несправедливость не по отношению ко мне, а главным образом по
отношению к самому себе, когда он, не краснея, провозглашает, что
«прикрытыми и прикрашенными аргументами я проповедую атеизм». В
прочем, я надеюсь, что Вы не найдете во всем сказанном мною ничего
такого, что показалось бы Вам слишком суровым по отношению к
этому мужу. Однако, если бы Вы что-либо подобное встретили, то
прошу Вас или вычеркнуть это, или исправить по собственному
усмотрению. Я вовсе не намерен раздражать его, кто бы он ни был, и
наживать себе врагов. А так как последнее часто происходит из такого
рода споров, то я лишь с трудом заставил себя написать этот ответ, и я
не смог бы заставить себя сделать это, если бы не обещал [Вам]. Засим
желаю Вам быть здоровым и, поручая письмо это Вашей мудрости, остаюсь и т.д.
[Гаага, 1671 г.]
ПИСЬМО 44 244
Просвещеннейшему и благоразумнейшему
мужу Яриху Иеллесу
от Б. д. С.
Д
орогой друг!
П
осетивший меня недавно профессор NN 245 рассказал мне, между
прочим, что он слышал, будто мой «Богословско-политический
трактат» переведен на голландский язык, и что кто-то — кто именно, он не знает — собирается сдать его в печать 216. Ввиду этого
убедительно прошу Вас разузнать об этом деле и, если будет
возможно, воспрепятствовать этому изданию. Просьба эта не только
моя, но и многих моих хороших знакомых, которым было
558
561
бы весьма неприятно видеть эту книгу запрещенной, что, без
сомнения, произойдет, если она будет издана на голландском языке. Я
твердо рассчитываю на то, что Вы окажете мне и [нашему] делу эту
услугу.
Н
едавно один из друзей прислал мне книжку, о которой я уже раньше
много слышал, под заглавием: «Политический человек» 247. Прочитав
ее, я нашел, что это самая вредная книга, какую только могут
придумать люди. По мнению автора, высшим благом являются деньги
и почести. Сообразно с этим он строит свое учение и указывает путь, как этого достигнуть, а именно: отбрасывая внутренне всякую
религию и принимая внешним образом ту, которая лучше всего может
служить собственному преуспеянию, и, далее, не соблюдая никакой
верности по отношению к кому бы то ни было, за исключением тех
случаев, когда это выгодно. Что касается остального, то он весьма
расхваливает притворство, нарушение обещаний, ложь, клятвопреступничество и многое другое в том же роде. Когда я это
прочитал, у меня возникла мысль написать небольшую книжку, которая была бы косвенно направлена против этого автора и
трактовала бы о высшем благе, далее, о беспокойном и жалком
состоянии тех, кто жаждет денег и почестей, и, наконец, показывала
бы ясными доводами и многими примерами, что ненасытная жадность
к почестям и деньгам с необходимостью должна приводить к гибели и
действительно погубила целые государства 248.
Н
асколько лучше и превосходнее были мысли Фалеса Милетского по
сравнению с мнением названного писателя, видно уже из следующего
рассуждения Фалеса. У друзей, говорил он, все является общим.
Мудрецы суть друзья богов, а богам принадлежит все 249, следовательно, и мудрецам принадлежит все. Этот мудрейший муж
сделал себя богатейшим из людей тем, что благородно презирал
богатства, вместо того чтобы жадно гоняться за ними. Однако в
другой раз он показал, что мудрецы не имеют богатств не в силу
необходимости, но по свободному решению. А именно, когда друзья
упрекали его за его бедность, он им ответил: «хотите, я покажу вам, что я тоже могу приобрести то, что я не считаю достойным моего
труда, но к чему вы стремитесь с такой алчностью?». Получив
утвердительный ответ, он заарендовал прессовальни по всей Греции.
Будучи большим знатоком
559
562
движения звезд, он предвидел, что в этом году будет большой урожай
олив, в которых в предшествующие годы был большой недостаток, а
затем он сдал в субаренду по высокой цене те самые прессовальни, которые он заарендовал по дешевой цене, ибо теперь в них была
большая нужда для выжимания масла из олив. Так он приобрел
большое богатство, которое затем роздал с такою же щедростью, с
каким искусством он его приобрел. Я кончаю, заверяя и т.д.
Гаага, 17 февраля 1671 г.
ПИСЬМО 45 250
Знаменитому и славнейшему мужу Б. д. С.
от Готфрида Лейбница 251.
З
наменитый и славнейший муж!
С
реди прочих достоинств Ваших, о которых разносит славу молва, я
слышал также и о Вашей выдающейся опытности в области оптики.
Это и побудило меня направить Вам мою маленькую работу, ибо не
легко найти лучшего судью в этой области. Прилагаемую статейку, озаглавленную мною Notitia opticae promotae 252, я напечатал с той
целью, чтобы было удобнее предоставить ее на суд друзей и всех
интересующихся. Я слышал, что в этом деле преуспевает также и
высокопочтенный Гудде, я не сомневаюсь, что он очень хорошо Вам
известен. Поэтому если Вы доставите мне также и его суждение и
благосклонность, то Вы еще более увеличите Ваше благодеяние по
отношению ко мне.
О
чем идет речь, достаточно излагает сама статейка.
П
олагаю, что до Вас уже дошел написанный по-итальянски
«Предвестник» иезуита Франциска Ланы 253, где он, между прочим, выдвигает некоторые существенные положения из области диоптрики.
Швейцарец Йог. Ольций, еще молодой человек, весьма сведущий в
этих вопросах, также опубликовал свои физико-механические
размышления о зрении, где он обещает некоторую весьма простую и
универсальную машину для полировки стекол всех
560
563
видов и говорит об открытом им способе собирать все лучи, исходящие из всех точек объекта, в соответствии с числом других
точек, — правда, только на известном расстоянии и при известной
форме предмета.
В
прочем, то, что я предлагаю, сводится не к тому, чтобы собирать все
лучи всех точек, ибо это, насколько до сих пор известно, невозможно
при любом расстоянии и любой форме объекта, но лишь к тому, чтобы
лучи, исходящие из точек, лежащих вне оптической оси, собирались
точно так же, как и лучи, идущие из точек, находящихся на
оптической оси, и чтобы благодаря этому отверстия линз могли
изготовляться какой угодно величины без ущерба для ясности зрения.
Но этот-то вопрос я и представляю на суд Вашей проницательности.
Будьте здоровы и не откажите в своей благосклонности, славнейший
муж, Вашему ревностному почитателю.
Готфриду Вильгельму Лейбницу
доктору прав и советнику Курфюрста Майнцского
Франкфурт, 5 октября (нового стиля) 1671 г.
Р.S. Если почтите меня ответом, то благороднейший Димербрук
(юрист) возьмет на себя (надеюсь, весьма охотно) заботу о доставке
его мне. Вероятно, Вы уже видели мою новую физическую
гипотезу 254; если нет — не замедлю выслать ее Вам.
ПИСЬМО 46 255
Ученейшему и благороднейшему
мужу Готфриду Лейбницу
д-ру прав и советнику Курфюрста Майнцского
от Б. д. С.
ОТВЕТ НА ПРЕДЫДУЩЕЕ
У
ченейший и благороднейший муж!
С
татейку, присылкой которой Вы меня почтили, я прочел и в высшей
степени благодарен Вам за нее. Сожалею только, что я не мог вполне
уразуметь Вашу мысль,
561
564
хотя она и изложена Вами, как мне кажется, с достаточной ясностью.
Поэтому я прошу Вас ответить мне на следующие немногочисленные
вопросы: на каком основании Вы полагаете, что отверстия линз
следует делать не слишком большими, т.е. находите ли Вы этому
какую-нибудь другую причину, кроме той, что лучи, исходящие из
одной точки, не собираются вполне точно в другой точке, но на
маленьком пространстве, которое называют обыкновенно
механической точкой и которое, смотря по отверстию, бывает больше
или меньше? Затем спрошу Вас еще о следующем: исправляют ли этот
недостаток те линзы, которые Вы называете «всеприемлющими»
(pandochae), т.е. достигаем ли мы при посредстве этих линз того, что
механическая точка, или то небольшое пространство, куда собираются
после преломления лучи, исходящие из одной точки, остается
одинаковой по сваей величине, независимо от того, мало ли или
велико отверстие? Если это так, то отверстие может быть
увеличиваемо по произволу и, следовательно, эта форма стекол будет
превосходить все другие, известные мне формы стекол. В противном
же случае я не вижу, почему Вы так рекомендуете эти линзы
предпочесть обыкновенным. Ведь круглые линзы имеют везде
одинаковую ось, а потому, когда мы ими пользуемся, мы можем все
точки объекта рассматривать как расположенные на оптической оси.
И хотя не все точки объекта находятся на равном расстоянии, но
происходящая отсюда разница не может быть ощутительной, когда