представил эту женщину как Шармоник Пассам, вице-комиссара бюро Гранд-Европы по связям с пришельцами. Сид никогда не слышал ни про нее, ни про её бюро, но тотчас же опознал, к как