— Я даю тебе огромную долю витастина, — сказал он. — Примерно через час ты почувствуешь себя человеком. Но не увлекайся, если, конечно, нет особого желания, — добавил он.
Аскор и Сидис запихнули его в душ и дали щетку для мытья, потом уложили спать, и к тому времени, когда наконец он очнулся, была готова подогнанная под его костлявую фигуру униформа.
Собственное отражение в зеркале показалось чужим и страшным — тощий, незнакомый старик с высохшим лицом и запавшими глазами. Волосы на висках серебрились белыми ниточками. Но Роун только ухмыльнулся своему отражению.
— Мы живы, — бодро произнес он.
Аскор и Сидис за его спиной тоже улыбались.
— Идемте, ребята, — сказал Роун. — Здесь нам делать нечего.
Уже на борту угнанного сверхсветового лайнера «Блудница Преисподней», после целого часа полета, Роун наконец позволил себе расслабиться в глубоком кресле первого офицера, изучая данные приборов.
— Рад, что вам удалось вовремя появиться, — сказал он. — Однако довольно глупо — проводить подобную операцию вдвоем.
— А мы были не одни, босс, — уточнил Синдис. — С такой-то великолепной лоханкой… Конечно, нам пришлось почти месяц болтаться в космосе, но времени лететь на старый «Гнев Небес» не было.
— Да, увести такой крейсер… отличная работа, — восхищенно заметил Роун. — Глядишь, поднатореете.
— Ерунда, они думали, что сцапают нас.
— Хотелось бы мне на них посмотреть…
— Ты ничего не потерял, — Сидис блеснул остатками зубов и внимательно осмотрел кончик пилки, с помощью которой ухаживал за ними. — Скукотища, да и только. Эти бездельники решили потыкать в нас ружьями.
— И это называется Земной Имперский Флот, — фыркнул Аскор. — Сопляки…
— Они не чистокровные земляне, — возразил Роун. — Шайка сброда, использующая громкое имя. Настоящие земляне на Земле.
— Я это уже слышал, — с сомнением произнес Сидис, но думал… эй, капитан, уж не собираемся ли мы именно туда, а?
— А почему бы и нет?
— Да не знаю, я думал, может, ты останешься работать на Земной Имперский Флот, как старинна Дред…
— С меня предостаточно этого Флота, — рыкнул Роун.
Он швырнул Сидису флотскую униформу из голубого полиона, которую прихватил с собой со старого корабля.
— А что мне делать с этим барахлом? — поинтересовался Сидис, крутя в руках земную униформу.
— Сожги, — приказал Роун.
Глава 20
Солнце, как огромный бриллиант, сверкало на фоне черного космоса по правому борту «Блудницы Преисподней». Даже сейчас уже можно было разглядеть крохотные точки — планеты системы. Роун пытался отыскать среди них Землю по тому описанию, которое дал Старбед. Но для этого необходимо было прежде найти Луну, а она оказалась слишком маленькой, чтобы различить ее с такого расстояния.
Включив приемник, он ничего, кроме космического жужжания, не услышал. Роун взял микрофон и принялся передавать:
— Земной имперский крейсер «Блудница Преисподней» вызывает ниссийский штаб…
— А почему ты думаешь, что они говорят на общеземном, босс? — нервно поинтересовался Сидис. С тех пор как они увидели мрачный, огромный ниссийский корабль, у него пошаливали нервы.
— Во всяком случае, пять тысяч лет назад они говорили на нем, — заметил Роун.
— Интересно, а когда последний раз пытались прорвать блокаду? — спросил Аскор.
— Триста лет назад, — ответил Роун. — Но им так ничего и не удалось сделать.
— Бравые ребята, — пробормотал Сидис.
— Мы наверняка уже попали в поле досягаемости детекторов, — спокойно произнес Роун. Он быстро проверил систему управления. Небольшой метеорит ослепительно вспыхнул, натолкнувшись на поле отражения корабельного корпуса. На экране появилось изображение.
— Большая куколка, — заметил Сидис.
— Не больше, чем в прошлый раз, — откликнулся Аскор.
— Да, но тот был мертв, — напомнил Сидис. — Что, если этот не мертвый?
— Тогда нас спалят ко всем чертям. А что?
— Да нет, ничего, просто спрашиваю, — буркнул Сидис, и они принялись молча наблюдать за экранами.
Вблизи ниссийский корабль выглядел совершенно так же, как тот, который они захватили после смерти Генри Дреда несколько лет назад: огромный, молчаливый, мертвый, с незнакомыми иероглифами поперек борта.
Понадобился целый час, чтобы прорезать корпус; и когда наконец затхлый воздух корабля перестал свистеть в проеме, Роун со своей командной, затянутые в скафандры, ступили на его борт. Они прошли по узким, пустым, тусклым коридорам, припоминая прежний маршрут. Несколько раз им попадались кучки пыли и рыбьих костей.
В контрольной рубке на спинке пилотского кресла висел заброшенный военный мундир — первый знак пребывания экипажа на корабле. Роун подошел к контрольному пульту.
— Землянин! — прозвучал в пустоте гулкий голос. — Не двигайся!
Роун мгновенно выхватил пистолет.
— Брось оружие! — голос звучал вяло и отстранено, с отчаянной усталостью.
У Роуна на секунду перехватило дыхание, за иго спиной молча стояли Аскор и Сидис.
— Оно тебе не понадобится, землянин, — снова произнес этот же голос. — Я умираю, и тебе незачем стрелять. — Кресло, скользя, развернулось.
Существо напоминало длинный, сморщенный иолионовый мешок, набитый гнилью. Какая-то часть его слегка шевелилась. Роун решил, что это рот.
— Моя телесная форма шокирует тебя, — произнес голос. — Это потому, что мой энергетический уровень на нуле. Но как вы пришли сюда? Где мои люди?
— Не знаю, — едва выдавил из себя Роун. — Ты — первый ниссиец, которого я вижу.
— Я великий Тот, командующий двенадцатью Ордами. Тревога пробудила меня, дремавшего в этой затхлости одиночества. Я звал, но никто, кроме тебя, землянин, не откликнулся…
— Я много лет ждал этого момента, — сказал Роун, — и думал, что будет приятно убить хоть одного ниссийца, но теперь мне этого делать не хочется.
— Значит, войска землян все-таки разбили нас? Я видел наши крейсеры, выстроенные на позициях вокруг вражеской планеты. Но никто так и не ответил на мой сигнал… а когда я попытался вызвать родную планету… слушай…
Ниссиец вытянул среднюю часть своего аморфного тела и коснулся переключателя.
— Слушай!
Но Роун ничего не слышал, зато он увидел, как из приемника поднялся целый вихрь бордового дыма. Нет, не бордового, а скорее какого-то неопределенного. Он заклубился по рубке и вскоре исчез без следа.
Тот вскрикнул, и этот полный отчаяния звук вдруг тоже превратился в дым, который быстро растаял. Странное аморфное тело ниссийца перекрутилось, распухло, едва заметно пульсируя, и затем сжалось еще сильнее, чем раньше.
Роун подошел и выключил микрофон.
— Я не понимаю, что это значит, — дрожащим голосом произнес он.
— Это звук опустошения, — пояснил Тот слабо. — Разве ты не видишь? Не осталось никого, кроме меня. Мы хотели захватить вашу Галактику только потому, что наша собственная была заражена опасными вирусами-паразитами, которые истощали российскую жизненную энергию. Но мы проиграли и погибли. Все, кроме меня. А я столько лет ожидал здесь, на этом корабле, в полной боевой готовности…
— Никто не разгромил ниссийцев, — возразил Роун, — они просто исчезли, и никто не знает когда. А механизмы по-прежнему работали в течение долгих веков.
— Ну вот, теперь умираю и я, — сказал Тот, — а со мной и вся ниссийская раса. Но не стреляй в меня, Иначе я взорвусь, и все вы тоже погибнете. Да и смотреть на мою смерть тоже не стоит.
Это неприятное зрелище. Мы, ниссийцы, сильны, и сила наша заключена во владении тайной, контору вы, люди, называете жизнью…
Роун продолжал наблюдать. Аморфное тело сначала раздулось, выросло до самого потолка, взяв собой половину рубки, потом стало менять цвета, и этот поток красок буквально гипнотизировал, накрепко приковывая к себе взгляд. Роуну вдруг стало казаться, будто он наблюдает свою собственную предсмертную агонию… А понтом, когда Тот стал сжиматься, цвета сконцентрировались и болезненные пятна выступили на его теле. Роун почувствовал, с каким трудом и болью рвется из его собственной груди дыхание. Он вдруг испытал ужас и отчаяние при мысли о смерти, ему хотелось метаться и кричать… Но вдруг этот страх и ужас исчезли, и наступило спокойствие. Он подошел к сморщенной, пустой оболочке на полу, осторожно приподнял ее. Внутри что-то жестко клацнуло.
— Вот это да, босс! — первым опомнился Сидис.
Аскор вытер лицо роговистой рукой.
— Давай сматываться отсюда, шеф.
Роун молча кивнул и отвернулся, испытывая странное одиночество, словно умерла часть его жизни.
Даже с расстояния в триста миль планета казалась прекрасной. Ночная сторона пропадала во тьме, а дневная искрилась переливами голубого, зеленого и коричневатого цветов. Роун чувствовал, как колотится в груди сердце и как возбужденно горят его глаза. Земля. Дом. Если бы только Генри Дред мог видеть все это!
Корабль нырнул в атмосферу, и гуки с интересом прильнули к экрану, обозревая невиданную панораму.
— Смотри-ка, босс, — ткнул пальцем Сидис, — а они поднялись нас встретить. Может, приведем в боевую готовность пару батарей?
Роун посмотрел на самолеты, которые поблескивали крыльями далеко внизу.
— Ты же сам сказал, что они нас встречают, — сказал Роун, — и стрелять они наверняка не станут.
Реактивный самолет быстро пролетел мимо, развернулся, как игривая рыбка, и скрылся далеко на западе.
— Хей! — окликнул Аскор, изучивший карты и сравнивавший их с показаниями экранов. — Это же Американский континент, только вверх тормашками.
Сидис включил микрофон и стал вызывать планету вот уже в двадцатый раз. Никакого ответа. Реактивный самолет вернулся, сделал круг и снова унесся прочь.
— По-моему, он хочет, чтобы мы следовали за ним, — размышлял Роун, изменяя курс, чтобы следовать за крохотным самолетом.
Они летели над ослепительно голубой береговой линией и растянувшейся грядой зеленых холмов, над огромным городом, пока самолет не повел их вниз, на просторное бетонированное поле, белое, как береговой песок. Роун опустил корабль аккуратно, стараясь не зацепить широкие полосы разноцветных насаждений, расположенные рядом с причалом. Корабль приземлился мягко, грохот двигателей умолк.