— О, дом почти до отказа полон гостей, — отвечала миссис Клейтон. — Здесь мой крёстный, старый генерал Нокс, — ты помнишь его, я знаю, — вместе с сыном и дочерью; ещё семья Анслей, а также Бейли и Армстронги; есть несколько молодых людей, среди них — Брук-младший, капитан Мосс (это старый друг Гарри), Герберт Лоренс и… Бланш, что с тобой?
Из груди миссис Деймер вдруг вырвался не то вскрик, не то приглушённый стон; и непонятно было, чего в нём больше — боли или страха.
— Тебе плохо? — повторила миссис Клейтон, с тревогою глядя на свою хрупкую кузину.
— Нет-нет, ничего, — ответила Бланш, сжав ей руку, но смертельная бледность не сходила с её лица. — Просто приступ слабости, наверное с долгой дороги.
Полковник Деймер тоже услышал вскрик жены и появился на пороге. Он явно был из числа тех благожелательных, но суетливых людей, которые вечно волнуются по пустякам, и никак не мог оставить двух женщин хотя бы на четверть часа одних.
— Ты звала меня, дорогая? — встревоженно спросил он. — Тебе что-нибудь нужно?
— Нет, ничего, спасибо, — ответила за кузину Белла. — Бланш просто немного устала с дороги.
— Всё-таки, я думаю, нужно перенести этот сундук в мою комнату, — сказал полковник Деймер и шагнул было к ящику, ставшему причиной недавнего спора.
Миссис Деймер тут же вскочила с дивана, лицо её раскраснелось.
— Прошу вас, оставьте, оставьте мои сундуки в покое! — В голосе её звучала мольба, совершенно не приличествующая данному случаю. — Я не привезла с собой ничего лишнего, пусть же он остаётся у меня под рукой.
— Ну, не иначе, здесь хранятся какие-то сокровища, — шутливо заметил полковник, направляясь к себе.
— В нём наряды? — поинтересовалась миссис Клейтон.
— Да, — как-то неуверенно подтвердила кузина, — то есть, я хочу сказать, кое-какие вещи, постоянно мне нужные. Однако, Белла, ты не закончила рассказ о своих гостях. Кто ещё приехал?
— На ком же я остановилась? Ах да, на холостяках. Так вот, здесь капитан Мосс, мистер Брук, мистер Лоренс — он, доложу я тебе, поэт; капитан Мосс познакомил его с Гарри в прошлом году. Наконец, Альфред, мой брат. Вот и всё.
— Весьма приличный список, — как-то вяло отметила миссис Деймер. — А что за человек этот… поэт, о котором ты говорила?
— Лоренс? О, он, по всей видимости, очень приятный мужчина. Но слишком уж молчалив и задумчив, как, полагаю, и все поэты. Моя сестра Кэрри здесь, и у них с Лоренсом, похоже, небольшой роман; во всяком случае, не думаю, чтоб это было нечто серьёзное.
— Ну а как дети?
— Благодарю, дорогая, прекрасно. Мой мальчик, наверное, тебе понравится. Старая миссис Клейтон говорит, что он в два раза больше, чем был Гарри в его годы. А девочки уже бегают взапуски и говорят не хуже меня. Но это, Бланш, я думаю, тебя едва ли интересует.
Фраза вырвалась у Беллы сама собой, из-за того что у кузины не было детей. Миссис Деймер неловко заёрзала на диване, но ничего не сказала. Вскоре звук гонга возвестил о приближении ужина и о том, что гости вернулись с верховой прогулки. Миссис Клейтон вышла их встретить, оставив подругу переодеваться.
Итак, миссис Деймер осталась наконец одна. У неё не было горничной, а от помощи миссис Клейтон она отказалась, уверяя, что привыкла одеваться сама. Похоже, однако, она и не собиралась заниматься своим туалетом, а просто лежала на диване, закрыв лицо руками и думая бог весть о чём.
— Пойдём же, дорогая, — послышался ласковый и успокаивающий голос мужа. Постучав несколько раз в дверь и не дождавшись ответа, он вошёл в комнату. Он уже переоделся к ужину, а Бланш даже не сняла дорожного костюма и не распаковала вещи. — Право, ты так никогда не оденешься к ужину. Давай я извинюсь и скажу, что сегодня ты не выйдешь. Я уверен, миссис Клейтон сама захочет, чтоб ты осталась у себя, раз так устала.
— Я не так уж и устала, Генри, — отвечала миссис Деймер, поднимаясь с дивана, — и минут через десять буду готова. — С этими словами она открыла один из сундуков и стала перебирать его содержимое.
— Может, всё-таки не стоит, любовь моя? — попытался разубедить её полковник. — Тебе, полагаю, лучше полежать, а с нашими добрыми друзьями увидишься завтра утром.
— Сегодня я выйду к ужину, — негромко, но твёрдо ответила миссис Деймер.
Она встала и скинула с себя тяжёлую меховую пелерину, в которой была в дороге, и стало видно, что у неё грациозная фигура, тонкая и гибкая, но казавшаяся почти прозрачной — настолько она была худа. Голубые глаза на осунувшемся лице, исполненные страдания и страха, излучали какую-то неясную тревогу. Красивые, но худые руки её поднялись, поправляя волосы, некогда бывшие пышными и блестящими, так что муж не смог удержаться от восклицания, увидев происшедшую с ними перемену:
— Я и не замечал раньше, что ты потеряла так много волос, дорогая, — сказал он, гладя её волосы и вспоминая, какими длинными и густыми они были до его отъезда. — Отчего это случилось?
— О, я не знаю, — печально отвечала она. — Наверное, исчезли вместе с моей юностью, Генри.
— Бедная моя девочка! — нежно проговорил он. — Ты, верно, ужасно страдала от одиночества. Не имел я права оставлять тебя на столько лет одну. Но теперь всё позади, дорогая, и я буду о тебе так заботиться, что ты будешь просто обязана поправиться.
Она вдруг отвернулась от зеркала, поцеловала руку, которой он гладил ей волосы, и прошептала:
— Не надо, прошу тебя, не говори так со мною, Генри! Я не вынесу этого, не вынесу!
Он решил, что она говорит ему это в избытке чувств; в какой-то мере так оно и было, но истинной причины он не ведал. Генри мягко перевёл разговор на другую тему, а потом попросил Бланш не лениться и переодеться, раз уж она действительно решила выйти к ужину.
Миссис Деймер не мешкая расчесала поредевшие волосы, сделав причёску, которую носила всё последнее время, надела чёрное вечернее платье, приятно контрастировавшее с её светлыми волосами, но вместе с тем и невыгодно подчёркивавшее её худобу. Через несколько минут Бланш была готова сопровождать мужа.
На пороге столовой их встретил сам хозяин. Он всячески старался быть сердечным и радушным с гостями, столь чтимыми его супругой. С миссис Деймер они были знакомы ещё с тех пор, как она вернулась в Англию. Клейтон провёл их к дивану, где сидела Белла. Почти тут же объявили ужин, и хозяйка принялась рассаживать гостей.
— Мистер Лоренс! — позвала она, оглядывая комнату. — Где же он? Мистер Лоренс!
Поэту пришлось выйти из-за оконной шторы, за которой он пытался укрыться, и стать посредине комнаты.
— А, вот вы наконец. Прошу вас, сядьте рядом с миссис Деймер, — сказала хозяйка.
Последовало обычное в таких случаях представление:
— Мистер Лоренс — миссис Деймер.
Они поклонились друг другу, но в лице женщины промелькнуло нечто настолько явное и недвусмысленное, что миссис Клейтон, хотя и не сразу заметив это, невольно спросила кузину:
— Ты уже знакома с мистером Лоренсом, Бланш?
— Кажется, я имела удовольствие… в Лондоне… много лет назад.
Последние слова она произнесла так тихо, что их едва было слышно.
— Почему же вы мне сразу об этом не сказали? — обратилась Белла с упрёком к своему гостю.
Лоренс уже пытался выдавить из себя что-то насчёт того, как быстро летит время и как давно это было, но тут миссис Деймер пришла ему на выручку, произнеся холодно и чётко:
— Да, это действительно было очень давно: мы оба успели почти позабыть об этом, так что винить здесь некого.
— Ну что ж, тогда вам придётся восстановить своё знакомство за ужином, — весело бросила миссис Клейтон, отходя от них, чтобы рассадить остальных гостей.
Так и не произнеся ни слова, Лоренс остался стоять подле дивана. Лишь когда комната почти опустела, он наконец решился предложить Бланш руку, и та встала ему навстречу, но в следующую же секунду без сил упала назад на диван. Миссис Клейтон поспешила к кузине.
— Бедняжка! — воскликнул полковник Деймер, также бросаясь к ней. — Боюсь, ей не следовало спускаться к ужину. Но она превозмогла себя, невзирая на мои уговоры. У неё сильная воля. Прошу вас, миссис Клейтон, не задерживайте ужина. Я останусь с ней, если вы, конечно, простите мне эту явную бестактность, пока Бланш не станет лучше и она не сможет вернуться в постель.
Но жена его уже пыталась встать на ноги, освободившись от поддерживавших её рук.
— Белла, дорогая! Всё уже прошло. Будь добра, не беспокойся обо мне — это всего лишь минутная слабость. Со мной теперь иногда случаются обмороки. Позволь, я пойду к себе, а завтра утром, думаю, всё будет хорошо. Мне просто нужно отдохнуть с дороги.
Она не согласилась принять ничьей помощи — отказала даже мужу, чем сильно его обидела, — самостоятельно вышла из комнаты и с трудом начала подниматься по лестнице. Настроение и аппетит почти у всех были испорчены.
— Вы не находите, что Бланш выглядит весьма неважно? — спросила Белла за столом у полковника Деймера.
Её поразило, как изменилась кузина, и, по её мнению, муж не столь был обеспокоен этим обстоятельством, как следовало бы.
— Да, вы правы, — согласился он, — но Бланш не желает этого признавать. У неё очень плохое настроение и скверный аппетит. Она постоянно встревожена и так волнуется, что пугается любой мелочи. Для меня это самая ужасная и непостижимая перемена, ведь она всегда отличалась смелостью.
— Да, именно такой я её и знаю, — отвечала миссис Клейтон, — и с трудом могу себе представить, чтобы Бланш волновалась по пустякам. Должно быть, это началось у неё после отъезда на континент, потому что прежде она была совершенно другой.
— Когда же это произошло? — с тревогой спросил полковник.
— Как раз три года назад, на Рождество, — ответила Белла. — Мне кажется, Бланш никогда не была так ослепительно хороша, как в те дни. Она казалась душой всего дома. Но вскоре она уехала в Париж, а потом мы узнали о её болезни, и я с той поры её не видела. К