воистину дикого расписания. Вся экспедиция, от вице-комиссара Пассам до работников пищеблока, следила за этим полетом в реальном времени, восхищаясь их смелостью и умением. Прямо сейчас нейроны давали ему такой кайф, не сравнить ни с каким токсом. О да.
Дисплей метеолокатора светился на фонаре кабины[77], показывая послеполуденную бурю в виде огромной красной волны, которая надвигалась с юго-востока. Если все пойдет как надо, они смогут её обогнать. Любой прогноз погоды на Сент-Либре — как манна небесная. Без спутников они оказались весьма близки к тому, что, с точки зрения Рави, называлось полетами вслепую. К счастью, н-лучевики давали некоторое покрытие во время полета к Эдзеллу, но такое углубление в неизвестность тоже было частью большой игры.
— Идёт туча, — сообщил Торк Эриксон, перекрывая жалобный вой турбины и ворчание коробки передач, — военные птички не могли похвастать чудесами звукоизоляции. Торк был авиационным инженером и в кресле второго пилота сегодня сидел, чтобы помочь с нестандартным грузом.
— Мы её обгоним, — крикнул в ответ Рави. — Это шустрая пташка.
— Но не такая крутая, как «Тандерторн», — подхватил Торк.
— В точку.
В дни славной юности Рави Хендрик летал на ««Тандерторнах» SF-100», которые составляли организованную АЗЧ первую линию защиты от Зант-роев. Рави был новичком-пилотом, восемнадцать месяцев после выпуска из лётной школы АЗЧ, когда начался Зант-рой на Новой Флориде. Он летал миссию за миссией над обреченным миром. С той поры ничто в его профессиональной или личной жизни и сравниться не могло с чистейшим ужасом и возбуждением, которые он испытал в тот краткий период.
Когда Рави было под сорок, в АЗЧ решили больше не назначать его на любимые SF-100. Из академии приходили молодые пилоты, мальчики и девочки, пылавшие желанием убивать Зант, с быстрыми рефлексами и более современными познаниями в системах, чем у унылого деда Рави Хендрика. Подлинного опыта у них не было, но в эпоху виртуалов все плевать хотели на подлинный опыт. И потому Рави перевели на вспомогательное полетное дежурство, а его часы продолжали тикать, отсчитывая время до пенсии, — и все равно работа неимоверно важная, настаивал командир его эскадрона, хотя был ещё старше и в точности знал, какой бред собачий скармливает возмущённым экс-героям, пилотам, которых отодвинули в сторону.
Рави ничего не мог с собой поделать и каждый день — хоть и знал, что это очень плохо, — мечтал о Зант-рое, ведь тот позволил бы ему навалять врагу D-бомбами, которые он сам запустит и сам детонирует посреди жутких пространственно-временных разломов. Величайшее упоение властью.
Но даже ему пришлось признать, что эта безумная экспедиция — весьма опасное дело. Хорошая лебединая песня для его карьеры.
Чужеродные джунгли тянулись к горизонту во всех направлениях, пышная серовато-зелёная растительность заняла каждый холм и ложбину — эти растения, обладавшие уникальной жизнестойкостью, забивали притоки реки, пока те не превращались в болота, а по берегам более глубоких и быстрых рек вздымались наподобие утесов. Они были безжалостны и всемогущи. Гигантские, похожие на пальмы деревья возвышались над лесным покровом на тридцать-сорок метров, точно острые зелёные пики, которые только и ждали, чтобы «Берлин» сделал хоть одну ошибку. Лозы изукрасили дыры, образовавшиеся в лесном ковре из-за узких ущелий с крутыми склонами. Пузырчатые кусты, чьи розоватые заросли появлялись в любом влажном месте, в изобилии росли в складках горных склонов, где стекали вниз туманные ручьи. Белопенные водопады лились с обрывов, целую вечность падая в глубокие бассейны. Вдоль лощин и круглых пиков бродили толстые и лохматые облака. Подальше к западу вздымался громадный горный массив, за которым простиралось плоскогорье, с виду ещё более непроходимое. Большая часть той местности была ещё безымянной — кто мог выделить время, чтобы придумать имена?
— Да уж, всё-таки это злобная страна кустов, — сказал Торк.
Рави кивнул. Он понимал. Такое путешествие — низко и медленно, над землёй, где до сих пор не ступала нога человека и, скорее всего, никогда не ступит, — вынуждало его остро осознавать, как далеко они от цивилизации. Что ещё более важно, как далеко от помощи, если что-то пойдет не так. У экспедиции было несколько «воробьёв» ««Сикорски» CV-47», включая полностью оборудованную машину для санавиации. Но даже Рави не мог ответить самому себе, насколько полезными окажутся «воробьи», если и впрямь придется забирать пострадавших из этих отдаленных краёв, зеленеющих и диких.
Их единственный способ связи представлял собой релейную линию из шести н-лучевых АВА (автономных воздушных аппаратов), которые летали на большой высоте цепью, протянувшейся через залив между Абеллией и Эдзеллом. На размещение н-лучевиков ушло четыре дня, и большая часть времени понадобилась, чтобы выполнить предварительное сканирование, вычерчивая основной рельеф и выискивая места с нужными свойствами.
Двухкилометровая плоская зона, близко к воде, с невысокими кустами, нашлась относительно легко. Два «Берлина» вылетели туда, чтобы сбросить оборудование для первичного лагеря и инженерный отряд вместе с полным взводом легионеров для защиты. Ни один оценочный полет не выявил никаких инопланетных животных, даже насекомых, но майор Гриффин Тойн, возглавлявший в экспедиции службу безопасности, не собирался испытывать судьбу. Они сюда явились, чтобы отыскать потенциально враждебных пришельцев, и он не хотел, чтобы те первыми нашли экспедицию.
Через восемь часов полета, на протяжении которых пришлось в большей степени, чем Рави счел бы удобным, полагаться на инерциальную систему навигации, он заметил озеро. Оно лежало на дне широкой спокойной равнины, где не было джунглей и лишь несколько одиноких кнутовников стояли посреди редкой травы с аметистовым оттенком. Они были, наверное, его любимыми деревьями из всей загадочной зебровой флоры Сент-Либры. Вдоль внутренней части завитков росли споры, темные узелки, похожие на орехи. Когда они созревали, завитки разворачивались, словно освобожденные пружины, и зашвыривали споры далеко по окрестностям. Это был один из наиболее интересных механизмов, которые эволюция Сент-Либры придумала, чтобы компенсировать отсутствие птиц и насекомых. Разумеется, многие растения, разбрасывая семена, дрожали или тряслись, как собака, вышедшая из воды. На инструктаже по распознаванию растений их предупредили о перестрельном кустарнике, который выкашливал облако спор, похожих на молотый перец, — на человеческую кожу они действовали губительно.
Солнечный свет поблескивал на длинном змеевидном пятне воды, которое в «изголовье» долины подпитывала река, а потом оно утекало, образуя широкое болото в шести километрах, в нижней части. Скопище черно-серебристых кирпичей — квик-кабин экспедиции — на берегу озера выглядело неуместно посреди всепроникающего многоцветья изобильной флоры Сент-Либры. Два «Берлина» располагались рядом с убежищами. Легионеры патрулировали обширный периметр лагеря, включая восьмидесятиметровую полосу сырой земли, которую расчистил одинокий бульдозер.
Тучи уже ползли по небу, когда Рави развернул «Берлин» и завис над концом новорожденной взлётной полосы. Инженеры АЗЧ суетились под большим вертолётом, придерживая шляпы, чтобы их не снесло потоком воздуха. Старший комендант погрузки направлял Рави, и бульдозер коснулся земли. Торк отпустил кабели, наземная команда одобрительно подняла пальцы вверх. Рави увел машину прочь, чтобы найти место для посадки.
Позже, отдохнув, он поможет разгрузить остаток оборудования и припасов, которые привез «Берлин», вместе со свежей едой. Этим вечером они поджарят бургеры и сосиски, наслаждаясь тропическим закатом без обычной для почти всех транскосмических миров атаки насекомых. Опустив большой вертолёт, Рави увидел, что лопасти винтов противоположного вращения у стоящих на земле машин пришли в движение, когда их двигатели заработали. Экипажи отчаянно стремились взлететь, прежде чем основная масса бури ударит по Эдзеллу. У них оставалось в лучшем случае семь часов дневного света и дозаправка, рандеву с «Дедалом» — танкером, так что в Абеллию ребята вернутся в темноте. Рави одобрительно усмехнулся: выходит, они умелые пилоты.
Он сбавил газ и запустил последовательность отключения всех систем. По выпуклому ветровому стеклу рубки застучали первые капли. Снаружи темнело; вихрящаяся масса туч уже спрятала солнце. Завтра он будет сидеть и ждать прибытия следующего «Берлина», который даст ему возможность улететь. У него появится несколько часов, чтобы пошнырять по округе и как следует изучить территорию. Может, инженеры позволят ему поводить бульдозер. До чего же здорово жить в такое время!
Глава 13
Воскресенье, 3 февраля 2143 года
Предполагалось, что вокруг полуострова Абеллия столько же бухт, сколько дней в году, — впрочем, следовало быть снисходительным в определении «бухты», и ещё вопрос, год какой планеты имелся в виду…
Бунгало на Камило-бич представляли собой простые постройки, приютившиеся среди низких дюн между самим пляжем и рю дю Рэниле, двухполосным шоссе, огибавшим нижнюю часть склона. Возведённые из белого бетона, они имели большие стеклянные двери, которые выходили на уютные террасы и песчаные дворики, откуда было легко попадать на пляж. Это милое местечко изначально предназначалось для семей бурно развивавшегося среднего класса Абеллии, независимых бизнесменов и сотрудников компании, которые решили остаться, несмотря на то что их контракты истекли.
Сол Ховард проснулся от того, что яркий свет Сириуса струился через щель между шторами. Некоторое время он просто лежал, погруженный в спокойную дремоту, а его разум лениво перебирал теплые и приятные идеи. Откуда-то из глубин коттеджа-бунгало раздавались приглушенный стук и голоса, которые означали, что дети проснулись и встали. Скорее всего, пытались приготовить себе завтрак, и один черт знает, какой беспорядок получится у них в итоге. Наверняка четырнадцатилетняя Исадора, старшая, возьмёт все на себя. Хотя его терзало болезненное любопытство по поводу