— Фред, сын мой! — воскликнул отец в свою очередь, обнимая его.
Потом, как бы стыдясь своей слабости, Фред высвободился, покраснев, и поднял с земли ружье.
— Я боялся, что с вами что — нибудь случилось! — объяснил он сдавленным голосом.
— Случиться — то случилось, и не мало. А, Терри! Я очень рад тебя видеть, — прибавил мистер Линден, горячо тряся руку молодому ирландцу. — Я не знал, что ты тоже идешь к нам!
— Ну, а я хорошо это знал! — возразил Терри, сильно смущаясь оттого, что, несмотря на все его усилия, слезы выступали у него на глазах.
— Здравствуй и ты, Оленья Нога, — прибавил охотник, взяв за руку индейца, — твое присутствие здесь стоит присутствия дюжины людей!
Оленья Нога был тронут взаимной любовью отца и сына. Он со своеобразной выразительностью потряс руку Линдена, но, освободившись от пожатия, снова принял позу человека, который должен заботиться об общей безопасности.
— Плохо же мы вас принимаем! — заметил охотник, обращаясь ко всем троим. — Если бы я знал, Фред, что тебе придется претерпевать такие испытания, я никогда не позволил бы тебе уйти из дому!
— По пути сюда у нас было немало приключений, но мы отделались от них без малейшей царапины. Я боялся, что у вас дела обстоят плохо. А где же мистер Боульби и Гардин?
— Они в безопасности — по крайней мере на время, хотя и неизвестно, надолго ли. Но, Оленья Нога, объясни мне, зачем ты был в хижине? Я не видел, как ты туда входил, но уход твой, как я успел заметить, был гораздо поспешнее, чем обычно!
Шавано улыбнулся при воспоминании о том, как он выскочил из хижины. Прежде чем ответить на вопрос своего друга, он осмотрел окрестности, как будто хотел убедиться, что может безопасно пожертвовать своим товарищам пять минут времени.
К счастью, маленькая группа находилась в одной из наиболее густых частей леса, окружавшего прогалину, на которой находилась бревенчатая хижина. Тут не было видно ни одного виннебаго, и вряд ли те четверо, которые так поспешно убежали, успели бы в скором времени вернуться.
Убедившись, что все благополучно, Оленья Нога рассказал, со свойственной ему скромностью, про то, что случилось с ним в хижине. Впрочем, он только слегка коснулся вопроса о том, как ему удалось освободиться от пятерых воинов, напавших на него.
— Вот это на тебя похоже! — воскликнул охотник. — Ты говоришь таким тоном, как будто не сделал ровно ничего, достойного похвалы, но твой подвиг — один из самых смелых, о которых я когда — либо слышал. Ты вошел в дом, где было пять твоих смертельных врагов. Ты закрыл за собой дверь, но, когда понадобилось выйти, все — таки вышел, несмотря ни на что, и теперь стоишь здесь, не потеряв ни одного волоса с головы!
— Оленья Нога отдал бы свою жизнь ради своего брата, который застрелил Огненную Стрелу, когда его ружье было направлено на Оленью Ногу!
— Я горжусь тем, что мой карабин сразил этого злодея. Я увидел, что он целится в тебя, и подумал, что мне представляется хороший случай испробовать свое ружье!
— Вы не могли выбрать лучшего времени, — заметил Фред, — хотя и мы с Терри тоже успели прицелиться и непременно выстрелили бы в следующую же секунду!
— А кто же сделал второй выстрел?
— Гардин, он был около меня, но так заторопился, увидев, что виннебаго собираются идти опять в дом, что прицелился не особенно метко. Этот выстрел помешал мне повторить свой. Прежде, чем мы успели опомниться, индейцы уже исчезли!
— Но, отец, как же это все произошло? Каким образом вы очутились вне хижины, а индейцы внутри?
— Оленья Нога хотел бы послушать, что его брат расскажет про виннебаго! — сказал шавано, который хотел узнать что же все — таки произошло.
— Хорошо, — сказал мистер Линден, внимательно осматриваясь по сторонам, как бы желая убедиться, что он может совершенно спокойно удовлетворить любопытство своих друзей, не встретив никакой помехи со стороны виннебаго. — В течение последних суток с нами случилась масса самых удивительных приключений. Вы знаете, что мы нисколько не боялись индейцев, когда пришли сюда ставить ловушки и охотиться.
— Но ведь отец Терри погиб от их руки! — заметил Фред.
— Правда, но это было уже несколько лет назад. Последние две зимы мы видели индейцев только изредка, да и они относились к нам дружелюбно. Мы принимали их у себя в хижине. Иногда они ночевали у нас и делили с нами наш обед — дичь, буйволиное мясо и бобровые хвосты. Поэтому, когда мы строили эту бревенчатую хижину, то вовсе не хотели, чтобы она служила укреплением против врагов. Вы видите, что в ней нет ни окна, ни отверстия, так что в случае событий, подобных сегодняшним, я предпочитаю быть вне дома!
— Мне кажется, что эти шельмы внутри думают то же самое! — заметил Терри Кларк.
— Без сомнения! Итак, вчера утром, мы сделали открытие, что в лесу индейцев больше, чем когда бы то ни было прежде. Мы видели дым от их лагерных огней и с вершины возвышенности заметили какой — то странный столб дыма, который, вероятно, был сигналом для других, дальних групп. Это нам совсем не понравилось.
— У вас не пропадали лошади?
— Да, мы вскоре заметили, что пропали три вьючных лошади, и затем узнали, что с ними случилось. Следы мокасинов слишком ясно говорили, что сомнений тут быть не может. Вы можете себе представить, что мы довольно сильно рассердились, узнав о краже животных. Боульби тотчас же хотел начать преследовать воров, но ему мешала вывихнутая нога, да и трудно было узнать, как далеко успели уйти краснокожие. Поэтому я и Гардин были против. Нас немного утешило то, что индейцы не тронули прочих наших лошадей, которые паслись на несколько ярдов левее.
— Если бы я не был уверен, что все вы находитесь на пути сюда, — продолжал мистер Линден, обращаясь к сыну, — и если бы я не боялся разойтись с вами, мы бы сели на оставшихся лошадей и уехали домой, потому что были убеждены, что по соседству находится большая группа индейцев и что они могут доставить нам много неприятностей. Гардин и я старались уговорить Боульби взять самую быструю лошадь — то есть, мою собственную — и поспешить отсюда прочь. Но он и слышать не хотел ни о чем подобном и объявил, что останется с нами и посмотрит, чем дело кончится.
Перед наступлением вечера события приняли еще худший оборот. Благодаря крайней осторожности, нам удалось остаться незамеченными, хотя мы сами видели несколько индейцев. Некоторые из них разрушили все расставленные нами капканы и, очевидно, искали нас. Большинство из них воображало, что мы в хижине, и мы видели, как некоторые из них стучали в дверь, прежде чем дернуть за веревку, которая всегда висела снаружи, за исключением ночного времени.
В такое время хижина могла бы оказаться для нас смертельной ловушкой, и мне нечего говорить вам, что мы и не думали в нее входить, пока кругом было так много враждебных нам индейцев. В некотором расстоянии отсюда, в скалах, есть место, где виннебаго, как называет их Оленья Нога, было бы очень трудно найти нас. Там мы и остались до сегодняшнего утра. Так как у Боульби слишком болела нога, чтобы он мог подвергать себя всем дорожным невзгодам, то мы оставили его там, а Гардин и я пробрались сюда, чтобы посмотреть, как обстоят дела. Дым, поднимающийся над крышей, объяснил нам, что в доме находятся индейцы.
— Что они имели в виду, разводя огонь, мы не знали. Но пока обсуждали этот вопрос, вдруг выскочил Оленья Нога. Мы узнали его и потому не стали стрелять. Когда за ним выскочил один из виннебаго, я подумал, что не мешает дать ему знать, что шавано также имеет друзей. После событий, свидетелями которых вы были, я поспешил разыскать Оленью Ногу, выслушал его рассказ, и — прибавил охотник, смеясь, — вот мы все здесь!
Глава 11
Не менее интересными, чем сам рассказ, могли показаться позы слушателей.
Фред Линден стоял прямо, держа ружье в руке и устремив глаза на отца. Гордость и любовь выражались в чертах мальчика, и он в настоящую минуту, по крайней мере, не видел ничего, кроме фигуры своего отца, не слышал ничего, кроме его рассказа.
Терри Кларк поставил свое ружье на землю дулом вверх и скрестил над ним свои руки, как часто делал Оленья Нога. Он был повыше ростом, чем шавано, и это позволяло ему заложить руки повыше, так что его локти были почти вровень с подбородком.
Терри так усердно слушал рассказ, что широко раскрыл рот и глаза. Он совершенно забыл про все окружающее.
Оленья Нога стоял между рассказчиком и прогалиной, в которой стояла хижина, и все время смотрел в сторону последней. Шавано как будто бы не обращал внимания на слова, но ни одно из них не ускользнуло от него. Он наклонил голову набок, как бы прислушиваясь к какому — то звуку. Индеец не задал ни одного вопроса, но вся эта история так же живо запечатлелась в его мозгу, как и у прочих слушателей.
Во многих отношениях слова Линдена только поясняли то, что Оленья Нога уже знал. Виннебаго обманули его, послав самого быстрого из своих товарищей к хижине в горах, и через него условились о том, как заманить в ловушку трех друзей, ожидавшихся в следующее утро.
К счастью для охотников, они оказались слишком предусмотрительными и не заперлись в хижине, где рисковали остаться бы без воды и пищи и очутиться в руках краснокожих, как в ловушке.
По непонятной игре случая или по воле судеб, те самые краснокожие, которые хотели залучить белых в дом, сами очутились в нем пленниками, под карабинами своих врагов.
Первый вопрос, который теперь естественно занимал мистера Линдена и двух молодых людей, был: что теперь делать дальше?
— Где мистер Гардин? — спросил Фред, когда рассказ был окончен.
— Я оставил его там, неподалеку, в том месте, где мы стояли, когда стреляли в хижину. Не лучше ли нам пойти к нему, Оленья Нога? Он ждет нас!
— Оленья Нога думает, как его брат, — отвечал шавано, который только что собирался предложить то же самое, желая переменить место и очутиться против лицевой стороны хижины, где виннебаго могли появиться, если бы только осмелились сделать это.