— Понял. — Сид снова повернулся к Скрупсису. — Вы и Стивенс, вы же не работаете на одну контору?
— Нет, детектив, не работаем.
— Ясно.
Он повернулся, чтобы уйти.
— Как идёт охота на такси? — спросил О'Рук.
Сид послал двери приказ открыться. Синяя печать побледнела.
— Чертовски плохо, шеф.
Глава 19
Пятница, 22 февраля 2143 года
К восьми вечера последние дневные тонкие облака сдуло к Северному морю, и в высоком чистом небе сурово блестели звезды. Температура понижалась по всему городу вот уже много часов. Даже по меркам Ньюкасла ночь обещала быть холодной.
Припарковав машину в конце Фалконер-стрит, Сид застегнул молнию на куртке до самого верха и надел шерстяную шапку. Идя к жилищу Йена, он видел в бледном свете уличных фонарей собственное дыхание, которое превращалось в пар. Было так соблазнительно взять и забыть про все, отправиться домой. Погрузиться в шум и весёлый хаос, устроенный детьми, поужинать с Хасинтой, остаться наедине, когда дети отправятся в постель. Достойное завершение недели, которая была форменным адом, начиная с жестокого убийства Каване и тревоги по поводу похищения семьи Умбрейт. Он всей душой ненавидел всю эту политику, противостояние контор Ральфа и Скрупсиса, то, чем он не мог управлять; вмешательство О'Рука тоже вынуждало его быть осторожнее. Потом была ещё встреча с Альдредом. В том же самом маленьком кафе «Джамайка Блю» на Джон-Добсон-стрит, как и в первый раз. Понадобилось немного времени на деликатное расследование, но Сид наконец-то понял, почему Альдред не возражает против беседы с ним средь бела дня: сеть принадлежала «Нортумберленд Интерстеллар»; всю смартпыль отключали на то время, пока они сидели вместе, — ничего не записывалось, так что никакой читающий по губам софт применить было нельзя. Это позволило Сиду оценить, насколько обширным влиянием обладает семья Норт.
Альдред явился в среду утром, и они уселись в обычной угловой кабине, подальше от двери.
— Я так понимаю, ты хочешь поговорить про Умбрейта? — спросил Альдред.
— И Скрупсиса.
— А, этот, из бюро по связям с пришельцами. Мне всегда казалось, что название плохое, они как будто собираются трахаться с пришельцами, а не изучать их.
— Они думают, что убийство вашего брата и похищение связаны. Скрупсис верит, что это части какой-то большой корпоративной аферы.
Альдред вскинул брови.
— Ученый, разработчик D-бомбы — часть корпоративных махинаций? Он объяснил, в каком смысле? Соперники намереваются сбросить на нас ядерный заряд?
— Эй, не начинай, я ведь ни при чем.
— Прости. — Альдред ухмыльнулся и аккуратно подул на посыпанную шоколадом пену на своем эспрессо. — Но это смешно. Два правительственных агентства воюют за юрисдикцию и обвиняют корпорации в том, что те вооружаются, поскольку им нужен повод для перехода к бою без правил.
— Так кому же понадобился разработчик D-бомбы?
— Отдаленным мирам, скорее всего.
— Чего-чего?
— Отдаленным планетам вроде Новой Персии, Кофона, Истинного Иерусалима или Джорджии. Мирам, которые были открыты националистическими обществами или теми, кто хотел создать колонии, населенные исключительно верующими; чистым культурам, взятым из старых земель. Они нуждаются в защите от Занта, как и все прочие, но расположены далеко, и у них нет порталов к Земле — АЗЧ не в силах им помочь.
— Я думал, Истинный Иерусалим — просто слух. А про другие даже не слышал. Они настоящие?
— Кто знает! Поскольку ни ты, ни я не евреи, нам никогда не получить тайного приглашения-рукопожатия, не так ли? И я точно не китаец и не мусульманин, так что здесь то же самое. Самый интересный слух заключается в том, что где-то есть ещё один штатовский мир; похоже, их правительство эвакуируется туда, если мы когда-нибудь потеряем Землю.
— Не нужно мне все это, друг, совсем не нужно.
— Послушай, ты же пришел за советом?
— Ага.
— Нас не беспокоит, кто из вышестоящих вовлечён в это дело, понятно? Это правительственная война за территорию — и не важно, что на самом деле происходит. Ты тот, кто ищет убийцу нашего брата. И ты делаешь это как следует. Вот что важно. И поэтому… целуй зад тому идиоту, который сильнее всего давит на О'Рука, хлещи свою команду, подавай отчеты всем подряд, но не замедляй расследования. Мы на тебя рассчитываем, Сид.
Норты — чуть ли не единственные, кто на него рассчитывал, думал Сид тем вечером, идя в квартиру Йена. Все остальные ждали, когда он облажается, чтобы перейти ко второй стадии своего конфликта. Открывая калитку маленькой террасы перед домом, он размышлял о том, что скажет Йену и Еве. Возможно, пришло время их освободить, убедиться, что это дело не слишком запятнает их карьеры. Эти мысли помогли Сиду понять, что он почти перестал надеяться на виртуальную симуляцию и поиск такси.
— Добрый вечер, детектив.
Сид вздрогнул. Среди теней маленького садика обнаружился сгусток тьмы, который сделался видимым только после того, как он шагнул вперёд.
— Каниша! Ох, что за черт?
Он совсем не видел её лица, оно было ещё одним оттенком тьмы между пальто и какой-то там шапкой, которую детектив в отставке натянула на голову. Даже облачка её дыхания были едва различимы.
— Джолвель Каване был моим осведомителем, — сказала она с ноткой гнева в голосе. — Я завербовала его в свое время. Я вела его семь лет. Он был безупречным осведомителем, он не знал, что происходит на верхушке, но все прочее, что он рассказал, было чистым золотом. Я ему должна по меньшей мере за пару повышений.
— Мне жаль. Я не знал.
— Он был надежным, Сид. Он бы рассказал своему контролёру все, что знал. На людей вроде Джолвеля не давят, чтобы узнать что-то, это не так делается. Нужно слушать, что он говорит, узнавать имена и нажимать на них, потому что эти новички — никто, разменная монета, а не Джолвель. Им размениваться нельзя. Они знали, эта сука Фуллертон и её команда, они знали, но этим идиотам было наплевать. Они слишком жадные, хотели все получить по-быстрому. В разведке действуют не так — нужно собирать дело медленно, если придется — годами. Но это безумное убийство Норта всех распалило так, что они не могут ни о чем думать, кроме награды, которая ждёт в конце. Так что они на него надавили. Заставили задавать вопросы, когда на самом деле должны были сами этим заняться. Видишь ли, малыш, все знали, что Джолвель не спрашивает о том, к чему не имеет отношения. Он никогда не был любопытным; он слыл среди бандитов надежным парнем. Заслуживающим доверия и не задающим гребаные вопросы! А когда все изменилось, когда он повел себя по-другому, все сразу поняли, что он стукач.
— Не хочу все усугублять, но разведданные Хайфы ничего мне не дали. Я ни на шаг не приблизился к разгадке.
— Ага, и теперь все попрятались по углам. Вот же гребаная сука! Она бы и оргию в борделе устроить не смогла. Какого черта её вообще поставили начальницей?
Сида все сильней одолевало любопытство по поводу того, почему Каниша оказалась здесь. Не только ради терапевтической ругани, это точно. И детектив подыграл ей, втайне уверенный, что это и есть то золото, о котором он молился с самого начала.
— Это все О'Рук. Кто же ещё?
— Он, говнюк! Когда его не будет, над этим городом снова взойдёт солнце, помяни мое слово.
— Жду не дождусь.
Каниша тяжело вздохнула.
— Маркус Шерман.
— Кто?
— Маркус Шерман — тот, за кем ты должен следить. Он организатор, человек со связями, мышцами и деньгами. Он все устроил. Хотя операция в целом не его, он не настолько высокого полета.
— Никогда о нем не слышал. Его не было ни в одном из отчетов разведки.
— Разумеется, нет, его не будет ни в одной из баз данных, к которым ты можешь получить доступ; он не настолько глуп, как Фуллертон. Он работал в службе безопасности «Нортумберленд Интерстеллар», а потом ушел на вольные хлеба. Вот как он стал связным, мистером Решило. Ребята из корпораций доверяют Шерману, потому что знают, что смогут отречься от него быстрее, чем дерьмо упадет в канализацию. Он никак не может их заложить, даже если ему предъявят обвинение. Он узнает об ордере на арест раньше детектива, который ведёт дело, и, если такое случится, он исчезнет. У него есть на это деньги — он не выходит из игры лишь потому, что она у него в крови.
— Никаких ордеров, Каниша. Не тот случай.
— Молодец. — Она протянула ему конверт. — Тут фотография.
— Спасибо. Есть в этом что-то примитивное, подруга.
— Есть в этом что-то осторожное, детектив. Если тебе хватит глупости попытаться завести дело против Шермана, его адвокат получит доступ к твоему логу. Они и дьявола отследят. Моего имени он не должен получить, Сид.
«Вот почему она ждала меня здесь — знала, что этот вечер не попадет в лог. Исусе, она сообразительный параноик».
— Ладно, я понял.
— Надеюсь. Тебе придется быть сверхосторожным, Сид. Маркусу не нужны доказательства. Если он хотя бы услышит твое имя, будут неприятности, серьезные неприятности.
— Ничто из этого не засветится в участке. Я не так работаю над этим делом.
— Ладно. Последние детали: у него множество домов по всему городу, и он никогда не проводит в каждом из них больше двух ночей подряд. Но у него есть лодка под названием «Мейбери Мун», стоит у причала в Данстоне. Он её любит, просто обожает. Помимо этого, он помешан на смартпыли и охранном софте. Если захочешь его взломать, тебе понадобится байтоголовый сильно лучше тех, что на Маркет-стрит.
— Спасибо, Каниша.
Она открыла калитку и вышла на темную заледеневшую улицу.
— До чего же все глупо. Джолвель мне даже не нравился. Он никому не нравился. Но ни один человек не заслуживает подобной смерти.
— Что случилось? — спросил Йен, когда Сид вошёл в квартиру.
Ева сидела на своем обычном месте у стены, на подушке, держа в руке стопку.
— Бреннивин, — сказала она. — Достойный исландский шнапс. Я подумала, стоит отметить смерть дела со вкусом. Оно уже давно начало помирать.