— Зачем?
— Я отнесу его в лабораторию ксенобиологии и там декодирую.
— У нас здесь такое же оборудование…
Даль глянул на Керенского умоляюще.
— Хартнелл, просто делай, что говорят! — гаркнул Керенский. — А не то угробишь всех нас!
Хартнелл нахмурился, но вынул шприц для забора образцов, вогнал наконечник в руку Хестера, достал контейнер и вручил энсину.
— Вот. А теперь объясните, пожалуйста, что все это значит!
— Энди, чтобы попасть отсюда в лабораторию ксенобиологии, надо пройти шестую палубу, — предупредил Хэнсон.
— Правильно, — подтвердил Даль и, обращаясь к лейтенанту, добавил: — Пожалуйста, иди со мной!
— Да объяснит мне кто-нибудь, в чем дело? — вскричал Хартнелл, когда энсин с лейтенантом выскочили за дверь.
— Что с шестой палубой? — спросил Керенский на бегу.
— Там обычно взрывается что-нибудь, когда нас атакуют. А нас атакуют.
— Снова используешь меня как противосюжетную броню?
— Не совсем.
На шестой палубе все рушилось и полыхало.
— Коридоры перекрыты! — заорал Керенский, стараясь перекричать шум.
— Давай сюда! — ответил Даль и распахнул дверь в служебный коридор.
Туда со свистом ворвался перегретый воздух шестой палубы. Керенский заскочил внутрь следом за энсином, тот закрыл дверь — и немедленно что-то взорвалось снаружи.
— Туда! — указал Даль.
Оба побежали, петляя между грузовыми тележками, чтобы добраться до двери на другом конце палубы и снова оказаться в главном коридоре.
Лейтенант Коллинз не обрадовалась бывшему подчиненному.
— Вы что здесь делаете? — гневно спросила она.
Даль, не слушая, направился на склад и схватил Ящик.
— Эй, его нельзя использовать при Керенском! — предупредила Коллинз, надвигаясь.
— Если она попытается подойти, стреляй, — приказал Даль.
— Понял, — ответил лейтенант.
Коллинз замерла.
— Возьми ее планшет!
Керенский взял.
— Сколько у нас времени? — спросил энсин, устанавливая Ящик на панель энергопитания.
— Семь минут.
— Хватит, — решил Даль, сунул образец в Ящик и нажал зеленую кнопку.
Затем подошел к лейтенанту, взял планшет, отключил Коллинз и зашел под своим именем.
— И что теперь? — спросил Керенский.
— Ждем.
— Долго?
— Сколько потребует Сюжет.
Керенский присмотрелся к Ящику:
— Так эта штука не дала мне превратиться в слизь, когда я подцепил меровианскую чуму?
— Именно.
— Чепуха какая.
Коллинз глянула на него, раскрыв рот.
— Вы же не должны знать, — выдавила она растерянно.
— Сейчас я знаю намного больше вас, — ответил Керенский.
Ящик звякнул, и по экрану планшета побежали данные. Даль на них и не посмотрел.
— Все отлично! — объявил он. — Назад, к лазарету!
Они выбежали из лаборатории и помчались по коридорам к шестой палубе. Когда ступили на нее, Керенский объявил:
— Почти добрались!
Корабль страшно тряхнуло, и главный коридор шестой палубы обрушился на Даля, почти расплющив его. Зазубренная металлическая балка проткнула печень. Энсин посмотрел на балку, потом на Керенского.
— И нужно было тебе орать, что почти добрались, — прошептал он, слова срывались с его губ пополам с кровью.
— Боже мой! — выдохнул лейтенант, хватаясь за обломки, пытаясь высвободить умирающего товарища.
— Стой, — прошептал Даль.
Лейтенант не обратил внимания.
— Стой! — приказал Даль громче и яростнее.
Керенский прекратил дергать обломки. Даль сунул планшет лейтенанту.
— Времени нет! Возьми результаты, введи их в госпитальный компьютер. Не слушай возражений Хартнелла! Когда компьютер получит данные, Сюжет возьмет свое. Тогда все получится! Но скорее, поспеши!
— Даль, — выговорил Керенский.
— Потому я и взял тебя с собой. Ведь знал: пусть со мной и случится что-нибудь, ты обязательно вернешься. А теперь иди. Анатолий, спаси нас! Все теперь зависит только от тебя!
Керенский кивнул, схватил планшет и убежал.
Даль лежал с пробитой печенью, и его угасающее сознание пыталось сосредоточиться на том, что Хестер выживет, корабль будет спасен, а друзья проживут жизнь спокойно, как им вздумается, а не марионетками Сюжета. И для этого нужна всего лишь еще одна смерть второстепенного персонажа. Его, Даля, зрелищная, полная трагизма смерть.
«Оно того стоило», — подумал энсин, стараясь убедить себя в том, что все вышло как надо.
Ведь и вправду — стоило. Он спас друзей. Спас Мэттью Полсона. Спас «Интрепид». Оно того стоило.
Но когда все посерело, а серость быстро превратилась в темноту, в том, что еще осталось от Даля, пузырем всплыла последняя мысль:
«Мать вашу, я жить хочу!!!»
Но чернота все равно пришла и закрыла собой мир.
— Кончай изображать умирающего лебедя, — посоветовали над ухом. — Мы же знаем: ты уже проснулся.
Даль открыл глаза.
Над ним стоял Хестер вместе с Хэнсоном и Дюваль.
Даль улыбнулся:
— Сработало! Это ведь ты! И правда сработало!
— Конечно, — подтвердил Хестер. — А как иначе?
В ответ Даль чуть слышно рассмеялся. Затем он попытался встать, но не смог.
— Медицинское стазисное кресло, — пояснила Дюваль. — Выращивают тебе печенку, метры сгоревшей кожи и ремонтируют поломанные ребра. Шевелиться тебе бы точно не понравилось.
— И давно я в этой штуке?
— Четыре дня, — ответил Хэнсон. — Тебя помяло крепко.
— Я думал, умру.
— Ты и умер бы, если б кое-кто не спас тебя, — сообщила Дюваль.
— Кто меня спас?
Над энсином возникло лицо.
— Дженкинс!
— Ты лежал прямо у входа в служебный коридор, — сказал тот. — Я подумал, отчего бы тебя не вытянуть.
— Спасибо.
— Не стоит благодарности. Я из своего интереса. Если б ты помер, я так и не узнал бы, передал ты письмо или нет.
— Я передал.
— И как все прошло?
— Хорошо прошло. Я должен поцеловать тебя от нее.
— Как-нибудь в другой раз, — поспешил отвертеться Дженкинс.
— О чем это вы? — спросила Дюваль.
— Потом расскажу, — ответил ей Даль и снова обратился к Дженкинсу: — Так ты выбрался из укрытия?
— Да. Пришло время.
— Замечательно.
— У нас отличные новости, — поведал Хестер. — Мы все стали героями. «Завещание» извлекли из моего тела, «Интрепид» транслировал его на весь Форшан и тем окончил распрю. Как удачно вышло!
— Изумительно! — прошептал Даль.
— И абсолютно бессмысленно, если задуматься, — добавил Хестер.
— Смыслом тут никогда не пахло.
Позднее, когда друзья удалились, к Далю явился еще один посетитель.
— Здравствуйте, старший офицер по науке, — сказал Даль.
— Энсин, как ваше здоровье? — спросил К’рооль.
— Мне сказали, я поправляюсь.
— Лейтенант Керенский сообщил, что именно вы декодировали шифр и дали возможность прочесть и транслировать завещание вождя правой секты.
— По-видимому, я, — согласился Даль. — Хотя, честно говоря, заслуга не только моя.
— Тем не менее за ваши храбрость и самопожертвование я рекомендовал вас к поощрению. Если вышестоящие его одобрят — а они одобрят, — вы также будете повышены в звании. Так позвольте мне первому поздравить вас с повышением, лейтенант Даль.
— Рад стараться, сэр!
— И еще кое-что. Буквально несколько минут назад я получил чрезвычайно секретное послание от главнокомандования Вселенского союза. Мне приказали прочесть это послание вслух вам, и только вам.
— Сэр, так точно! Я готов слушать.
К’рооль вынул телефон, нажал на экран и принялся читать:
— «Энди, не знаю, дойдет ли тебе мое письмо. Ник написал эту сцену, мы ее сняли — хотя, очевидно, ее не покажут по ТВ. Не знаю, достаточно ли просто снять. Думаю, ты никак не сможешь сообщить нам, сработало или нет. Но на тот случай, если сработает, скажу так: во-первых, я прошу прощения за все, что тебе довелось пережить в последнее время. Ник подумал, что надо изобразить действие похлеще, а то публика начнет задумываться над происходящим. Конечно, для тебя это не ахти какой довод. Но для нас он важен. Во-вторых, у меня просто нет слов, чтобы выразить благодарность. Ты и Джаспер, все вы столько сделали для меня и моей семьи! Вы вернули мне сына — и этим вернули нам все. Мы выполним данное вам обещание. Все, о чем договаривались, сделаем. Я и не знаю, что еще сказать. Спасибо огромное еще раз за то, что позволили нам жить спокойно и счастливо. И я приложу все усилия, чтобы и вы могли жить спокойно и счастливо. С любовью и уважением, Чарльз Полсон».
— Спасибо, — выговорил Даль после секундной паузы.
— Не за что, — ответил К’рооль, пряча телефон. — Надо сказать, весьма любопытное послание.
— Сэр, полагаю, можно назвать это шифром.
— Вам разрешили рассказать старшему офицеру, что в нем?
— Это весть от Бога. Вернее, от того, кто, с нашей точки зрения, очень к Нему близок.
К’рооль посмотрел на Даля оценивающе:
— Иногда у меня возникает подозрение, что некоторые события на «Интрепиде» умышленно от меня скрывают. Кажется, это послание из их категории.
— Сэр, при всем моем уважении, могу лишь заметить: вы и не представляете, насколько правы!
Глава 23
— И что дальше? — спросила Дюваль.
Четверка друзей сидела в кают-компании, неспешно поедая ланч.
— Ты о чем? — спросил Хестер.
— В смысле, что теперь делать? Тебя пересадили в новое тело, Даль вернулся из мертвых, все мы вернулись из альтернативной реальности, куда отправлялись, чтобы нас не убили ради драматургии. Мы выиграли. И что дальше?
— Вряд ли так можно ставить вопрос, — заметил Хэнсон. — Мы не выиграли ровно ничего, кроме права управлять собственной жизнью.
— Так и есть, — подтвердил Хестер. — В конце концов, если теперь кто-нибудь из нас поскользнется в туалете и разобьет голову об унитаз, то напоследок помыслит радостно: «По крайней мере, это я сам учинил с собой!»
— Тебя послушать, так мы дурью маялись, — проворчала Майя.