— Разум — самый совершенный инструмент в природе, а посему он должен восторжествовать над всем. Ранее я вас спрашивал, что такое боль, а что есть удовольствие?
— В данный момент еда.
— Великолепный пример: удовлетворение природных влечений.
— Это нечто большее, чем влечение. Это — необходимость! Мне необходимо гораздо больше, чем чашка бульона цвета яйца без всякого намека на таковое!
— Все импульсы наслаждения, в случае их чрезмерного удовлетворения, становятся разрушительными; однако, находясь под контролем, эти инстинкты могут быть весьма полезными. Возьмем, к примеру, гнев. Здесь природа выработала поведенческий механизм, позволяющий иметь дело с ситуациями, в которых присутствует агрессия. Он может возобладать над всеми другими ощущениями, даже такими как страх. Когда вы разгневаны, вы становитесь сильнее, менее чувствительны к боли и менее подвержены панике. Вы желаете лишь одного: сблизиться с противником и убить его. Перед боем особи мужского пола многих видов обычно стараются разозлиться.
— Похоже, я уже весьма близок к этому.
— Вы научитесь управлять вспышками гнева и вызывать их, не теряя при этом самообладания. Ну а теперь перейдем к следующей учебной ситуации.
— К следующей? — запротестовал Честер. — У меня нет сил.
— Опять все тот же инстинкт лени, — сказал Куве. — Идемте же, Честер.
Солнце заходило. Честер и Куве стояли возле бассейна у самого основания двадцатипятиметровой вышки для ныряния. Почти отвесная лестница вела к открытой площадке на самом верху.
Куве вручил Честеру маленький медальон:
— Взбирайтесь на вышку. Это устройство позволит мне говорить с вами на расстоянии. Завтра подобное устройство вам вживят хирургическим способом. Ну а теперь — наверх!
— Давайте вспомним эксперимент со стеклянным полом и повторим что-нибудь в этом роде!
— Взбирайтесь, взбирайтесь, медленно и спокойно.
— Но какой смысл взбираться туда: чтобы свернуть себе шею?
— Честер, умом вы понимаете, что должны сотрудничать со мной. Перестаньте обращать внимание на инстинкты и делайте то, что говорит вам ваш ум.
— Я врасту в лестницу, вам придется посылать трех человек, чтобы оторвать мои пальцы от ступенек.
— На прошлой неделе я наблюдал за вами на танцевальной площадке. Вы сидели за столом и много ели. При этом вы посматривали на танцующих. К вам подошла девушка и пригласила вас на танец. Вы похлопали себя по животу и отрицательно покачали головой.
— Но какое это имеет отношение к сидению на верхушке флагштока?
— Танец, который они исполняли, требует большого умения, силы и выносливости. Если бы вы присоединились к танцующим, получили бы вы сейчас удовольствие от воспоминания о танце?
— Конечно, мне бы хотелось…
— Запавшие в память моменты наивысших достижений вызывают удовлетворение; воспоминания об излишествах вызывают отвращение. Станете ли вы на следующей неделе с удовольствием вспоминать, как вы отказались подняться на вышку?
— Если только не свалюсь с нее и не сверну себе шею.
— Ваша память обладает опережающей способностью, а именно: у вас возникают воспоминания о тех вещах, которые еще не произошли. Так вот, перед вами возможность подарить себе достойное воспоминание.
— Хорошо, я начну подниматься, просто чтобы развеселить вас, но не гарантирую, что доберусь до самого верха.
— По ступеньке за раз, Честер. И не глядите вниз.
Честер осторожно начал карабкаться по лестнице, держась за хлипкий поручень.
— Эта штука шатается, — прокричал он с высоты трех метров.
— Ничего, выдержит. Продолжайте подниматься.
Честер продолжал карабкаться. Ступеньки были деревянные, шириной двадцать сантиметров и длиной чуть больше метра. Поручень был сделан из алюминия и крепился болтами к вертикальным стойкам, отходящим от каждой четвертой ступеньки. Честер сосредоточил мысли на дереве и металле. В медальоне возле самого его горла послышалось жужжание и раздался голос Куве:
— Вы продвигаетесь очень хорошо. Прошли уже половину пути.
Заходящее солнце переливалось пурпуром и золотом. Честер остановился, тяжело дыша.
— Ну, еще несколько шагов, Честер, — прозвучал слабый голос в переговорном устройстве.
Он продолжал восхождение. Теперь вершина вышки была уже прямо перед его носом. Прижимаясь к поручню, он сделал несколько последних шагов. Где-то далеко впереди на самом горизонте на фоне темного леса мерцала полоска света. Извивающаяся по долине река светилась отраженным красным светом. Низкое белое здание Центра переливалось в блекнущем свете оттенками спелого персика. Честер посмотрел вниз, на бассейн, и тут же упал на площадку животом, зажмурив глаза.
— Помогите! — выдавил он из себя прерывающимся от страха голосом.
— Двигайтесь к ступенькам, ногами вперед, — спокойно сказал Куве. — Опустите ноги и начинайте двигаться вниз.
Честер нащупал ногой первую ступеньку и тихонько начал спускаться, не пропуская ни одной.
— Полпути вниз, — послышался голос Куве.
Теперь Честер двигался быстрее. Когда до земли осталось метра три, Куве остановил его.
— Взгляните на воду. Вы сможете прыгнуть в нее отсюда?
— Да, но…
— Тогда поднимитесь еще на одну ступеньку. Отсюда сможете?
Честер поднялся на целых три ступеньки.
— Прыгайте!
Честер зажал пальцами нос и прыгнул в воду. Он вынырнул и выбрался из бассейна.
— Нырните снова.
После трех прыжков Честер поднялся еще на ступеньку. Через полчаса, при ярком свете луны, он прыгнул уже с высоты шести метров и, просвистев вниз, с шумом и фонтаном брызг плюхнулся в бассейн и, отфыркиваясь, снова подплыл к лестнице.
— На этот раз достаточно, — сказал Куве. — Через неделю вы спрыгнете с самого верха, оттуда, где сегодня не смогли даже стоять. Ну а теперь снова в дом. Пока вы переодеваетесь во что-нибудь сухое, я хочу поговорить с вами о природе вещей.
— Вообще-то в это время я обычно отхожу ко сну, — сказал, отдуваясь, Честер. — Природа вещей до завтра никак не может подождать?
— Здесь вы не будете страдать от бессонницы, — заверил его Куве. — К тому времени, как вы окажетесь в постели, вы действительно будете готовы ко сну.
В узенькой комнатке с высоким окном Честер критически осмотрел покрытую войлоком скамью, шириной чуть более пятидесяти сантиметров.
— И что, я должен спать на этом?
— Нет матраса лучшего, чем усталость, — ответил Куве. Честер сбросил сандалии и со вздохом улегся на скамью.
— Полагаю, что в этом вы совершенно правы. Думаю, что просплю целую неделю.
— Четыре часа, — сказал Куве. — В дополнение к этому у вас будет двухчасовой сон в полдень.
Из медальона, который все еще висел на шее Честера, послышалось жужжание.
— Недействительное не есть нереальное, — сказал мягкий женский голос. — Нереальное не есть недействительное. Реально ли нереальное…
— Что за чертовщина такая?
— Основные аксиомы рациональности. Вы переведете этот материал на уровень вашего подсознания, пока будете спать.
— Вы хотите сказать, что это будет продолжаться всю ночь?
— Всю. Но вы убедитесь, что это нисколько не помешает вам спать.
— Но что это значит: нереальное не есть недействительное?
— Это элементарное утверждение нетождественности символических эквивалентов.
— Гм-м… Вы имеете в виду, что карта местности — это еще не сама местность?
Куве кивнул:
— Очевидная банальность. Но к рассвету вы уясните ее значение на уровне подсознания.
— Я не смогу даже сомкнуть глаз.
— Не сможете сегодня — сможете завтра, — сказал Куве как ни в чем не бывало.
— Нереальное не есть невозможное, — мягко продолжал настаивать нежный голос.
— И всего-то осталось триста шестьдесят четыре дня, — проговорил, смыкая глаза и погружаясь в забытье, Честер.
Глава 7
Первые серые проблески приближающейся зари не успели еще появиться на темном небе, а Честер нетвердой походкой уже входил в мягко освещенный спортивный зал. Куве, свежий и в безукоризненно белом одеянии, уже ждал его появления, сидя за маленьким столом посреди зала.
— С добрым утром, Честер. Как спали?
— Как убитый. Впрочем, я и сейчас не намного живее. Я просто зашел, чтобы сказать вам, что во всем моем теле нет живого места после всех этих вчерашних излишеств. Пригласите сюда врача. И вообще, я должен быть в постели, но…
Куве жестом прервал его:
— Честер, вы, конечно, ожидаете, что я сейчас же начну вас жалеть, затею с вами душеспасительную беседу. Но, боюсь, у нас нет времени на сантименты.
— Сантименты? Да я же совершенно болен!
— И тем не менее вы встали в назначенное время и оделись для занятий. Ну а поскольку вы здесь, взгляните вот на это.
Честер проковылял к столу. Под прозрачным стеклом мелькали, сменяя друг друга в непредсказуемой последовательности, красные, зеленые и янтарные огоньки.
— Я хочу, чтобы вы изучили эту модель. Когда будете готовы, нажмите пальцем вот здесь, вот эту кнопку, цвет которой соответствует тому цвету, который, по вашему мнению, должен загореться следующим.
Честер начал изучать световую панель. Зажегся и погас красный огонек, затем зеленый, еще один красный, затем еще один, потом зеленый…
Он прикоснулся к красной кнопке. Панель погасла.
— Вы выбрали неверно. Попробуйте снова.
Честер следил за огоньками. Зеленый, красный, янтарный, красный, янтарный, зеленый, красный, зеленый, красный… Он нажал на янтарную кнопку. Панель опять погасла.
— Никогда не думайте, что первый уровень сложности может привести к решению проблемы, Честер. Постарайтесь заглянуть поглубже, найти более неуловимую схему. Попробуйте еще раз.
Огоньки продолжали мигать в той же самой последовательности. Когда Честер нажал на кнопку в пятый раз, засветилось все табло. Он удовлетворенно улыбнулся.
— Хорошо, — сказал Куве. — Когда вы получите три правильных решения подряд, мы перейдем к схемам более высокой степени сложности.