того, с чего вдруг девочка-подросток поднялась в такую рань. Их братии полагалось спать до полудня, а потом остаток дня бродить по дому и ворчать, но Исадора была сама радость. Ему стоило бы благодарить её за то, что она до такой степени нарушала стереотип.
«Пошла в мать, видимо».
Он повернул голову, чтобы увидеть Эмили. Спутанная волна роскошных темно-рыжих волос сбегала по подушке, открывая очаровательное лицо с тонкими чертами, маленьким ртом и длинным носом; кожа потемнела за полтора десятилетия под солнцем Сент-Либры, милые веснушки почти скрылись. Но они были на месте, на удивление заметные в зыбком утреннем свете.
Он призадумался, не потянуться ли, чтобы погладить её по волосам. Наклониться, чтобы поцеловать, и она лениво ответит. Убрать простыню, медленно и с притворной скромностью. Эмили всегда спала в пижамных штанах, и даже после семнадцати лет брака он находил это неотразимо сексуальным. Ведь тело у нее не менее красивое, чем лицо.
Идея утра, состоявшего лишь из расслабленного секса, была и впрямь увлекательной. Но когда сердцебиение Сола ускорилось и он полностью проснулся, ему пришлось вздохнуть и выбраться из кровати со всей возможной осторожностью. Смежная ванная была в восьми тоскливо привычных шагах по плиточному полу. Увы, но в пятьдесят восемь он не обладал телом, которое соответствовало бы куда более молодой жене; суставы вечно болели и теряли подвижность, в коротких курчавых волосах, которые давным-давно сменили цвет на предательскую седину, теперь все отчетливее виднелись ужасающие залысины, а живот, невзирая на ежедневные упражнения и здоровую диету, которую он почти никогда не нарушат, начал обвисать. Дряхлость подступала, и мочевой пузырь напомнил о ней обычной утренней неотложной потребностью.
Когда он вернулся, Эмили уже проснулась и, приподнявшись на локте, кротко завернулась в простыню по самые плечи. Он лёг обратно и уютно устроился рядом с нею.
Она понимающе улыбнулась.
— Они уже проснулись.
— Они не войдут.
— Сидеть, песик.
Сол закатил глаза в притворном отчаянии.
— Сегодня выходной.
— И вот ты начал взывать о помощи нуждающимся.
— Я вечно нуждаюсь.
Элегантная бровь высокомерно приподнялась.
— Да?
— Можем поставить замок на дверь.
Такое Эмили бы никогда не одобрила — она хотела, чтобы дети могли сразу же войти, если что-то случится.
— Зачем останавливаться? Может, просто переедем?
— Вы жестоки, леди. Но мне нравится такая идея. Мы наверняка можем себе позволить снять жильё — и, возможно, оно будет милым пристанищем.
Она улыбнулась его глупым речам и подалась вперёд, чтобы поцеловать мужа. Простыня поползла вниз, и он провел ладонью по обнаженной коже, шелковистой и теплой.
В коридоре снаружи громко затопали маленькие ножки. Сол едва успел превратить неистовый поцелуй в невинный с виду отдых мамы и папы, как дверь распахнулась. Джевон, их одиннадцатилетний сын, влетел в спальню, нетерпеливо улыбаясь.
— Волна поднялась! — радостно объявил он.
Сол мужественно проигнорировал двусмысленность.
— Правда?
В дверях появилась Исадора, держа за руку шестилетнюю Клару, и виновато посмотрела на мать:
— Извини, я не смогла его остановить.
— Все в порядке, дорогая. — Эмили похлопала по кровати, и Джевон шумно шлепнулся рядом с нею, не переставая улыбаться.
— Можно, мы пойдем на пляж? — спросил он с замиранием сердца. — Пожалуйста, я зубы почистил и все такое.
— Сначала нам надо позавтракать, — сказал Сол.
Он краем глаза глянул на антикварные часы и от уныния стиснул зубы. Семь сорок восемь. В воскресенье!
— Я принесу, — с энтузиазмом вызвался Джевон.
Сол сумел не вздрогнуть при воспоминании о том, как их сын две недели назад вызвался помочь мамочке с папочкой и принес им завтрак в постель.
— Не надо, мы сами. Ты должен проверить доску и упаковать пляжные сумки.
— Уже сделано!
— Тебе просто надо подождать, — сказала Эмили. — Ещё слишком рано. Мы пойдем позже, точно. Честно-пречестно.
Джевон скорчил гримасу «конец света», но принял указание матери. Когда Сол ему что-то говорил, вечно начинался спор. Сол предполагал, что у сыновей с отцами всегда так, но это все равно выматывало.
Сол надел банный халат и прошел на кухню, где на столе ещё лежали остатки поспешно съеденного детьми завтрака. Эмили приготовила круассаны и кофе, а он сгреб весь беспорядок в посудомойку.
— Ты не обязана ждать, пока я вернусь, — сказал Сол, когда они вынесли свой лёгкий перекус на маленькую укрытую лозами террасу за скользящими стеклянными дверями кухни.
Эмили поставила маленький поднос на стол. Она возвышалась над Солом. Это всегда слегка сбивало с толку. Босиком она была добрых шести футов ростом, а в нем набиралось едва ли пять и девять.
— Сегодня воскресенье, — проворчала она. Интонация была в точности та же, какую использовала Исадора, жалуясь на то, до чего же мир несправедлив. Клара тоже начала её осваивать.
— Важный день для нас, — парировал он, как всегда.
— Знаю. — Она вздохнула и села рядом с ним.
Завтрак на свежем воздухе с молодой красавицей-женой ещё одним безоблачным тропическим утром — неплохое начато воскресенья, признал Сол. Терраса опоясывала угол их коттеджа — прекрасная утренняя ловушка для солнца: две стены из выбеленного бетона и открытый выход на пляж, который начинался всего-то в пятидесяти метрах. Кольца Сент-Либры кружились в небе над блистающей, взволнованной поверхностью моря. Брусья перголы[78], обрамлявшие террасу, были опутаны побегами земной жимолости и местной акельлозы — последнюю выбрали за тень, которую отбрасывали её темные блестящие листья, а первую — за аромат цветов.
Пока Сол пил кофе, он слышал, как волны бьются о тонкий белый песок низких дюн, поросших перистым тростником. У Сент-Либры не было одной большой луны, и потому здесь отсутствовали приливы, которые колыхали земные океаны, но кольцевые спутники-пастухи и сильные океанические ветра совместно производили достаточно сильные волны. На пляже, где располагался поселок Камило, волны были высокими почти всегда. Исадора уже сделалась умелым серфером, а Джевон настроился догнать старшую сестру; маленькая Клара отлично каталась на доске лёжа. Сол наслаждался, проводя дни на пляже, плескаясь в воде вместе со всей семьей, время от времени сталкиваясь с волной и удерживая равновесие; Клара все ещё любила песчаные замки, а Джевон, хоть и притворялся, что перерос это, все равно присоединялся к ней с лопаткой. А потом следовал ланч и барбекю.
— Ты в порядке?
Сол тряхнул головой и улыбнулся жене.
— Конечно.
— Ты как будто не здесь.
Он виновато взглянул на небо, большую часть которого занимали кольца, но там не оказалось ни одного темного и громадного самолета АЗЧ.
— Просто размышлял об этой дурацкой экспедиции, только и всего.
— О чем беспокоиться? Ты же не думаешь, что там, в дебрях, обитает разумная раса?
— Нет. Разумеется, нет. Но из-за этой глупости все пошло кувырком. И они используют столько биойля, что город может ощутить его нехватку. У нас не так много водорослевых полей, и мы не можем импортировать его из Хайкасла.
Эмили посмотрела на него с любопытством и небрежно махнула рукой, указывая на высокую скошенную крышу бунгало.
— У нас есть фотоэлектрическая крыша, которая производит больше, чем мы используем. В машинах есть вспомогательные батареи для топливных элементов, в которых хватит заряда, чтобы доехать до школы или магазина, а там можно подзарядиться, если цистерны и впрямь опустеют. Так в чем же проблема?
Он пожал плечами.
— В нашей экономике. Она может прокиснуть. Понимаешь, фермы нуждаются в биойле. Трактора не работают на аккумуляторах — у них высококачественные топливные элементы, и у многих биойлевые двигатели.
— Скажи, что мне это послышалось. Такие разговоры ведут только банкиры: «Я ужасно беспокоюсь об экономике, рынок падает, видите ли, не стоит ли нам изменить размер процентной ставки, старина?», — сказала она, дразня.
— Ай!
— Извини, но… хватит уже. Детей это развлекает. Джевон хочет поехать в аэропорт и посмотреть на самолеты, особенно на те большие «Супер-Роки».
— В самом деле?
— Ему одиннадцать! А это здоровенные блестящие машины, которые со свистом летают туда-сюда, помогают отыскать в джунглях спрятавшихся пришельцев, — на что ещё ему смотреть?
Сол чуть было не сказал «на волны», но это усугубило бы спор, и они оба продолжили бы упрямо настаивать на своем, как случалось всякий раз во время ссор, а это не мудро. Не воскресным утром.
— Возможно, я отвезу его туда сегодня вечером, если прилетит «Супер-Рок». Аэропорт должен опубликовать расписание полетов где-нибудь в транснете.
— Вам обоим это пойдет на пользу. Я удивлена, что ты ещё не побывал там, это ведь самая большая коллекция игрушек для мальчиков, какую только могли сюда привезти.
— Военная хрень меня не особо интересует.
— Хм. — Она взглянула на него с подозрением.
Он улыбнулся, словно признавая поражение и то, что она всегда и во всем права, — таков секрет успешного брака.
Через сорок минут он был в джинсах и сером свитере, готовый пойти на работу. Эмили надела лавандовый пляжный костюм, готовая к волнам и солнцу. Он был облегающим, и выглядела она в нем совершенно потрясающе. Она улыбнулась, поймав взгляд мужа, и подарила ему долгий поцелуй.
— Поспеши домой, — поддразнила она его.
— Точно. — Он быстро обнял детей по очереди. — Ведите себя хорошо. И делайте то, что говорит мама; помните, волны вам не друзья.
— Я буду хорошей, папочка, — торжественно пообещала Клара.
— Ага, я тоже, — выкрикнул Джевон и ринулся из дома со своей доской.
— Пока, папа, — с улыбкой сказала Исадора.
— Пока.
Сол ничего не сказал о её синем с розовым бикини. Совершенно ничего, потому что ткани было слишком мало, чтобы комментировать. Седан «Форд-Рохан» открыл водительскую дверь при его приближении, и Сол забрался внутрь.