— Б-бу… — ответил Роджер.
— Твое поведение удивило нас, — продолжал человек бесстрастным мелодичным голосом. — Мы следили за твоими действиями из музея. Твое поведение представляется нам бессмысленным. Поскольку это не сочетается с определением тебя как личности, то остается принять, что порядок сложности твоего поведения превышает разрешающие возможности нашего кибернетического анализа. Поэтому необходимо задать тебе ряд вопросов. Вот почему мы пошли на риск изъятия тебя из канала.
— Мое поведение? — Роджер задыхался и говорил с трудом. — Послушайте, ребята, вы, наверное, что-то путаете?
— Ты по-прежнему распространяешь волны примитивного страха, — констатировал исследователь. — Эта тактика проволочек недопустима. — Резкая вспышка боли откликнулась во всех членах Роджера. — По какому принципу ты выбирал путь? — последовал вопрос.
— Да не было никакого принципа. — И Роджер вскрикнул от новой боли.
— Хм. Его жесты соответствуют развитию на уровне двенадцатого порядка, — изрек второй голос, — что еще более усложняет ситуацию.
— Само появление его именно в этом узле представляет наибольшую загадку, — произнес кто-то. — Оно предполагает фактор трансцендентного управления, который в наших вычислениях мы не учитывали.
— Вне всякого сомнения, мы имеем дело с индивидом исключительной прочности. Его организм выдерживает прямые психофизические воздействия и не поддается мутации, — присовокупил человек, покрытый какой-то голубой пудрой, — иначе ему бы просто не удалось выполнить задание, каким бы оно ни было.
— В таком случае нелишним будет попробовать мозгорасщепляющую операцию, — предложил лимонно-желтый красавец.
Раздался негромкий щелчок, и тупорылый аппарат, похожий на гигантскую бормашину, завис прямо над Роджером.
— Подождите минутку! — Роджер попытался освободиться, но понял, что неведомая сила парализовала его, пригвоздила к месту. — Какой смысл в этом? — Он опять начал задыхаться. — Выпустите меня отсюда! Поверьте мне, я был очень нужен на своем месте. Может быть, я был на пути к самой высокооплачиваемой и самой легкой работе в мире! Может быть, я спешил на свадьбу с самой богатой и прекрасной женщиной Среднего Запада! Может быть, я ехал в Вашингтон с сообщением государственной важности!
— Настоящий крик сознания! — восторженно констатировал малиново-розовый, следя за показаниями приборов. — Если я не ошибаюсь — это самый загадочный идиот с интеллектуальным показателем около ста сорока!
— Так и есть, — согласился Роджер. — Вот теперь, возможно, мы поймем друг друга. Джентльмены, я не знаю, за кого вы меня принимаете, но я не тот, кто вам нужен. Я Роджер Тайсон, искатель приключений.
— Спокойнее, — ласково и тихо сказал голубоватый. — Не собираешься ли ты убедить нас в случайности своего сегодняшнего появления в музее накануне пробной остановки долгожданной миссии в точке ноль по временной оси?
— Именно это я и хочу сказать, — вскричал бедняга с жаром. — Если уж вы ждете от меня правды… то я даже не знаю, где я, и даже… — Роджер, казалось, сам удивился собственному сообщению, — в каком времени я нахожусь.
— Наша эра — двадцать третья декада после тотальной унификации, то есть примерно две тысячи двести сорок девятый год по старому календарю.
— Три столетия в будущем? — Голос изменил Роджеру, и он с усилием проглотил комок в горле. — У меня было подозрение… Надо было, конечно, знать…
— Мы опаздываем, С’Лант, — вмешался человек в бордовом. — Время старта приближается. Ну-ка, парень, быстро отвечай, какова твоя миссия?
Ощущение в позвоночнике, чем-то напоминающее зубную боль, заставило Роджера предположить, что произошли какие-то изменения. И действительно, в группе стоящих сотрудников возникло едва приметное движение.
— Объясни природу сил взаимотяготения, лежащих в основе Ро-фактора?
Тяжелый ботинок наступил на кончик его длинного хвоста, который Роджер вдруг с удивлением обнаружил у себя.
— Дай определение сущности и регулировки матриц пульсоводов.
Роджеру произвели ампутацию рожек. Сами рога — это, конечно, химера, как понял Роджер сквозь боль, но ощущение оказалось очень даже реальным.
— Перечисли все системы координат для силлогистических манипуляций и назови показатели осевых вращений!
Огромный железный шар, которым сносят дома, выплыл откуда-то и расплющил Роджера в лепешку.
— Хм, мне кажется, вся эта процедура попахивает криминалом. Можно справиться — кассета девятьсот восемьдесят семь, код социальной мотивации! — шепнул кто-то Роджеру на ухо.
— Я требую адвоката! — возопил он.
— Что? — спросил человек в голубом, поворачиваясь к своему желто-зеленому помощнику. — Р’Хит, быстренько проведи семантический анализ последнего высказывания по четвертому и двенадцатому модулям. Обрати особое внимание на сопутствующие резонансы второй категории.
— Это беззаконие! — продолжал кричать Роджер. — Могу сослаться на кассету, э… девятьсот восемьдесят семь, код, э… социальной мотивации!
— Как так? — Человек по имени С’Лант просверлил Роджера взглядом. — Откуда тебе известно о существовании кода?
— Какая разница! — шептал невидимый голос. — Беззаконие всегда остается беззаконием!
— Не важно, — повторил Роджер. — Беззаконие всегда беззаконно.
— Ну… что касается данного пункта… Даже если случай критический, это еще не значит, что надо прибегать к тоталитарным методам!
— Вот именно! — Роджер яростно закивал головой. — Даже в критических условиях нельзя опускаться до методов Гитлера!
— Я не знаю, С’Лант, — заговорил розовый оператор, сидящий за приборами. — Все эти заявления тяготеют к сектору интеллектуальной неполноценности. У меня есть подозрение, что мы могли допустить ошибку.
— Ты хочешь сказать, это не наш агент?
— Да конечно же нет! — заорал Роджер. — Я всего лишь сбившийся с пути странник — Роджер Тайсон!
— Тогда почему он так сильно воздействует на наши гамитронные детекторы?
— Наверное, надо отрегулировать варпиляторы, — подсказывал голос.
— Проверьте лучше варпиляторы, — быстро повторил Роджер.
— Э… неплохая мысль… А…
— А уж если по-настоящему, надо бы получше откоординировать трансфрикативные стержни.
— И не забудьте о трансфрикативных стержнях!
— Откуда ты знаешь столько названий технического оборудования Первой культуры? — В голосе С’Ланта появились обвинительные нотки. — Может, ты из будущего и занимаешься историей…
— Верно, это подойдет. Как вы догадались, что я из будущего?
— Любопытно, ведь он может рассказать, что нас всех ждет.
— Действительно, звучит заманчиво, — поспешил согласиться С’Лант. — Скажите, сэр, как решится судьба «Дженерал минералз» на большом совете в пятидесятом году?
— Есть ли жизнь в илистых почвенных образованиях на Венере?
— Освободят когда-нибудь трассу Марс — Земля от мемориального астероида Л. Б. Джей?
— Мне нелегко говорить, когда меня парализовали и свернули шею, — заметил Роджер.
— О боже, простите меня, сэр!
С’Лант щелкнул выключателем, и Роджер почувствовал себя освобожденным.
— Р’Хит, принесите гостю стул. Как насчет нескольких граммов медицинского алкоголя?
— Что ж, спасибо, не откажусь. — Роджер принял стаканчик, опустился в кресло, ощутив под собой непонятное движение — кресло приспосабливалось к его формам.
— Ну а каковы итоги пятьдесят вторых выборов…
— Да, первой пришла темная лошадка. — Роджер импровизировал. — А как вот насчет того, чтобы меня отсюда выпустить?
— Одобрен ли билль о бессмертии?
— Большинством голосов. Если вы ничего не имеете против, я бы хотел, чтобы вы доставили меня на окраину любого города.
— Меня интересует отчет экспедиции Альфа-три.
— Плотный туман. — Роджер был скуп на слова. — И если вам действительно все равно, я бы предпочел отправиться сейчас, прежде чем…
— Удивительно! Ты слышал, Р’Хит?! Плотный туман! Невероятно!
— Что известно истории о постах, занимаемых С’Лантом, технором четвертого класса?
— Вас ждет ошеломляющая карьера. Не сможете ли вы подбросить меня в Чикаго? У меня там двоюродный брат. Ну, не то чтобы двоюродный брат… в общем, он приходится братом одной девушке, обрученной с парнем, который потом женился на сестре брата ее мужа, — ну, вы понимаете меня.
— Неужели в моде опять будут укороченные жакеты? Они выглядят неплохо, конечно, если у девушки хорошая фигура…
— Как будут обстоять дела с акциями «Дженерал минералз»? — жалобно вопросил С’Лант.
— Полетят к чертовой бабушке! — провозгласил Роджер.
— Не может быть: ведь они постоянно растут в цене. Вы, вероятно, ошиблись…
— Да они вообще ничего не будут стоить, — сердился Роджер. — Ну и естественно, заменят все руководство.
— Прекрасно, я так и думал. Этого подлеца Ф’Хута никак нельзя было выбирать директором.
— Сменится руководство? Может, станет чуточку полегче дышать?!
— В конце концов все предадут гласности. Все тайное станет явным. — Роджер был неумолим. — И все-таки как же с моим отъездом?
— Я рад, что о махинациях Ф’Хута станет известно, — продолжал С’Лант.
— Разумеется, я не должна думать о модах в такой неподходящий момент, но мне так интересно, что же будут носить женщины…
— А что произойдет с другими членами руководства? — настаивал С’Лант.
— Разгонят все руководство к чертям собачьим, но… О боже!
— Я надеюсь, вы не хотите сказать, что они покончат с капитализмом вообще? — ужаснулся Р’Хит.
— Ничего страшного при этом не произойдет. — Роджер решил разбавить сообщение. — Наконец-то в корне покончат со всякой спекуляцией.
— Ужасно. Хорошо, что я не доживу до этих дней.
— Надеюсь, это произойдет не раньше, чем я умру, — вставил человек в голубом.
— Честно говоря — это случится очень скоро. Я бы на вашем месте доставил меня домой и вплотную занялся бы своими делами.
— Значит, я останусь без средств, — мрачно изрек С’Лант.