— Боюсь только, что вам троим на этот раз придется дать более сложные поручения, — продолжал Фукс. — Каждому из вас придется нести двойную вахту, чтобы возместить потерю Саньджа.
Лица азиатов сразу помрачнели.
— И все работы за бортом, которые нам придется произвести перед посадкой, тоже лягут на ваши плечи.
Все посмотрели на Багадура. Глаза его стали такими большими, что напоминали яйца, сваренные вкрутую.
— И, само собой, после посадки мне понадобятся добровольцы для того, чтобы проникнуть в обломки судна. Так вот, ты будешь этим добровольцем, Багадур.
Азиат попятился.
— Нет, капитан. Пожалуйста. Я не смогу… Фукс стал наступать на него.
— Как? Но ведь ты обещал, что будешь следовать моим приказам, разве не так? Всем — подчеркиваю — моим приказам. Ты согласился с этим всего минуту назад.
— Но я не… Я просто не знаю, как…
— Или ты станешь исполнять мои приказы, или тебе нет места на этом корабле, — произнес Фукс голосом холодным и колючим, как верхушка айсберга. — Или ты предпочитаешь, чтобы мы устроили суд прямо здесь и вынесли приговор за убийство Саньджи?
— Капитан, пожалуйста!
Жуткое было зрелище. Большой, широкоплечий человек в мольбе протягивал руки, прося о милости невысокого, брюзжащего капитана, который стоял перед ним, как воинственный барсук перед смущенным, напуганным охотничьим псом.
— В чем дело, Багадур? — требовательно спросил Фукс. Тот оглянулся на своих товарищей. Они казались смущенными и запуганными не меньше его.
— Я превращу твою жизнь в нескончаемый ад, Багадур, — пообещал Фукс. — Ты заплатишь за Саньджу по сто раз на дню. Сам потом сосчитаешь.
— Нет! — взмолился Багадур, — Только не это.
— Тогда убирайся с моего корабля! — рявкнул Фукс, указывая в открытый люк. — И своих сообщников забирай.
Багадур понуро стоял, не решаясь двинуться с места. Мне показалось, он готов разрыдаться.
— Немедленно! — закричал на него Фукс. — Или служба — или вон отсюда. Быстро принимай решение.
Первой решилась женщина. Не сказав ни слова, она зашла за порог и стала забираться в спасательную капсулу. Второй сообщник последовал за ней. Багадур посмотрел им вослед, затем протиснулся мимо капитана и исчез в шахте, что выводила к спасательной капсуле.
Фукс подошел к люку и наглухо задраил его.
— Вот так, — сказал он. — Пусть посидят. Содрогаясь, я проследовал за Фуксом. Он все продумал
до мельчайших деталей, чтобы загнать убийц сюда и замуровать их здесь, в отсеке эвакуационных капсул. Он вынудил их войти в эту ловушку.
Фукс кипел злобой — это он в разговоре с Багадуром был так любезен, оттого что сдерживался.
На мостике Фукс сменил Амарджагаль за командным пультом и занял кресло.
— Хамфрис, займи пульт связи.
Я попробовал было возразить, но тут же опомнился. Хотел было сказать: «Да еще не моя вахта». Но с капитаном Фуксом сейчас не то что спорить бесполезно, ему вообще не стоило перечить, так что я вовремя прикусил язык. Навстречу мне поднялся сменщик и с несколько смущенным видом торопливо удалился с мостика.
— Дай мне эвакуационный отсек, — приказал капитан ровным голосом. — Запроси капсулу.
На корабле было три капсулы, как я увидел на экране дисплея. Прежде чем я успел хоть что-то спросить, Фукс сказал:
— Они в номере первом.
Я открыл канал связи. Фукс перебросился с азиатами несколькими фразами на их родном языке, затем объявил:
— Я включаю программу отделения через пять секунд. Я включил таймер. Он быстро отщелкал положенный интервал.
— Капсула отделилась, — объявил другой техник на мостике, на английском.
Не успел я спросить, что дальше, техник доложил:
— Ракеты стартовали. Дюзы работают. Они поднимаются на орбиту.
— Хамфрис, выведи видеосеанс связи на главный экран, — приказал Фукс.
У меня заняло несколько секунд, чтобы сообразить, как это делается, но наконец на экране появилось крупное, в несколько раз увеличенное лицо Багадура. Лицо его было напряжённым и мокрым от пота. Его вдавило в спинку кресла силой ускорения, которое развивала капсула на старте. Двое других осужденных сидели за его спиной чуть поодаль. Были видны еще четыре пустых кресла.
— Вы на пути к орбите, — сообщил им Фукс.
— Понял, капитан, — ответил Багадур. Фукс кивнул и отключил изображение.
— Мне сообщить на «Третьей», что… — начал было я.
— Нет! — оборвал капитан. — Мы не будем вступать в контакт ни с каким «Третьеном», а также кретином и смутьяном. Хватит нам того, что Маргарита уже запрашивала медицинские карточки. Никаких контактов!
— Но, сэр, откуда они узнают, что спасательная капсула вышла на орбиту? Как они встретятся?
— Это проблема Багадура. В капсуле есть средства связи. Он скоро свяжется с «Третьеном», не бойся за него.
— Вы уверены? Сэр?
Он кисло посмотрел в мою сторону.
— А какая, собственно, тебе разница?
Я вернулся к своим обязанностям. Но уже через некоторое время Фукс подал голос:
— Дай мне их курс и позицию.
График показывал, что их траектория отклонилась от вертикали, пошла за кислотные облака и приняла слегка эллиптическую форму над облачным массивом, двигаясь вокруг планеты. Затем я вывел на экран местонахождение «Третьена». В данный момент корабль находился на орбите на противоположной стороне планеты и не мог выйти с ними на связь.
Озадаченный, я попробовал вычислить орбитальные позиции для капсулы и «Третьена». Получалось, что лишь после двенадцати облетов планеты по орбите они смогут выйти на позицию, подходящую для стыковки.
Я сказал об этом Фуксу.
Он пожал плечами.
— Воздуха у них достаточно, — отмахнулся он.
— А как насчет электричества?
— Если Багадур догадается развернуть солнечные батареи и правильно подключить их, то электричества у них будет сколько угодно, хоть отбавляй. В противном случае им придется пользоваться аккумуляторами.
— И надолго ли их хватит, капитан?
— Это меня не касается.
— Но все же, сэр, мы должны предупредить «Третьена»…
— В таком случае я вынужден буду сообщить, что эти люди мятежники и убийцы.
— Это лучше, чем бросать их на произвол судьбы на орбите! Сэр…
— Никуда они не денутся. — спокойно сказал Фукс — И ничего с ними Не случится. Тем более, они не достигнут орбиты. До орбиты им все равно не добраться.
— Что вы имеете в виду?
Он указал на экран на моем пульте связи, где была изображена их траектория:
— Высвети это на главном экране.
Я подчинился, и Фукс слегка подался вперед из кресла, внимательно всматриваясь в график.
— Не думаю, что они успеют пройти сквозь эти облака, — задумчиво пробормотал он.
Я не совсем понял, о чем идет речь.
— В облаках они пробудут всего минут двадцать, — на всякий случай напомнил я, полагаясь на данные, мелькавшие на экране.
— Вот именно, — медленно проговорил капитан. — А у этой капсулы оболочка… — Он скривился и скептически покачал головой. — Интересно…
Что ему, в частности, интересно, мне было невдомек. Я смотрел как завороженный, с немым ужасом на мерцающий курсор, который представлял собой спасательную капсулу, медленно взбирающуюся по кривой траектории. Теперь они увязли в облаках. И тут я с ужасом вспомнил, что «Гесперос» на этой высоте был сожран аэробактериями. Но это заняло несколько дней, а спасательная капсула останется в облаках лишь считанные минуты, менее получаса.
«Лучше всего было выстрелить капсулой вверх по прямой», — думал я, вглядываясь в экран. Но, согласно программе, избегая экстренных вредоносных перегрузок, капсула двигалась по касательной, почти параллельно поверхности планеты.
«Нет, — сказал я себе. — Можно, конечно, выстрелить сразу вверх перпендикулярно поверхности планеты, но на такой старт понадобится больше ракетного заряда, чем сможет уместиться в капсуле. Тогда они пройдут сквозь облака еще медленнее». Оставалось только надеяться, что времени им хватит.
Я оглянулся украдкой на Фукса. Он тоже не сводил глаз с экрана, только слегка хмурился. Сейчас он напоминал римского императора, наблюдающего смертельный гладиаторский поединок на арене. Кто погибнет? Или эти несчастные достигнут орбиты и окажутся в безопасности?
Интересно, а чего я за них так беспокоился? Ведь они убийцы. Они приговорили к смерти Саньджу. Они бы и Фукса с удовольствием убили — если бы смогли. И меня. Уж это точно, к гадалке не ходи! Это мятежники и убийцы. И все же я переживал из-за них, надеясь, что они переживут это испытание.
У Фукса не было подобных сомнений. Он знал, что им предстоит пробраться сквозь облака, он помнил про жуков. И он не простил им того, что они совершили. Потому что они совершили преступление. Для него это казнь. На своем корабле он выполнял роль судьи, прокурора и, возможно, палача. Желтая строчка сообщения замигала у меня перед глазами. Я тут же включил наушники и поднес микрофон ко рту. Затем нажал клавишу, отправив сообщение на небольшой экран справа на пульте.
Лицо Багадура было взволнованным не на шутку.
— Мы теряем давление! — От его голоса засвербило в ухе. — Эти жуки нарушили герметизацию главного люка!
— Передайте сообщение на мой экран, — распорядился Фукс, не успел я и рта раскрыть, чтобы известить его о происходящем.
Я подчинился.
Грудь Багадура тяжело вздымалась. Он судорожно размахивал руками:
— Это жуки! Они добрались до нас! Фукс молчал.
— Надо что-то сделать! — заверещал Багадур. — Давление падает.
За ним были видны пристегнутые крест-накрест еще двое заговорщиков — мужчина и женщина, с хмурыми и негодующими лицами.
— Ничего не поделаешь, — отозвался наконец Фукс голосом холодным и твердым, как ледяное стекло. — Остается только надеяться, что они не успеют съесть капсулу, пока вы проходите через облака.
Женщина взорвалась, испустив длинную серию шипящих слов. Видимо, ругательств. Фукс покачал головой:
— Я ничем не могу вам помочь. И никто не может.