histoire[938] и персонификатором в виде discourse[939] (запятая) или (запятая) проще говоря (запятая) вами и мной (точка с запятой) и я почти уверен (запятая) что у нас обоих есть одна общая черта (двоеточие) взаимное непонимание того (запятая) как ваше в высшей степени реальное присутствие в мире литературы могло остаться незамеченным (скобка) хотя вы могли бы счесть такое отсутствие внимания поистине благом (скобки закрыть) штатными университетскими профессорами-штамповщиками (запятая) структуралистами (запятая) деконструктивистами (запятая) семиологами (запятая) марксистами и всеми прочими (точка с запятой) и более того (запятая) я уверен (запятая) что поистине всеобъемлющий семинар a deux[940] на тему о нас самих займет достаточно времени (запятая) а я испытываю некоторое неудобство из-за необходимости прикрывать интимные части своего тела резиновой подстилкой (запятая) тогда как вы (запятая) напротив (скобка) хотя вы и вправду выглядите совершенно восхитительно и божественно (запятая) положив прелестные пальчики вот так на струны вашей абсолютно настоящей лиры (скобки закрыть и запятая) создаете впечатление (тире) если только это не остатки той отвратительной черной туши вокруг глаз (тире) человека несколько утомленного (запятая) что вполне понятно (запятая) ведь вы так любезно решились проделать такой долгий путь (запятая или, если хотите, точка с запятой) вот мне и пришло в голову (запятая) что было бы вовсе не плохо (запятая) если бы мы позволили себе немного расслабиться (тире) исключительно (запятая) спешу я добавить (запятая) для пользы дискуссии (запятая) что само собой разумеется (точка с запятой) и я мог бы добавить (запятая) что кровать замечательно удобна (запятая) если вы испытываете желание прилечь на несколько минут (запятая) однако я…
— Это ни к чему не приведет, не надейтесь.
Он улыбается:
— Боюсь, я еще не закончил.
Она смотрит на него молча, потом возмущенно отворачивается и присаживается на край кровати, положив лиру рядом с собой. Скрещивает на груди руки и многозначительно устремляет взгляд на часы с кукушкой.
— (многоточие, тире) возвращаясь к сказанному (тире) однако я должен заявить (запятая) что следует понять (двоеточие) хотя я могу продолжать в этом духе бесконечно (запятая) пока вам не придется улечься в постель в полном изнеможении (запятая) нам нужно согласиться (запятая) что формальным основанием для дискуссии должно стать ваше признание неопровержимого факта (запятая) что если бы вы несколько ранее обозначили себя в тексте (запятая) против которого вы так бурно возражаете (тире) особенно в этом потрясающем классическом одеянии (запятая) или в хитоне (запятая, тире) нарративное развитие (запятая) которое вам так исключительно не по душе (запятая) почти наверняка вовсе не имело бы места и мы теперь соответственно не стояли бы на коленях и не сидели бы на кровати в этой идиотской палате (запятая) описать которую толком (запятая) в солидной старой манере (запятая) у меня не хватило терпения (запятая) не говоря уже о стиле nouveau rотап[941] (точка с запятой) но (запятая) учитывая (запятая) что именно так я и должен был начать (запятая) потому что вы действительно всегда были и есть (тире) а я вовсе не (подчеркнуто) женофоб и не шовинист (тире) одна из самых чудовищных динамисток во всей истории нашей планеты (запятая) и я иногда думаю (запятая) насколько облегчилось бы все это дело (запятая) если бы все мы были голубыми (запятая) а если вы будете продолжать в том же духе (запятая) так оно скорее всего и случится (запятая) а тогда где вы сами окажетесь (тире) снова будете бродить в печали на богом забытой горе (запятая) воющим голосом выпевая жалкие песни на никому не понятном ионическом диалекте{26} (запятая) бренча на этой кошмарной лире (запятая, тире) а пока вы этим будете заниматься (запятая) мне хотелось бы (запятая) чтобы вы все-таки ее поднастроили (запятая) басовые струны фальшивят по меньшей мере на полтона (запятая) и (запятая) чтоб не забыть (запятая) вы всех нас очень обяжете (запятая) если попросите вашу сестрицу Эвтерпу{27} (запятая) или святую Цецилию{28} (запятая) или любого (запятая) кто хоть сколько-нибудь прилично владеет бузукой{29} (запятая) дать вам несколько элементарных советов (запятая) как правильно держать медиатор и…
Он наконец-то зашел слишком уж далеко. Она хватает лиру и вскакивает с кровати, угрожающе потрясая инструментом.
— Если бы перенастраивать эту штуковину стоило не такого труда, я просто нанизала бы ее на вашу дурацкую голову. И не смейте отвечать! Одно только слово — и все будет кончено. Тотчас же!
На миг у него от ужаса замирает сердце, ему кажется, что она осуществит свою угрозу, невзирая на последствия. Но она роняет лиру.
— За все четыре тысячи лет мне не приходилось встречаться с подобным высокомерием. И с таким кощунством! Я не вдохновляю порнографию. И никогда не вдохновляла. А что касается того другого отвратительного слова… все и каждый знают, что самое главное во мне то, что я — наивысшее воплощение девической скромности, и — раз и навсегда — прекратите разглядывать мои соски, наконец! — Он поспешно опускает глаза и принимается разглядывать ковер. Она смотрит на него, потом на свою лиру, потом снова — на него. — Я ужасно, ужасно сердита. — Он кивает. — Бессмертно обижена. Не говоря уже ни о чем другом, вы, кажется, напрочь забыли, чья я дочь. — Он поспешно поднимает глаза и отрицательно мотает головой. Но успокоить ее не удается. — Я ничего не могу поделать с тем, кто он такой на самом деле. Я лезу из кожи вон, стараюсь вести себя по-человечески, быть как все вы. Не быть снобом, не бегать с жалобами к папочке, как какая-нибудь бедная богатенькая девочка. — Она сердито смотрит на ковер у своих ног. — А вы только и норовите в своих интересах воспользоваться моей порядочностью, моим стремлением не отставать от времени. — Она вот-вот заплачет. — Посмотрела бы я, как бы вы попробовали выглядеть вечно молодым и быть старым, под несколько тысяч лет от роду, и все в одно и то же время!
Насколько позволяет его немота, он пытается выразить ей самое искреннее сочувствие. Она внимательно разглядывает его — тянется долгий миг; затем вдруг отворачивается и снова присаживается на край кровати, держа лиру на коленях; нервно водит пальцем по узору на одном из ее округлых боков.
— Ну хорошо. Возможно, — бог знает почему, из какого-то ложного чувства ответственности, — я и вдохновила вас, подсказав лишь самую суть представления о чем-то таком вроде совсем нового характера нашей с вами встречи. Но мне виделась лишь интересная вариация — небольшая, в современном духе — темы совершенно классической. Что-то такое для просвещенного читателя. А вовсе не эта непристойная… — Она машет рукой, указывая на изголовье кровати. — Я полагала, вам хватит ума хотя бы просмотреть для начала несколько классических текстов. — Ее пальчик не переставая бродит вверх-вниз по изогнутому лебединой шеей золоченому боку лиры. — Такая несправедливость! Я вовсе не ханжа. И такое унижение! Что, если вся моя злосчастная семейка услышит об этом? — В голосе ее все сильнее звучит обида. — Они и так думают, что все это шуточки. А все потому, что я, когда мы все впервые тянули жребий, подумала: какое везенье, что я вытянула любовную поэзию. А потом завязла во всей художественной литературе вообще. Мне приходится вкалывать в десять раз больше, чем всем им, вместе взятым. — Она погружается в печальные размышления о собственных бедах. — Конечно, в этом жанре теперь бог знает что творится. Смерть романа — ой, не смешите меня! Всем своим знаменитым родственничкам могу такого пожелать от всей души. Насколько легче всем было бы. — Она на миг замолкает. — Вот чего я терпеть не могу в этой вашей паршивой стране. А в Америке — и того хуже. Одни только французы изо всех сил стараются разделаться с этой тягомотиной раз и навсегда.
Он поднимается с колен. Она все сидит, потупив голову, потом отбрасывает лиру. Минуту спустя поднимает руку и снимает со лба венок из розовых бутонов, с недовольным видом теребит его в пальцах.
— Не знаю, с чего мне вздумалось вам все это рассказывать. Вам-то что за забота!
Он осторожно приближается и, помешкав, присаживается на край кровати рядом с ней; между ними — лира. Она бросает на инструмент горький взгляд искоса:
— Конечно, я знаю, что она фальшивит. Я вообще ее терпеть не могу. И кто это пустил слух, что весь мир замолкал, когда это всехнее посмешище, мой двоюродный братец{30}, давал свои бесконечные концерты? Бог его знает. Динь-дзинь, бряк-бряк. Все, кого я знала, засыпали от бессмертной скуки во время его концертов. — Она теребит венок, будто это он во всем виноват. — И костюм этот идиотский. Не думайте, я прекрасно вижу: вы только притворяетесь, что он вам нравится.
Темные глаза смотрят на него холодно и искоса — головы она не поворачивает.
— Свинтус. — Она отрывает бутон. — Ненавижу. — Он ждет. — И все равно вы считаете, что у этой черной сестры грудь красивее, чем у меня.
Он отрицательно качает головой.
— Просто удивительно, как это вы и ее не трахнули под конец. Или нас обеих вместе. — Она вытягивает еще один бутон из венка и принимается обрывать лепестки — один за другим. — Если бы этот замысел развить должным образом, все могло быть сделано интересно и со вкусом. Я не предъявляю неразумных претензий. Я не стала бы возражать против некоторых осторожных нюансов, создающих романтический интерес. Я не так уж забывчива и сознаю, что вы — мужчина, а я — женщина.