— Я вижу, вы проснулись, — послышался сзади бодрый голос.
Я выцарапал грязь из уха и услышал шорох по песку.
— Перестаньте лезть руками в глаза, — сказала она резко. — Лучше спуститесь к воде и обмойтесь.
Я поморщился, оперся на колени и руки и встал. Женщина твердой рукой взяла меня за правый локоть — несколько робко, как мне показалось — направила вперед. Я, спотыкаясь, зашагал по рыхлой земле. Солнце жгло сквозь ресницы, шорох прибоя усиливался. Через некоторое время я почувствовал у ног теплую воду. Женщина отпустила меня, а я сделал несколько шагов и с головой погрузился в воду.
Ссохшаяся грязь вновь обратилась в слизь, испускавшую удушливое зловоние. Я окунул голову и более-менее промыл волосы, потом оттер лицо и вновь обрел способность видеть.
Сняв намокшую и потяжелевшую от грязи рубашку, я поводил ею взад-вперед и оставил в бледно-зеленой воде темное облако. Из всевозможных порезов на руках сочилась кровь. Костяшки пальцев были сбиты, соленая морская вода обожгла как кислота. Я заметил, что со спины рубашка прогорела до дыр. Внезапно небо почернело и наполнилось сияющими крутящимися точками…
Кто-то с плеском подбежал ко мне, схватил и вытащил из воды. Похоже я тонул, даже не сознавая этого. Я закашлял и вытянулся, пока меня тянули сквозь прибой к берегу. Ноги почти не слушались. На песке колени подогнулись и я опустился на четвереньки. Потом с минуту тряс головой, чтобы отогнать высокий, шедший из-под черепа, звук.
— Я не поняла… вы ранены? У вас вся спина в ожогах… Что с вами случилось? — голос доносился откуда-то издали, то нарастая, то вновь удаляясь.
— Прогулялся по горящей палубе, — сказал я беспечно, но слова прозвучали невнятным бормотанием. Я видел перед собой только пару стройных женских ног в изящно сидящих кожаных сапожках, крутой изгиб бедер под серым пояском, портупею и белую, некогда свежую куртку. Я вновь поморщился, просто чтобы она знала, как мне больно, и, опираясь на руку, поднялся.
— …оставила вас снаружи на всю ночь… первую помощь… вы можете идти?… недалеко отсюда…
Из голоса исчезли командные нотки и он показался мне знакомым. Я обернулся, прищурился от солнца и посмотрел на ее нахмуренное в глубоком участии лицо. Сердце моё забилось.
Это была Лайза.
Глава 14
Я пробормотал что-то и привлек ее к себе, но она оттолкнула и окинула меня суровым взглядом ночной няни, которая выполняет свои обязанности независимо от того, нравится ли ей ее работа.
— Лайза!.. Как ты сюда попала? — выдавил я.
— Я не Лайза и попала сюда тем же способом, каким очутились здесь вы.
С настороженным видом она продолжала вести меня к небольшой палатке, разбитой выше по склону в тени булавовидного мха.
— Надеюсь, вы — оперативный агент? — ее взгляд прошелся по тому, что осталось от моей одежды. Она цокнула языком и добавила почти обвиняюще: — Ну и вид у вас. Как после бомбежки.
— Да нет, это не бомбежка, — сказал я. — Морское сражение, абордаж. Но что ты здесь делаешь, Лайза?
— Меня зовут Меллия Гейл, — оборвала она. — Перестаньте навязывать мне свой бред. У меня и без того хватает забот.
— Лайза, что с тобой? Неужели ты не узнаешь меня?
— Я вижу вас первый раз в жизни, мистер.
Мотнув головой, она впихнула меня в лаз палатки, в прохладу и полумрак, и приказала:
— Раздевайтесь.
Я хотел было воспользоваться мужской прерогативой на самостоятельность, но почему-то не смог справиться с одеждой. Бессильно прислонившись к кровати, я подождал, пока о меня стащат туфли, брюки и носки. Мокрые трусы кое-как снял сам. Я дрожал и горел, словно маленький мальчик, которого мама укладывала в постель. Чувствуя над собой прохладную свежесть, я перекатился на живот прочь от пылающей огнем спины, и боль растворилась в мягкой окутывающей темноте.
Глава 15
— Простите, что я оставила вас вчера вечером без внимания, — сказала Лайза или Меллия Гейл. — Но я не думала, что вы ранены… и…
— И, кроме того, я слишком тяжел. Вы бы не справились одна, а еще этот запах, — вставил я. — Ладно, оставим.
Все-таки приятно проснуться в постели в палатке с кондиционированным воздухом, когда тебя аккуратно перебинтовали и под завязку накачали лекарствами. Лежать, не чувствуя никакой боли, сознавать, что все хорошо, и просто наслаждаться теплом и приятным ощущением в конечностях.
Но Лайза настаивает на том, что не знает меня.
Я наблюдал за ее лицом, пока она делала всевозможные перевязки, процедуры, кормила с ложки бульоном. Не оставалось и тени сомнений: это была Лайза.
Однако Лайза — Меллия Гейл — выглядела бодрой, молодой, здоровой. Заостренные черты лица казались более зрелыми. Она была на несколько лет старше моей жены, которую я оставил всего лишь несколько локальных дней назад. Лайза, никогда не знавшая меня. Тут скрывались трудности, разрешить которые мне не под силу. Пока не под силу.
— Ну и мастаки на сюрпризы эти мальчики из Пекс-Центра, — сказал я. — Подумать только, Лайза, моя нежная юная супруга, являлась оперативным агентом Чистки Времени! Не представляю себе… Ведь я увлекся всерьез. Думал, что встреча случайная. А наше знакомство просто-напросто запланировали. Могли бы и сказать. Какая-нибудь актриса…
— Не выматывайте себя попусту, — холодно сказала Меллия. — Лучше помолчите. Вы потеряли много крови, поберегите силы для выздоровления.
«Иначе куковать тебе здесь с беспомощным инвалидом на руках, малышка!» — мелькнула мысль, но ложка с бульоном удержала меня от высказывания вслух.
— Сначала я услышала всплеск, — рассказывала она. — А потом кто-то стал барахтаться внизу. Я решила, что в ловушку попался ящер. Обычное дело. Они падают туда и не могут выбраться.
Когда она говорила, голос звучал моложе и уязвимее.
— И все же вы вышли посмотреть, — заметил я. — Наверное, вы любите животных.
— Я обрадовалась, когда вы закричали, — она покраснела, как будто созналась в чем-то постыдном. — Я уже думала… что…
— Но вы так и не рассказали мне свою историю, — сказал я. — Как же все-таки случилось, что вы ждали меня с горячим бульоном и ледяным взглядом наготове?
Она поджали свои созданные для поцелуя губки.
— Я выполнила задание и прыгнула назад на станцию, — сказала она ровным голосом. — Но станции не было. Просто яма в земле, полная грязи и костей. Невозможно предугадать, куда попадешь. Так что я решила остаться и подождать аварийной команды. Вот… я и сижу…
— И долго?
— Почти три недели…
— Почти?
— Двадцать четыре дня, тринадцать часов и десять минут, — огрызнулась она и снова сунула мне в рот ложку.
— И какое у вас было задание? — поинтересовался я и проглотил.
— Либия. 1200 год до нашей эры.
— Вот не знал, что в древней Либии пользовались пистолетами.
— Задание не предусматривало контактов с местным населением. Меня снабдили всем необходимым для самообороны и самообеспечения. Пару недель я жила одна в пустыне, точнее, у оазиса. Тогда вообще было больше растительности. Надо было устранить вмешательство Первой Эры, связанное с одной добедуинской могилой, со сложной цепью последствий, приведших позднее к возникновению ислама.
Моя работа заключалась в том, чтобы подменить некоторые ключевые предметы, изъятые из музея Второй Эры. Я справилась отлично. Затем прыгнула назад…
Она запнулась, и на какое-то мгновение я увидел испуганную девочку изо всех сил пытающуюся обрести твердость и бесстрашие видавшего виды оперативника.
— Вы все сделали правильно, Меллия, — поддержал я. — На вашем месте я бы, наверное, запаниковал и попробовал прыгнуть назад. И закончил бы тем, что влип в скользящую петлю.
Сказал и тут же понял, что как раз на этом моменте сейчас не следовало бы заострять внимание.
— Так или иначе, но вы ждали, и вот я здесь. Как говорится, две головы…
— Что мы будем делать дальше? — прервала она.
Теперь ее голос и правда звучал как у испуганной девочки. Ты великий мастер утешать, Рейвел, ничего не скажешь. Она прекрасно обходилась без тебя…
— Есть несколько вариантов для нашего вызволения, — заверил я самым бодрым голосом, на какой только был способен, учитывая, что по подбородку стекал суп, — Мне бы только… — У меня не хватило дыхания, и я судорожно вздохнул. — Мне бы только вздремнуть немного и тогда…
— Простите, — извинилась она, — Конечно, вам нужно отдохнуть. Спите. Поговорим позже.
Три дня я провалялся в постели, ожидая, пока на спине не восстановится кожа и не заживут царапины и порезы. Целебные составы из полевой аптечки Меллии оказывали самое благотворное действие. Дважды за это время я слышал выстрелы: Меллия отгоняла огромных тварей, когда они подбирались слишком близко. Десяток стрел из широкотрубного ружья было достаточно, чтобы доставить сигнал в их куриные мозги.
На четвертый день, пошатываясь при ходьбе, я предпринял прогулку к той яме, из которой меня вытащила Меллия.
Несомненно, колодец отмечал место станции. Высокие приливы, дожди, носимый ветром песок, бродячие животные заполнили углубление почти до краев. Стеклянная кромка над поверхностью покрылась выбоинами. На все это потребовалось время — много времени.
— И сколько же? — спросила Меллия.
— Лет сто, не меньше. А можете тысяча или две.
Следовательно, станцию не отстроили, — вздохнула она.
Но крайней мере, на последнем сегменте времени.
Естественно, если местонахождение известно, бессмысленно использовать его вторично.
— Знаете, что я думаю? Я провела здесь целый месяц. Если бы меня искали, то к этому времени уже обязательное обнаружили.
— Не обязательно. Так далеко в прошлом поиски занимают много времени.
— Только не надо меня утешать. Я прекрасно вижу, насколько серьезно наше положение. Случилось нечто неординарное, чем простое темпоральное недоразумение. Все рушится.
Она использовала те же слова, что пришли мне на ум, когда я глядел на свой труп.