К все-таки он еще не понимал, к чему она клонит.
— Мне было проще перестать, — говорила девушка, — и не начинать снова… но только до сегодняшнего дня… прошлой ночи. Слейд, — голос ее стал жалобным, — у тебя крепкая кровь. Я весь день это чувствовала.
Слейд вдруг понял, к чему она клонит. Он вспомнил о тех мужчинах и женщинах, которых она утром хлестала плетью. На самом деле эти удары были направлены на ее собственную слабость.
— Ты не можешь себе представить, — продолжала Амор, — каким потрясением для меня и для Калдры были твои слова о том, что сегодня атака не состоится. Они означали, что ты пробудешь здесь, по крайней мере, еще один день. Слейд, это ужасно несправедливо. Ведь Лиар прекрасно известно наше положение.
Отвращение усилилось. Слейду показалось, что еще немного, и его вытошнит. Он тихо произнес:
— Значит, тебе хочется моей крови.
— Совсем чуть-чуть.
В ее голосе послышались те самые отвратительные хнычущие нотки. Этого было достаточно, чтобы в воображении Слейда нарисовалась яркая картина того, как она попрошайничает на улицах. Слейд почувствовал омерзение.
Тут ему в голову пришло, что он не вправе ее осуждать. Но его чувства уже пересиливали здравый смысл. Ведь это была девушка, которой Слейд собирался сделать предложение. Он произнес резко:
— И вы били других плетью сегодня утром!
В темноте он услышал, как она всхлипнула. Наступило долгое молчание. Затем она повернулась, и ее стройный силуэт исчез за дверью коридора, ведущего в ее спальню.
И вот ночь, которой было суждено стать долгой, началась.
Глава 5
Прошло несколько часов, а Слейд все не мог уснуть. Он был несправедлив к той, которая ему нравилась, и это его угнетало.
Она фактически спасла его от смерти, восстановила здоровье, и он, конечно же, мог дать ей немного крови. Она и ее группа упорнее всех людей этого удивительного города боролась со страстью, разрушившей душу Нейза.
Это, должно быть, была такая борьба, что сжалились бы сами боги. А он не сжалился. Он, сверхвысоконравственный Майкл Слейд, беспорочный человек, первый бросил в нее камень и причинил ей боль.
Вообще-то настоящая причина была еще хуже и коренилась в его собственных плотских желаниях. Кроме того, вполне вероятно, что его кровь действительно кажется крепче тем, кто в этом разбирается.
Утром он даст Амор и Калдре полчашки крови. А потом он должен каким-то образом выбраться из этого города и, если возможно, вернуться назад на Землю; главное — выбраться. Полночь уже миновала, и стало ясно, что по прошествии суток, о которых говорила Лиар, он не окажется чудесным образом у своей машины в окрестностях города Смайлз.
Зачем она упомянула этот срок, если он ничего не значит? Слейд задремал, все еще продолжая об этом думать. И каков же был его ужас, когда он понял, что в комнате кто-то есть.
Слейд напряженно вглядывался в окружавшую его темноту, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть. Нахлынувший на него страх был страхом древнего человека, который оказался во враждебной обстановке и услышал шаги крадущегося за ним хищника. Наконец взгляд Слейда уловил движущийся на фоне стены силуэт.
Какая-то женщина. Амор. Решив, что это она, он почувствовал жалость.
Бедная девушка! Какая сильная страсть — эта тяга к крови! Вообще-то у него самого возникало подспудное желание попробовать из чашки собственную кровь, но ее визит заставил его отложить это намерение. Более того, он не мог позволить себе оказаться в сетях такого сильного наркотика.
Слейд попытался привстать и не смог. Его держали какие-то лямки.
Он откинулся на спину. Пожалеть ее — что ж, хорошо, но сейчас она проделывает довольно грубый фокус.
Слейд открыл рот, чтобы сказать что-нибудь язвительное. Но не сказал. Он вспомнил, что девушка находится в отчаянном положении. Пусть берет его кровь.
Он не скажет ни слова. А утром сделает вид, будто ничего не произошло. Это решение доставило ему временное удовлетворение.
Между тем возня в темноте продолжалась. Девушка явно не торопилась. Наконец в тот самый миг, когда терпение Слейда чуть было не иссякло, на его левое предплечье нацелился тоненький лучик света. Почти одновременно в поле его зрения возникла рука. Рука держала шприц, который ловко вонзила в самую крупную видимую вену. Слейд стал с интересом наблюдать, как в прозрачное тело шприца вливается темная кровь.
Время шло, а жадная игла все тянула из него кровь. Слейд думал о таинственном и зловещем смысле происходящего: под покровом ночи из попавшего в чужой мир землянина привлекательная вампирша сосет кровь.
Прошли секунды, очень много долгих секунд. Слейд тихо произнес:
— Может, хватит?
Некоторое время шприц оставался неподвижен; не было слышно ни звука. Наконец рука со шприцем дрогнула от удивления.
Слейд начал понимать. Только теперь он внимательно посмотрел на саму руку. Хотя было довольно трудно разглядеть что-либо в отраженном свете тоненького лучика, Слейд все же разглядел, что…
Разумеется, это была женская рука. Слейд вздохнул, поглядев на нее. Вот еще одно доказательство того, что сознание создает собственные иллюзии. Он, у которого уже был такой большой опыт обращения с реальностью, что само присутствие его в мире трехглазых являлось неоспоримым свидетельством превосходства сознания над материей, и то все еще продолжал обманываться.
Он понял, что сделал преждевременный вывод. К нему в комнату пришла не Амор. На первый взгляд, он не заметил ничего необычного. А теперь все прояснилось.
Рука-то женская, да только морщинистая. И совсем не молодая. Как он только мог перепутать ее, пусть даже и при плохом освещении — было загадкой.
Это была таинственная Калдра, Калдра Планировщица, Калдра, которая сейчас явно решила перестать поститься. Слейд понял, что присутствует при личной трагедии. Женщина, которую пристрастие к крови когда-то чуть не погубило, снова пила кровь.
Слейд почувствовал, как шприц потихоньку вытащили из вены. Лучик погас. Пауза. Затем послышался звук густой жидкости, стекающей в какую-то емкость, после чего снова настала тишина.
Слейд представил себе, как рука медленно подносит чашку к шамкающим губам. Его расчет оказался точен. Когда в его воображении рука достигла губ, послышались глотки.
От этого звука Слейда чуть не затошнило. Но одновременно он почувствовал и жалость. Правда, жалость исчезла, как только постели снова коснулись пальцы. Слейд подумал, нахмурясь: еще?
Но вдруг лямки перестали сдавливать грудь и руки. Послышалось шарканье шагов, направляющихся к двери, которая затем тихо затворилась.
Настала тишина. Вскоре Слейд уснул. Когда он проснулся, рот ему зажимала огромная лапа, а над ним стоял какой-то зверь размером с медведя, мордой странно напоминающий кота. Фонари в руках заполнивших комнату людей в форме освещали его сильное косматое тело.
Слейда крепко держали за руки и за ноги. Он с ужасом заметил, что в коридоре перед спальней тоже толпятся люди.
Зверь убрал с его лица свою огромную лапу. Слейда подняли и понесли. В гостиной горел свет.
Слейд увидел лежавшую лицом вниз на полу Калдру; в ее спину по самую рукоять был всажен нож.
У Слейда от ужаса перехватило дыхание. Амор! Что с Амор?
Эта мысль, вероятно, и совершила чудесную метаморфозу. Пол под ним исчез, словно его и не было. Слейд упал с высоты примерно пятнадцати футов и больно ударился спиной о что-то твердое. С минуту он пролежал оглушенный. Потом начал что-то понимать.
Слейд осторожно приподнялся, царапая ладони о замерзшую стерню пшеницы. Примерно в двух милях западнее на фоне ночного неба ярко светилось зарево огней города Смайлза. Слейд направился к зернохранилищу, у которого оставил свою машину. Она все еще стояла там, с выключенным мотором и без огней.
Слейд подождал несколько минут, но Лиар не было и в помине. Хотя Слейд очень устал, он вел машину весь остаток ночи и часть утра. В 11:00 он свернул к своему дому.
В почтовом ящике лежало письмо, надписанное знакомым, похожим на мужской почерком Лиар. Нахмурясь, Слейд посмотрел на письмо, затем вскрыл его. Там было написано:
Дорогой Майкл Слейд!
Теперь ты все знаешь. Ты видел Нейз и тебе, наверное, интересно, почему ничего не произошло тогда, когда истекли ров-по двадцать четыре часа. Ты мог бы вернуться только по истечении этого срока и то только после того, как получил бы достаточно сильное потрясение.
Таким шоком, конечно, стал момент, когда одна из женщин вошла и попыталась взять у тебя кровь. Сожалею, что пришлось спровоцировать такую ситуацию, но другого способа не было.
Жаль также, что мне пришлось заставить группу в Нейзе поверить, что мы будем атаковать башню. Они не представляют, с каким человеком пытаются бороться. Все их планы против бессмертного Джиана обречены на провал. Их неспособность понять характер и силу врага доказывает то поразительное легковерие, с которым они вообразили, что барьер можно разрушить при помощи удара так называемым разборщиком, установленным на выступе на девятнадцатом этаже центральной башни Джиана.
Никакого разборщика не существует, а выступ на башне — это излучатель. Джиана можно победить лишь ударом в самое сердце его цитадели. И этот удар невозможен без твоей помощи. На этот раз ты должен прийти сам, так как устройство, которым я воспользовалась у зернохранилища, производит лишь временное действие.
Долго не выжидай.
Днем Слейд читал и не выходил за пределы своего двора. Ночью же, надвинув на третий глаз шляпу и спрятав лицо в воротник пальто, он отправлялся гулять по холодным улицам. Постепенно лихорадка спала, и воспоминания о происшедшем стали вызывать у него лишь грустный смех.
Я не из того теста, решил он, из которого делают героев. И мне совсем не хочется, чтобы меня убили на войне между Нейзом и кораблем.