— Итак, вперед? — спросил Керенский, когда шаттл приблизился к черной дыре. — Всем приготовиться к переходу! Даль, занять кресло второго пилота!
— Я не умею пилотировать шаттл, — возразил энсин.
— Его не нужно пилотировать! Я хочу, чтобы ты всего лишь включил автоматическую программу возвращения и швартовки к «Интрепиду» на случай, если идиот-сценарист устроит бучу со взрывами и вырубит меня!
Даль встал и посмотрел в сторону Дюваль.
— Как там Хестер?
— Все нормально. Хотя он еще не Хестер.
— Все равно зови его Хестер, — посоветовал Даль. — Может быть, это важно.
— Так точно! — отозвалась Майя.
Даль уселся в кресло второго пилота.
— Ты помнишь, что делать? — осведомился он у Керенского.
— Прицелиться в просвет между аккреционным диском и сферой Шварцшильда и увеличить тягу до ста десяти процентов, — ответил лейтенант обиженно. — Как видишь, я помню. Хотя лучше бы мне было посмотреть, как оно делалось на пути туда. Так ведь меня в ящике держали! И без штанов.
— Извини.
— Хотя не важно. Ты же помнишь: я — твоя счастливая звезда. Эта часть плана пройдет без сучка без задоринки.
— Надеюсь, остальная тоже.
— Ну да, если твой план сработает. А как мы узнаем, что он сработал?
— Когда оживим Хестера и окажется, что это и вправду Хестер.
Запищал сенсор.
— Переход через десять секунд, — оповестил Керенский. — Значит, мы не узнаем, пока не прибудем на борт «Интрепида».
— Вероятно.
— Вероятно?
— Кажется мне, есть способ узнать и сразу после перехода, что перенос сознания не произошел.
— Как же мы это узнаем? — спросил лейтенант.
Судно втиснулось в кривой, с неровными краями просвет между аккреционным диском и сферой Шварцшильда. Перенос совершился мгновенно.
Обзорный экран почти целиком заняла планета Форшан. Над нею висел десяток кораблей, включая «Интрепид».
И они яростно палили друг по другу.
Вся панель управления засветилась красным, раздался многоголосый писк зуммеров.
Ближайший корабль озарился вспышками — и к шаттлу устремился ракетный залп.
— Узнаем мы, если по возвращении увидим что-то вроде этого, — пробормотал Даль.
Керенский взвыл. К горлу Даля подкатил комок тошноты — штурман бросил судно в маневр уклонения.
Глава 22
— Пять ракет! — прочитал Даль показания с приборной панели второго пилота, борясь с тошнотой.
— Знаю! — отозвался Керенский.
— Двигатели на минимуме! Мы сожгли почти все во время перехода.
— Я знаю! — процедил Керенский.
— Защита?
— Черт возьми, это шаттл! Ею я и занимаюсь сейчас.
Он резко развернул судно. Ракеты отклонились от курса и, преследуя суденышко, разошлись в стороны.
На экране перед Далем выскочило сообщение:
«Три ракеты — фиксация на цели! Попадание через шесть секунд!»
Керенские уставился в потолок и завопил:
— Черт возьми, я же главный герой! Сделайте что-нибудь!
«Интрепид» полыхнул светом. Его импульс испарил ближайшую ракету. Керенский резко развернул шаттл, стараясь увернуться от облака раскаленного газа.
— Господи боже, сработало! — завопил лейтенант.
— А ты сомневался? — осведомился Даль, впрочем и сам удивленный и обрадованный.
Очнулся судовой телефон.
— Керенский, вы на связи? — спросил Абернати.
— Керенский слушает!
— У нас мало времени. Носитель с вами?
«Носитель?» — подумал изумленный Даль и вдруг вспомнил: Хестер нес в своем теле чужеродные клетки, в чьей ДНК было зашифровано завещание вождя правой форшанской секты.
Обнародованное, это завещание прекратило бы религиозные войны на Форшане — что не совсем устраивало многих нынешних вождей и той и другой воюющих сторон. Поэтому целая эскадра явилась уничтожить шаттл.
Затем Даль осознал, что секундой раньше ничего этого не было и быть не могло.
А теперь стало.
— Носитель с нами! — отрапортовал лейтенант. — Это астронавт Хестер! Но он в очень плохом состоянии. Мы едва поддерживаем его жизнь.
На панели перед Далем снова вспыхнуло сообщение.
— Три новых ракеты! — закричал энсин, и Керенский опять заложил крутой вираж.
— Керенский, говорит начальник медслужбы Хартнелл! — раздалось из телефона. — Иммунная система астронавта Хестера борется с чужеродными клетками и проигрывает. Если вы немедленно не доставите Хестера на «Интрепид», астронавт погибнет — а вместе с ним и клетки, несущие послание.
— Нас атакуют! — откликнулся Керенский. — В таких условиях трудно что-то доставить!
С «Интрепида» сверкнуло, испарив три новые ракеты.
— Говорит Абернати, прием. Заботьтесь лишь о том, как доставить носителя на корабль. О ракетах позаботимся мы. Конец связи!
— Носитель? — подала голос Дюваль. — У него в теле чужие клетки с шифрованными ДНК? Да это же несусветнейшая чушь!
— Нику Вайнштайну пришлось писать сценарий очень быстро, — объяснил Даль. — Не стоит упрекать его.
— А еще он написал вот это! — выдал Керенский свирепо, тыча пальцем в экран.
Там бушевала космическая битва.
— Если нам снова доведется встретиться, уж я ему задницу надеру!
— Сосредоточься, — посоветовал Даль. — Нам нужно живыми добраться до «Интрепида».
— Думаешь, сын Полсона уже в прежнем теле Хестера? — осведомился лейтенант.
— Что? — переспросил застигнутый врасплох Даль.
— Думаешь, обмен уже случился?
Энсин глянул на распростертое тело.
— Наверное.
— Пока сойдет и «наверное», — решил Керенский и, прекратив маневры уклонения, пошел напрямую к «Интрепиду» на полной скорости.
Вокруг стало тесно от форшанских ракет, снарядов и энергетических импульсов. «Интрепид» засверкал, будто рождественская елка, паля из всех орудий, чтобы сбить ракеты и вывести из строя излучатели с пушками на форшанских кораблях.
— Не лучшая идея, — заметил Даль.
Керенский же рулил прямо на «Интрепид», угрюмо пялясь в экран.
— Либо умрем — либо выживем, — процедил лейтенант сквозь зубы. — Чего зря суетиться?
— Ты мне больше нравился, когда не был фаталистом, — поделился наблюдением Даль.
Справа по борту взорвалась ракета, сбив шаттл с курса. Гасители инерции сработать не успели, Дюваль с Хэнсоном и Хестера швырнуло в корму.
— Не надо таранить ракеты! — заорала Майя.
— Это к сценаристу, не ко мне! — огрызнулся Керенский.
— Дерьмовое оправдание! — прорычала Дюваль.
Шаттл снова тряхнуло от близкого разрыва.
Судно пронеслось сквозь строй форшанских кораблей, паливших из всего стреляющего, — и прорвалось к «Интрепиду».
— Причал шаттлов на корме, — напомнил Даль. — Мы же не туда летим!
— Вот и посмотрим, насколько по сценарию я хороший пилот, — пробормотал Керенский, загоняя шаттл в обратную спираль Фибоначчи вокруг флагмана.
Даль застонал. Корабельный корпус, вращаясь, закрыл весь экран. Суденышко трясло от пролетающих вблизи снарядов и ракет. Энсин не сомневался: еще секунда — и шаттл разлетится вдребезги, врезавшись в обшивку «Интрепида».
Но вдруг шаттл с лязгом пришвартовался в причальном порту. Что-то заскрежетало, бороздя металл, затем отвалилось.
Керенский ухнул и удовлетворенно отключил двигатели.
— Вот это я называю отличным телешоу!
— Я больше с тобой в жизни не полечу! — сказала Дюваль из глубины шаттла.
— Нельзя терять ни минуты! — объявил вдруг Керенский с неожиданным пафосом, и Даль понял: его обуял Сюжет. — Необходимо как можно скорее доставить Хестера в госпиталь! Даль, мы с тобой возьмемся за каталку слева. Дюваль, Хэнсон — справа. Бегом!
Даль отстегнулся и на нетвердых ногах кинулся к каталке, чуть не млея от радости. Под действием Сюжета лейтенант назвал его фамилию!
Мчась по коридорам, путешественники слышали грохот и взрывы — флагман яростно отбивался. Трясло.
— Мы на борту, и мятежники атакуют корабль, — озвучил очевидное Керенский. — Надо спешить!
«Интрепид» тряхнуло снова, уже сильнее.
— Долго же вы! — сказал старший медик Хартнелл, когда каталку втолкнули в лазарет. — Еще немного, и госпиталя бы не стало. Равно как и прочих частей корабля.
— А мы удрать не можем? — услышал Даль свой голос.
— От попаданий вышли из строя двигатели. Уйти невозможно! Если не извлечем завещание в самое ближайшее время, мы все — трупы. Взяли!
Хестера подняли и плюхнули на операционный стол. Хартнелл потыкал в свой планшет, и тело окоченело.
— Теперь он в стазисе, — проинформировал главный медик, — и останется в стабильном состоянии, пока не закончатся необходимые приготовления. Да откуда, черт возьми, эти травмы? Столько переломов, поврежденный мозг?
— Перелет у нас вышел немного тряский, — объяснил Керенский.
Хартнелл посмотрел на лейтенанта так, будто хотел прокомментировать его слова, но корабль вдруг тряхнуло с особенной силой, и все, кроме Хестера, рухнули на палубу.
— Дело дрянь! — заметила Дюваль.
Активировался телефон Хартнелла.
— Говорит Абернати. Доложите статус носителя!
— Астронавт Хестер жив, он в стазисе, — отрапортовал медик. — Я собираюсь взять образец чужеродных клеток для декодирования.
«Интрепид» снова мощно тряхнуло.
— Приступайте как можно скорее! — приказал капитан. — У нас попадание за попаданием, и долго так продолжаться не может! Декодировать нужно прямо сейчас!
— Прямо сейчас не получится, — отрезал медик. — Сколько у нас времени?
Снова встряска, свет в отсеке замерцал.
— Я даю вам десять минут! И постарайтесь справиться быстрее!
И капитан отключился.
— Мы в полной жопе, — оповестил Хартнелл, обведя присутствующих взглядом.
Даль не смог удержаться от ошалелой улыбки, подумав: «Наверняка бедняга не в Сюжете, если говорит такое».
— Энди, Ящик! — напомнил Хэнсон.
— Черт, Ящик! — спохватился Даль.
— Что за Ящик? — спросил главный медик.
— Возьмите образец и передайте мне, — сказал Даль.