Выражение лица Роуна изменилось, стало подчеркнуто серьезным.
— Ты сказал Земной Имперский Флот?
— Именно это я и сказал, — невозмутимо подтвердил Генри Дред.
— Но я думал, — произнес Роун, внимательно наблюдая за глазами капитана, — что Земной Имперский Флот был очень давно разгромлен…
— Ты думал, да? — Многозначительная улыбка пробежала по лицу Генри Дреда. Он торжествующе смотрел на Роуна, наслаждаясь моментом. — Ну, а если я тебе скажу, что он не был разгромлен? Что есть целые скомплектованные соединения крейсеров, разбросанные после битвы по всему Восточному рукаву Галактики? Что Секторный Штаб взял на себя командный контроль, он заново организует оставшихся в живых и держит флот в боевой готовности, ожидая, когда наступит день контратаки?
— И ты говоришь мне об этом? — как Роун ни старался, голос взволнованно сломался на последнем слове.
— Черт побери, малыш, это именно то, из-за чего я тебя и вызвал сюда. Я хотел с тобой поговорить, а ты вылез со своим любимчиком джинном! — Генри хлопнул Роуна по плечу. — Я долго приглядывался к тебе за эти годы. Ты поступаешь правильно, даже более того. Настанет время, и я смогу приобщить тебя к тому делу, каким мы сейчас занимаемся. Ты думал, я просто пират, который озабочен только рейдами и грабежами, и для меня все к чертям, лишь бы содрать жирок с гуков и джиков? И ты полагал, что все мои разговоры о возвращении человеку Галактики — одна трепотня? Я знаю, — он улыбнулся, откинув голову назад, — и не могу тебя винить. Конечно, у меня полный запасник тяжелых металлов и драгоценностей, старинной земной одежды и оружия, и даже несколько ящиков старых имперских кредитных знаков. Но это не все, что мне удалось припрятать. Иди сюда.
Он повернулся, прошел через широкую палубу древнего линкора, вставил ключи в панель. Бронированная дверь распахнулась, и, пригнув голову, Генри вошел внутрь, а затем появился с широкой плоской коробкой. Он поднял крышку, вытащил одежду из плотно сотканного голубого полотна и встряхнул ее. Роун изумленно уставился на эту красоту.
— Моя униформа, — сообщил Генри Дред, — капитана Земного Имперского Флота. На меня возложили обязанности за набор рекрутов. Что касается резервов, я все делал правильно. Но это мой первый набор…
А Роун не отрывал жадного взгляда от небесной формы, от яркого блеска древних знаков отличия. Он судорожно сглотнул, открыл рот, чтобы сказать, но… Генри Дред вынес из ниши и вторую коробку. Он положил на нее ладонь.
— Подними правую руку, лейтенант Корней, — приказал он…
Роун таращился в зеркало. Зауженное, в серебряный рубчик трико сидело на нем как влитое. Поверх шелковой белой рубашки короткий китель с серебряными пуговицами на фоне королевской голубизны. Ярко начищенное, отделанное эбонитом церемониальное оружие блестело на широком серебристом поясе с большой квадратной пряжкой, украшенной уже известной Роуну эмблемой «Зем. Имп.» и символическим образом птицы.
Он повернулся к Генри Дреду.
— У меня миллиард вопросов, Генри. Ты знаешь, они такие…
Генри Дред снова рассмеялся.
— Конечно, знаю, — он включил микрофон и распорядился принести вина. — Садись, лейтенант. Думаю, уж на несколько минут ты сможешь забыть о джинах, пока я расскажу тебе кое о чем другом.
Железный Роберт зашевелился, когда Роун окликнул его. Тяжелые ступни заскрежетали по заржавевшим палубным плитам, забрякали цепи в темноте, и зеленые глаза воззрились на Роуна.
— Что ты хочешь, Роун? — прорычал гулкий голос. — Ты прервал сладкие грезы Железного Роберта о юности, женщинах и жарком солнце родного мира…
— Я… только пришел посмотреть, как ты, — сказал Роун. — Последнее время я был занят и спускался к тебе не так часто, как мне бы хотелось. Тебе что-нибудь нужно?
— Только знать, что тебе хорошо и ты счастлив, Роун. Я надеюсь, теперь вы с Генри Дредом друзья и ты хорошо проводишь время и не грустишь, как раньше.
Роун ухватился за хромолитовую двухдюймовую решетку камеры Железного Роберта.
— Дело не в этом, Железный Роберт. Я помогаю собрать воедино Земную Империю. Конечно, у меня слишком мало сил — всего один корабль, бороздящий космос, разыскивающий землян или хотя бы сведения о них. Но я собираю запасы для Флота, информацию, чтобы использовать их, когда мы будем готовы начать контратаку…
— Контратаку? Против кого, Роун? Пока вы воюете только с гуками и джиками, которые вам попадаются, забираете у них все оружие, горючее, деньги…
— Ты должен понять, Железный Роберт! Это не просто грабеж. Это — стратегия! Мы дрейфуем в соответствии с официальным распоряжением Флота, громя чуждые цивилизации в назначенном секторе. Капитан Дред уже двенадцать лет в космосе. Еще пару лет, и мы закончим рейд и отправим сообщение в Секторный Штаб…
— Я вижу, ты счастлив, Роун. Хорошо проводишь время, живешь богато, хорошо ешь, хорошо пьешь, много сражаешься, имеешь достаточно женщин…
— Черт побери, и это все, что тебя в жизни интересует? — в отчаянии вскричал Роун. — Да понимаешь ли ты, что значит задаться целью построить нечто грандиозное, за что ты мог бы отдать собственную жизнь?
— Конечно, Железный Роберт понимает большие мечты молодости. Все существа в молодости…
— Это не просто мечты, Железный Роберт! Земная Империя уже однажды управляла Галактикой! И могла бы управлять снова! Ты, видно, мало сталкивался со страданиями и муками, смертью и разрушениями, ненавистью и безнадежностью, чтобы понять, как необходимо изменить этот мир? Империя вернет в Галактику спокойствие и порядок. Если мы оставим у власти проклятых джиков, все останется без изменения и даже станет намного хуже.
— Может быть, ты и прав, Роун! — голос Железного Роберта мягко рокотал. — Чудесная вещь — возводить воздушные замки, сооружать сказочные парки, слышать прекрасную музыку…
— Не смейся над моей мечтой! И над моим садом тоже. Я не должен был говорить тебе о нем! Мне бы уже следовало знать, что джик не в состоянии этого понять!
— Да, Роун, джику трудно это понять. Но позволь тебя спросить, какое место отводится джикам в твоей мечте или точнее — в Земной Империи? Они тоже будут разгуливать по прелестным садам?
— У них будут свои собственные миры, — хмуро ответил Роун. — И собственные сады.
— Понятно, Железный Роберт тоже будет иметь свой сад. А в нем — замечательные черные камни и лужи мягкой грязи, в которых можно даже полежать; и горячую, вонючую воду, бьющую прямо из-под земли. Но, думаю, Роуну такой сад вряд ли будет по душе. И, полагаю, возникнет нелегкая задача для Роуна и Железного Роберта — как им вместе теперь погулять по сану, вспоминая старые добрые времена. А может, лучше вообще не иметь никакого сада, а просто оставаться друзьями?
Роун прислонился головой к холодной решетке.
— Железный Роберт, я не имел в виду… Мы ведь всегда будем друзьями, несмотря ни на что! Я знаю, ты заперт здесь из-за меня. Слушай, Железный Роберт, я собираюсь сказать Генри Дреду…
— Роун, прошу тебя, ничего не говори Генри Дреду! У Железного Роберта свои счеты с пиратом — джик привык держать свое слово так же, как и человек…
— Я не это имел в виду, когда называл тебя джиком, Железный Роберт…
— Одно слово, Роун. Несмотря на мой гнев, Железный Роберт и Роун — друзья. Железному Роберту не стыдно быть джиком. Я — королевского железного происхождения, и у меня есть такой замечательный друг, как ты, Роун. Человеческое племя сгорает быстро, но горит жарко, согревая даже такое старое каменное сердце, как у Железного Роберта.
— Я собираюсь вытащить тебя отсюда…
— Нет, Роун. Куда мне еще идти? Не в земную же каюту, она слишком мала для меня, да и сиденья не выдержат. От меня одни неприятности, Генри Дред прав. Команде не нравится, что Железный Роберт свободно разгуливает по кораблю. Лучше оставайся здесь, поблизости, Роун. И однажды нам вместе удастся высадиться на планету. А пока же тебе выпала судьба работать с Генри Дредом. Ты шаг за шагом приближаешься к осуществлению мечты о древней славе. А Железный Роберт всегда будет здесь и рядом с тобой.
— Очень скоро, через год или два, мы прибудем в Секторный Штаб. Я заставлю их дать мне отдельный корабль, и тогда ты станешь моим помощником.
— Конечно, Роун. Отличный план. А пока Железный Роберт будет терпеливо ждать, и тебе незачем беспокоиться.
Роун встал, потянулся, протер глаза и отпил из чашечки горький черный кофе.
— Я устал, Генри. Мы больше тридцати шести часов торчим перед экранами, а так ничего и не увидели. Давай прекратим эту напрасную погоню.
— Они близко, Роун, — не сдавался Генри. При экранном освещении его лицо казалось серноватым и осунувшимся. — Я преследовал ниссийский корабль в течение сорока лет, еще сорок минут, и они могут попасть в поле нашего зрения…
— Или еще сорок дней, или сорок лет, или все тысячу, откуда мы знаем. Эти увальни с Эбара, видно, только для того и рассказали нам эту историю, чтобы избавиться от нас, из-за боязни нового обстрела города.
— Ниссийцы где-то рядом. Мы приближаемся к ним.
— Предположим, это так. Ну и что из того? У нас же совсем другая цель — разведка и набор рекрутов, я правильно понял тебя? Да и потом разве можно атаковать ниссийский корабль, если он вообще существует и он действительно ниссиинский, лишь с двумя людьми в команде!
— Я сказал — они здесь. И мы — военная единица Флота! А наша работа — обнаруживать и громить врага.
— Генри, оставь ты это и перестань уповать на нашу дальнодействующую радарную установку — мы же не знаем их возможностей! Они ведь могут взорвать нас прямо в космосе, со всеми нашими установками, еще до того, как мы к ним приблизимся. Ты же сам говорил, что они это проделали с мандевойским разведчиком.
— Струсил, лейтенант? — спросил Генри Дред, пристально глядя на Роуна.
По лицу молодого человека пробежала невеселая улыбка.
— Ну, если тебе так хочется, то струсил. А может я просто не лишен здравого смысла. Я не хочу видеть, как все, ради чего мы работали, рухнет в одночасье только потому, что у тебя зудит рука пальнуть из этих мощных батарей, которые все эти годы ты держишь в боевой готовности.