— Вы не правы насчет Конолли, — мягко проговорил сэр Роберт. — Он действовал по указаниям кабинета военного времени. А идея принадлежала Уинстону. Сам-то он отказался покинуть страну, хотя мог улететь гидросамолетом в Исландию, как сделали многие другие. А повышение Конолли до звания контр-адмирала было подписано лично королем, я видел это собственными глазами. Да, в сообщении Геббельса говорилось, что он обратился к конгрессу и объявил себя правителем «Свободной Британии». Однако протоколы самого конгресса свидетельствуют, что он назвал себя представителем британского народа и министром обороны, назначенным кабинетом и утвержденным королем. Завершая обращение, он подчеркнул, что является верным подданным короля Георга и его законных наследников.
— Много ли людей по эту сторону Атлантики знают, что именно он сказал? — возразил Дуглас. — И велики ли шансы оповестить народ, как все было на самом деле?
— Пока это не является нашей первоочередной задачей, — ответил сэр Роберт. — Самое главное сейчас — защитить позиции контр-адмирала Конолли в Вашингтоне. Так, чтобы его нельзя было атаковать ни юридически, ни дипломатически. На прошлой неделе немцы попытались взять под свой контроль здание посольства! Наняли лучших юристов Америки.
— Вопрос с посольством по сию пору не решен, — добавил Бернард. — Если немцам удастся заполучить здание, это будет серьезный удар по репутации Конолли в Вашингтоне.
— Так вы, значит, поддерживаете с Конолли связь? — Дуглас не смог скрыть своего удивления.
Никто не ответил. Мэйхью, отказавшийся от сигар сэра Роберта марки «Упманн», принялся раскуривать свою, марки «Ромео и Джульетта». «Бернард! — подумал Дуглас. — Бернард у них курьер».
Они продолжили партию, обмениваясь доброжелательными ремарками, как делают те, для кого игра — лишь способ провести время. Один сэр Роберт играл с азартом человека, не умеющего проигрывать.
— А в Тауэре теперь народу немного, — между прочим заметил Мэйхью, словно речь шла о посещаемости соревнований по крикету с Австралией.
Вот в чем дело. Хут не ошибся. Они действительно хотят попытаться вызволить короля из Тауэра.
— Там расквартирован батальон спецвойск СС, — произнес Дуглас.
Глаза сэра Роберта слегка расширились. Мэйхью позволил себе тень улыбки. Слова инспектора Арчера прозвучали если не как прямой отказ вступать в драку со спецвойсками, то по меньшей мере как убедительное предостережение.
— Если бы король был свободен и мог во всеуслышание подтвердить звание и положение Конолли, это бы кардинально изменило положение Британии на мировой арене, — сказал Бернард.
Дуглас не разделял его уверенности. Ему хватало цинизма предполагать, что кардинальные изменения в этом случае будут касаться лишь самого Конолли и его приближенных. Он окинул взглядом своих собеседников. Их аристократически снисходительная манера держаться вызывала в нем неприязнь.
— Вы же не намерены в самом деле взять штурмом лондонский Тауэр? — спросил он напрямик.
Все трое заерзали. Наконец, заговорил Мэйхью:
— При всем моем уважении к вам, сэр Роберт, и несмотря на наши прошлые дискуссии, думаю, нам совершенно необходимо ввести инспектора в курс дела.
— Да, я сам об этом думал, — изрек сэр Роберт.
— Немецкая армия окажет нам все возможное содействие, не вступая в открытую конфронтацию, — сказал Мэйхью.
— А им это зачем? — недоверчиво спросил Дуглас.
— По их мнению, то, что король Англии содержится в крепости под охраной СС, — это позор для вермахта, — ответил сэр Роберт. — А вот если мы сумеем организовать королю побег, это станет позором для СС и укрепит властные позиции главнокомандующего вермахтом в Британии.
— И не только здесь, — добавил Мэйхью. — Последствия будут ощутимы даже в Берлине. Нас поддерживает генеральный штаб.
Дуглас кивнул, объяснение его вполне удовлетворило. Для британского ума все это могло звучать нелогично, однако Дуглас успел поработать с немцами и составить о них некоторое представление. Обрисованная картина в это представление хорошо вписывалась.
— Я попробую обеспечить вас еще более ценным союзником, — сказал он. — То, что вы намерены предпринять, может прийтись по душе штандартенфюреру Хуту.
— Хуту? — переспросил Мэйхью. — А ему-то какая выгода?
— Сейчас старший по званию офицер СС в стране — Келлерман. Он же возглавляет полицию. В случае побега короля свои позиции Келлерман тут же с позором утратит. Полагаю, Хут не отказался бы занять его место, но суть даже не в этом. Они питают друг к другу страшную ненависть, по сравнению с которой даже карьерные амбиции отходят на второй план.
— Чтоб мне провалиться… — изумленно проговорил сэр Роберт.
— Если такой человек будет готов закрыть глаза на наши действия, — сказал Мэйхью, — это существенно упростит нам задачу.
— Каков наш следующий шаг? — спросил сэр Роберт. — Сможете прощупать своего Хута?
— Он потребует имена, — ответил Дуглас. — Вам нужно выбрать посредника, на которого я мог бы сослаться.
— Это опасно, — возразил Мэйхью. — Мы можем нарваться на западню.
— Неоправданный оптимизм, — заметил Дуглас. — Мы почти наверняка нарвемся на западню.
— Давайте я буду посредником, — предложил Бернард. — Стоит рискнуть. Что нужно делать?
— Ничего. Я просто открою имя представителя группы. Только не торопитесь, подумайте до завтра. Возможно, сэр Роберт и полковник Мэйхью сочтут вас слишком ценной фигурой, чтобы жертвовать вами в подобном гамбите.
Сэр Роберт кивнул.
— Простите, Бернард, но Арчер прав. Я не могу этого позволить.
Воцарилось долгое молчание, обсуждение было завершено.
— Ну что ж, сообщите мне, когда выберете посредника, — сказал Дуглас. — Конечно же, я приложу все усилия, чтобы его защитить.
Мэйхью решительно сгреб карты.
— Пожалуй, на сегодня достаточно.
Дуглас посмотрел на часы.
— Да, мне пора.
— Минуточку, — произнес сэр Роберт. — Эти джентльмены должны нам деньги.
Дуглас получил причитающуюся ему горсть пенни и, пожелав доброй ночи сэру Роберту и Бернарду, направился по темному коридору к выходу. Мэйхью пошел его провожать. Остановившись на площадке лестницы, он промолвил:
— Ну, пора, наверное, и нам прощаться, Арчер.
Однако при этом не сдвинулся с места, будто намеревался сказать что-то еще.
— Вы не попросили меня спустить расследование убийства Питера Томаса на тормозах.
Мэйхью вздрогнул.
— Ну… вы сами понимаете, что это было бы в наших общих интересах.
— То есть в ваших и моих?
— Именно так, в долгосрочной перспективе. — Мэйхью улыбнулся. — Как вы догадались, о чем я вас попрошу?
— Пол-Лондона беспокоится, как бы я, упаси бог, не раскрыл это убийство. Отчего бы вам быть исключением?
Улыбающееся лицо Мэйхью застыло, как дешевая маска из папье-маше.
— Вы все-таки подумайте об этом, Арчер.
— Я уже подумал. Доброй ночи, полковник.
Руки Дуглас протягивать не стал.
Глава 14
Не успел Дуглас разыскать Барбару Баргу в зале и осторожно приобнять за плечи, как через пару минут уже оказался с ней в автомобиле. Она была расслаблена и вальяжна, как кошка, и то и дело улыбалась своим мыслям.
— Чудная вечеринка, правда? — промурлыкала она.
— Я бы сказал, на любителя, — сдержанно ответил Дуглас.
— О, в таком случае я любительница! Даже когда мы уходили, официанты еще вносили «Моэт» ящиками и белужью икру в банках по фунту весом. Хозява умеют кутить со стилем.
— Так вы, глядишь, заявите, что и Аль Капоне был стильный малый.
— Уже заявила! Год назад я написала о нем целый разворот в «Сэтурдэй ивнинг пост». Вышла на двух пивных баронов тех времен в Гэри. Это Индиана, прямо по ту сторону границы штата от Чикаго, где, как вы знаете, раньше заправляли банды… Короче, они мне столько рассказали! И я так и ответила: Аль Капоне был стильный малый! Именно в такой формулировке!
И она подергала Дугласа за рукав, заглядывая ему в глаза, — ей было очень важно донести смысл своих слов, как часто бывает с людьми после пары бокалов.
Дуглас смотрел в окно. Он находил отвратительным то, что Гарен и Шетланд развозили гостей на специально нанятых такси. Он находил отвратительным, что все эти автомобили были снабжены ярлычками «службы первой необходимости» на лобовом стекле, позволявшими нарушать комендантский час. Он находил отвратительным то, что теперь ему следовало изменить свое мнение о Гарене и Шетланде — бессовестных коллаборационистах и мошенниках, — потому что их уважали полковник Мэйхью, сэр Роберт и его старый друг Бернард. Дуглас понимал, что так сразу он отвращение в себе не задавит, на это потребуется время. И восторженное щебетание Барбары лишь усложняло задачу.
— Ну не будьте таким букой! — Барбара протянула к нему руку со своего угла мягкого кожаного сиденья. — Еще не хватало, чтобы между нами встал Аль Капоне.
— Простите.
Дуглас повернулся к ней в ту же секунду, когда она подалась ему навстречу, и они столкнулись носами.
— Ай! — вскрикнула Барбара, потирая носик.
Неожиданное прикосновение застало Дугласа врасплох, и он ощутил ту смесь влечения, неловкости, жара и отчаяния, какой не испытывал с юных школьных лет. Автомобиль ехал в сторону Белгравии.
— Почему мы свернули сюда? «Дорчестер» в другой стороне.
— А вам так необходимо круглые сутки быть копом? Я арендовала маленький домик рядом с Белгрейв-сквер. У друзей — они уехали на три месяца в Миссури, не хотели оставлять его без присмотра. Вот в этом маленьком райончике за последние три месяца случилось четырнадцать краж, представляете?!
— Только не надо вешать на меня все лондонские преступления, — неловко брякнул Дуглас.
В юности так с ним происходило всегда: именно с теми девушками, которые больше всего ему нравились, он ухитрялся выставить себя либо грубияном, либо дураком.
— Я бы пригласила вас выпить, но хозяева просили отпускать водителей сразу по приезде…