было ограниченным 200, а также если бы оно было лишено
длительности (duratio), местоположения (situs) и т.д.
С
замечанием шестым Вы вполне согласны, но тем не менее говорите, что это нисколько не разрешает Вашего затруднения (а именно —
почему не могло бы быть многих существ, существующих через
самих себя, но различающихся по своей природе, подобно тому как
мышление и протяжение различны и, быть может, могут существовать
по своей собственной достаточности). Я вижу из этого, что Вы
придали этому замечанию смысл, совершенно отличный от того, какой влагал в него я сам. Полагаю
525
528
также, что я угадываю, в каком именно смысле Вы его поняли. Но, чтобы не тратить времени, объясню Вам только мою мысль. Итак, в
замечании шестом я утверждаю, что если мы признаем, что по
собственной достаточности существует нечто такое, что только в
своем собственном роде безгранично и совершенно, то необходимо
будет признать также и существование существа абсолютно
безграничного 201 и совершенного, — это существо я буду называть
богом. Если, например, мы хотим утверждать, что протяжение или
мышление (из которых каждое может быть совершенным в своем
собственном роде, т.е. в определенном роде бытия) существует по
собственной достаточности, то необходимо будет признать также и
существование бога, который обладает абсолютным совершенством, другими словами — существование существа абсолютно
безграничного 202.
З
десь я хотел бы обратить внимание на то, что я только что сказал
относительно выражения «несовершенство», а именно, что оно
означает отсутствие у вещи чего-либо такого, что принадлежит к ее
природе. Так, например, протяжение может быть названо
несовершенным только в отношении длительности, местоположения, количества, а именно: за то, что оно не длится долее, за то, что оно не
удерживает своего местоположения, или за то, что оно не обнимает
большего пространства. Но его никогда не назовут несовершенным на
том основании, что оно не мыслит, потому что природа его, состоящая
в одном только протяжении, т.е. в бытии определенного рода, не
требует ничего подобного. Ограниченным или безграничным, совершенным или несовершенным оно может быть названо только в
отношении этого определенного рода бытия. А так как природа бога
заключается не в определенном роде бытия, но в таком бытии, которое абсолютно безгранично, то его природа требует также всего
того, что в совершенстве выражает бытие (τό esse); ведь иначе его
природа была бы ограниченной и недостаточной. А раз это так, то
отсюда следует, что может быть только одно существо, существующее собственной своей силой, а именно — бог. В самом
деле, если мы, например, предположим, что протяжение заключает в
себе существование, то оно по необходимости должно будет быть
вечным и безграничным и абсолютно чуждым всякого
несовершенства, но выражающим совершенство. А потому
526
529
протяжение будет принадлежать богу, другими словами, будет чем-то
таким, что выражает некоторым образом природу бога. Ибо бог есть
такое существо, которое по своей сущности 203 безгранично и
всемогуще (omnipotens) не в одном только каком-нибудь
определенном отношении, но абсолютно. То, что сказано (для
примера) о протяжении, нужно будет утверждать и относительно
всего, что мы захотим принять как такое [т.е. как заключающее в себе
необходимое существование]. Итак, я заключаю, как и в моем
предыдущем письме, что по собственной достаточности существует
один только бог и ничего вне бога. Полагаю, что этого будет
достаточно для разъясне-
ния смысла предыдущего письма. Вы же сможете теперь лучше
высказать свое суждение об этом предмете.
Э
тим я закончил бы свое письмо. Но так как я собираюсь заказать себе
для полировки стекол новые формы 204, то мне хотелось бы услышать
от Вас совет относительно этого предмета.
Я
не вижу, что можно выиграть выделкой выпукло-вогнутых стекол.
По-моему, если только расчет сделан мною правильно, выпукло-
плоские должны быть гораздо полезнее. Ибо, если мы примем (ради
легкости), что отношение преломления 205 есть 2 : 3 и расставим буквы
на прилагаемом чертеже (фиг. 9) так же, как Вы это делаете в Вашей
малой «Диоптрике», то мы найдем, составив уравнение, что N1, которое обыкновенно обозначается
через z, равняется
Отсюда следует: если
х = 0, то z = 2,
527
530
и тогда 2 является наиболее длинным. Если же
или немного более. Все это в том случае, если мы предположим, что
луч ВI, направляясь из стекла к точке I, не претерпевает вторичного
преломления. Но положим теперь, что при выходе из стекла луч
преломляется на плоской поверхности BF и направляется не к I, но к
В. В таком случае линии ВI и ВR. находятся в том же отношении, как и
преломление, т.о. (как это было принято) в отношении 3 : 2. Исследуя
теперь наше уравнение, получим, что
если мы по-прежнему примем х равным 0,
то NR= 1,
т.е. равняется полудиаметру. Если же
Это показывает, что это фокусное расстояние меньше, чем другое, хотя зрительная труба на целый полудиаметр меньше. Так что если
мы устроим телескоп такой же длины, как DI, сделав полудиаметр
равным 1 1/2 и оставив без изменения величину отверстия BF, то
фокусное расстояние будет гораздо меньше. Сверх того, основание, почему мне не нравятся выпукло-вогнутые стекла, заключается в том, что, помимо того, что они требуют двойной работы и двойных
издержек, лучи света никогда не падают перпендикулярно на
вогнутую поверхность, так как они не собираются все в одну и ту же
точку. Впрочем, я не сомневаюсь, что все это Вами уже давно
продумано и более точно вычислено, так что и весь вопрос
представляется для Вас вполне решенным. Поэтому прошу Вас
сообщить мне Ваше мнение и дать мне совет относительно этого
предмета. И т.д.
[Ворбург, приблизительно в июне 1666 г.]
528
531
ПИСЬМО 37 207
Ученейшему и высокоопытному
мужу Иоанну Боуместеру
от Б. д. С.
У
ченейший муж, сердечный друг!
Я
не мог раньше ответить на Ваше письмо, уже давно мною
полученное. Различные занятия и заботы так поглотили меня, что я
едва-едва из них выбрался. Но так как сейчас мне стало несколько
легче, то я не желаю уклоняться от исполнения своего долга, но хочу
как можно скорее выразить Вам мою глубокую благодарность за
Вашу любовь ко мне и за предупредительность, многократно
доказанную Вами на деле и теперь еще раз засвидетельствованную
Вашим письмом...
О
днако перехожу к Вашему вопросу, который гласит следующее: существует ли или возможен ли такой метод, с помощью которого мы
могли бы беспрепятственно, безостановочно и без скуки продвигаться
вперед в познавании (in cogitatione) возвышеннейших предметов? Или
же наши души (mentes), так же как и наши тела, подвержены
случайностям, и наши мысли (cogitationes) управляются более
счастливым случаем, чем искусством? Полагаю, что я удовлетворю
Вас, если покажу, что необходимо должен существовать такой метод, с помощью которого мы можем направлять и соединять наши ясные и
отчетливые перцепции (восприятия), и что разум (интеллект) не
подвержен случайностям так, как тело.
Э
то явствует уже из одного того, что одна ясная и отчетливая
перцепция или несколько таковых, вместе взятых, могут сами по себе
(absolute) быть причиной другой ясной и отчетливой перцепции. Более
того: все ясные и отчетливые перцепции, которые мы образуем, могут
возникнуть не иначе, как из других ясных и отчетливых перцепций, находящихся в нас, и не допускают никакой другой причины вне нас.
Отсюда следует, что образуемые нами ясные и отчетливые перцепции
зависят от одной только нашей природы и ее определенных и твердых
законов, т.е. от нашей абсолютной мощи (potentia), а не от случая
(fortuna), т.е. от причин, которые хотя и действуют тоже по
определенным и твердым законам, но нам
529
532
неизвестны и чужды нашей природе и нашей мощи (роtentia). Что же
касается остальных перцепций, то я признаю, что они действительно в
высшей степени зависят от случая. Из всего этого ясно видно, каков
должен быть истинный метод и в чем главным образом он состоит, а
именно: в одном лишь познании чистого разума (интеллекта), его
природы и его законов. Для приобретения же этого познания
необходимо прежде всего различать между разумом и воображением, другими словами, между истинными идеями и всеми остальными —
фиктивными, ложными, сомнительными и вообще всеми теми, которые зависят только от памяти. А чтобы понять это, — по крайней