Вопрос носил явно риторический характер, ибо не успел Питер выступить с каким-либо предложением, как Лужа возобновил свой монолог.
— Мне представляется, — сказал Лужа, стараясь казаться дружелюбным, — мне думается, старина, что самое простое — это устранить стоящее на нашем пути препятствие. Устраним — и дела с постройкой аэродрома пойдут как по маслу.
На секунду воцарилась тишина.
— Ясное дело, — сказал Питер. — И как же ты предлагаешь это осуществить?
— Вот в том-то все и дело, — сказал Лужа и обнажил в улыбке свои крохотные белые щенячьи зубки. — Я ничего не могу добиться без сотрудничества с вами и мисс Дэмиэн, поскольку мне неизвестно местонахождение долины, о которой идет речь. Но я ни в коей мере не желаю утруждать вас. Если бы я просто получил информацию, то все остальное я бы взял на себя.
— Если я тебя правильно понял, — сказал Питер, — ты хочешь, чтобы мы с мисс Дэмиэн сообщили тебе координаты Долины пересмешников, а устранение препятствия — или как это там у тебя называется — ты берешь на себя?
— Точно так, — сказал Лужа.
— Каким образом? — спросил Питер.
Лужа изящно пожал плечами и стряхнул с коленки невидимую глазу пылинку.
— Есть разные пути, — осторожно сказал он.
— Конкретнее, — настаивал Питер.
— Наиболее убедительным средством будут огонь и ружья, — сказал Лужа, — и к тому же все происшедшее можно будет свалить на бандитов из племени гинка, которые будто бы устроили налет. Свидетельства — это я тоже беру на себя.
— А я-то что с этого буду иметь? — спросил Питер. Глазки Лужи заблестели, словно у рыбака, почувствовавшего первую поклевку рыбы на крючке.
— Я, конечно, понимаю, что за услуги нужно платить, — шелковым голосом сказал Лужа. — Мне понятно ваше желание, чтобы я оплатил наличными ваше открытие. Уверяю вас, вы не сочтете меня скрягой, мистер Флокс.
— Тем не менее позволь поинтересоваться, на что способна твоя щедрая рука, — мягко сказал Питер.
— Ну, допустим… пять тысяч фунтов, — предложил Лужа.
Питер взглянул на него и рассмеялся.
— И это… при всем том, что ты будешь иметь с аэропорта? — насмешливо сказал он. — Ну, милый Лужа, это же несерьезно! Ну, а мисс Дэмиэн что с этого будет иметь?
— Ну, положим, шесть тысяч фунтов, — сказал Лужа, и глаза его заблестели с новой силой. — По шесть тысяч на брата. Идет?
— Послушайте, Лужа, вы ведь собираетесь заработать на этом аэродроме не одну сотню тысяч фунтов. Не так ли? — спросил Питер.
Лужа пожал плечами.
— Ну, будем считать, что я буду хорошо обеспечен, если дело выгорит, — сказал он, — но, право же, мистер Флокс, разве мое предложение недостаточно щедро? Я ведь беру на себя весь риск.
Питер сел в кресло и посмотрел на противника в упор. Лужа сиял, как игрок в покер, который знает, что у него в руке четыре туза. Он аккуратно поставил стакан на стол рядом со своим локтем, а затем льстиво наклонился вперед.
— Ну, ну, Флокс, ну, старина, — я не из тех, кто ходит вокруг да около, когда чего-то уж больно хочется. Никто никогда не называл меня скрягой. А если я предложу вам и, конечно, мисс Дэмиэн по двадцать пять тысяч фунтов за этот маленький секрет? Тогда вы не скажете, что это мало, а? И главное, кто знает — если дело выгорит, как мы задумали, может, можно будет рассчитывать на небольшое вознаграждение в будущем, а? Что скажете, старина?
Он энергично наклонился вперед. Его седые волосы сияли, черные глазки блестели, указательный палец отбивал дробь по коленке — видно было, что он не сомневался, какой ответ даст Питер.
Питер допил стакан и встал.
— Все дело в том, Лужа, — мягко сказал он, — что ты всего-навсего расфуфыренный арапчонок с бухгалтерской книгой вместо мозгов. По себе о людях судишь, дружище! Вот и решил, что всякий человек покупается и продается. Так заруби себе на носу, старина, что я не сообщу тебе координаты Долины пересмешников и за двадцать пять миллионов, не говоря уже о двадцати пяти тысячах!
Обмякнув, Лужа откинулся в кресле. Его лицо сделалось желтым, как у покойника. Глаза потускнели.
— Более того, признаюсь тебе, ты даже не представляешь, как я тебя ненавижу, — перешел в контратаку Питер. — У меня в голове не укладывается, в каких смертных грехах повинны бедные зенкалийцы, что Бог лишил их разума и они наделили такого жалкого карлика властью. Тебя следовало бы младенцем задушить в колыбели. Заверяю тебя, я сделаю все возможное, чтобы идея со строительством аэродрома не прошла. Мне доставит огромное удовольствие перевернуть твою тележку с яблоками. А теперь оставь нас, пожалуйста. У нас с мисс Дэмиэн свое представление о том, кого брать в компанию, а кого нет. Ты нам надоел хуже горькой редьки.
Лужа встал и побрел к выходу. Дойдя до порога, он обернулся. Его лицо было по-прежнему мертвенно-бледным, и блеск в глазах, казалось, погас навсегда. Они, как и прежде, были лишены всякого выражения.
— Ты об этом пожалеешь, Флокс, ты еще раскаешься в том, что оскорблял меня! Никто никогда не смел говорить со мной таким тоном. И помни, я не потерплю, чтобы кто-нибудь стоял у меня на пути. Тем более такой ублюдок, как ты!
Он вышел, на прощанье хлопнув дверью. Питер снова развалился в кресле.
— Ну, — сказала Одри, — ты-то уж точно знаешь, как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей.
— Точно. Я сразу понял, что он меня в грош не ставит, — с улыбкой сказал Питер.
— Да, но его нельзя недооценивать как противника. Я серьезно, — сказала Одри. — Как ты думаешь, что он предпримет?
— Ну, пока ему не известно местоположение долины, он ничего предпринять не сможет, — сказал Питер.
В этом он жестоко ошибался.
Глава 6
На следующее утро, собравшись позавтракать, Питер увидел, что сэр Ланселот и досточтимый Альфред, уютно устроившись на веранде, азартно поглощают яичницу с беконом, закусывая фруктами из огромной вазы. Не успел Питер присесть, как сэр Ланселот тут же пристал к нему с разговором.
— Да, Флокс, ситуация на Зенкали очаровательна, просто очаровательна, — сказал он, помахивая перед Питером грязным ножом. — Столько всяких факторов и хитросплетений!
— Именно так, сэр, — сказал Питер. Не мог же он сказать прямо, что ему не хочется начинать день с обсуждения ситуации на Зенкали.
— Конечно, необычная, очень необычная, — сказал досточтимый Альфред, борясь с плодом манго размером с небольшую дыню. — Я только что сказал сэру Ланселоту, что наблюдал нечто подобное, когда был в гостях у кумкватского магараджи. Там работы были остановлены из-за священных обезьян. Я бы даже так сказал — священные обезьяны остановили работы. Что, здорово у меня язык подвешен? Ха-ха! Вполне, — сказал сэр Ланселот, думая, смеяться ему или нет, и решив, что не стоит. — Как я говорил своему другу министру внутренних дел Великобритании Артуру Мендалю, когда он недавно приезжал на уик-энд с маркизом Оркнейским и лордом Беллройалом, — когда природоохранное дело вторгается в политику и религию, ситуация получается щекотливая, и даже очень.
— Нечто похожее я говорил кумкватскому магарадже, — сказал досточтимый Альфред, — но он далек от этих проблем…
— Когда заседание особого совещания? — спросил сэр Ланселот. — Сегодня?
— Да, в одиннадцать тридцать, — ответил Питер.
— Это в здании парламента?
— Нет, во дворце.
— Прекрасно. Надеюсь, к обеду результаты станут известны? — спросил сэр Ланселот.
— Возможно, что и так, — ответил Питер, — но сейчас трудно сказать. Ситуация слишком сложна, и дебаты могут затянуться.
— Верно, верно, — согласился сэр Ланселот, — не стоит спешить со столь важным решением. Как говорится, тише едешь — дальше будешь.
— Вот именно, — сказал досточтимый Альфред, очарованный этой мудростью. — Ей-богу, здорово сказано.
— Ну, теперь извините, мне нужно уйти. Необходимо убедиться, что ни с кем из прибывших гостей ничего не случилось, а затем ехать во дворец на совещание, — сказал Питер.
— О, так вы тоже будете на совещании? — спросил сэр Ланселот с плохо скрываемым изумлением.
— Его Величество специально просил, чтобы я и Ганнибал присутствовали на совещании в качестве наблюдателей. Обычно же совещание проходит при закрытых дверях.
— Это интересно, — задумчиво сказал сэр Ланселот. — С нетерпением буду ждать сообщения из первых рук.
Когда Питер, пройдя длинную веранду, спустился в сад, до него долетели слова досточтимого Альфреда:
— Это мне очень напоминает ситуацию в Рио-Муни. Помню, как я говорил герцогу Пеллигросскому…
Оставив спорщиков выяснять, кто из них вхож в более высокие аристократические круги, Питер на полном газу покатил к себе в контору. Покончив с неотложными делами, он полетел прямиком к старинному голландскому плантаторскому дому, желая удостовериться, что все остальные его подопечные живы-здоровы. Прибыв туда, он несколько удивился, увидев капитана Паппаса. Сидя на широкой прохладной веранде, капитан и Седрик Джагг тянули большими стаканами «Нектар Зенкали». Они уже одолели полбутылки, и алкоголь успел оказать свое действие.
— П'ивет, п'ивет, п'ивет! — вскричал Джагг. — Мисте' Флокс, как мы 'ады вас видеть! Ну, 'ассказывай, ‘ади Бога, где ты шлялся! Ха, ха!
Его жирное лицо покрылось крохотными бисеринками пота, а редкие гладкие волосы, видно, давно не знали расчески. С трудом встав на ноги, он нетвердой походкой заковылял по веранде и с жаром схватил Питера за руку. Капитан же остался неподвижно сидеть за столом, даже не моргнул ни разу.
— Садись, выпей с нами! Послушай, я асскажу, что я п'идумал! — сказал Джагг с широкой улыбкой, несколько кося глазами. — Поп'обуй!.. Вот!.. Зенкалийский некта'… оскошная штуковина!.. От одного глотка шесть на г'уди вы'астает! И на ‘уках, и на ногах…
В это мгновение Питера разобрало любопытство, с какой целью Джагг вообще приехал на Зенкали. Он ведь не относился ни к одной категории, на которые подразделялись остальные прибывшие. Желая удовлетворить свое любопытство, он позволил потащить себя за руку к столу и впихнуть в кресло.