— Сайлас, вы старый прохвост, — сказал я.
Сайлас улыбнулся. Некоторое время мы ехали молча, затем он сказал:
— Если хочешь серьезно изучить наше дело, брось свою археологическую ерунду. Это ни к чему не приведет. — И в глубине души я понимал, что он где-то прав.
Я притормозил, когда мы начали приближаться к заранее выбранному месту. Сайлас сказал:
— Если этот парень задумал провернуть путч, то ему понадобятся не только противотанковые, но и противопехотные средства. Не забудь сообщить ему, что «виджилант» прекрасно действуют против пехоты. Я изобрел для этих целей устройство инфракрасного излучения. Ты помнишь свои реплики?
— Да, — заверил я.
Мы остановились на том же месте, что и раньше. «Линкольн» тоже остановился. Сайлас подошел к машине гостей и, слегка прикоснувшись к фуражке кончиком трости, елейно улыбнулся.
— Посмотрите вон туда, на пригорок. Оружие называется «виджилант». Это первая противотанковая абсолютно портативная индивидуальная минометная установка. — Не проявляя никакого энтузиазма, Сайлас монотонно выдавал сведения, как человек, настолько часто занимающийся этим, что не испытывает ничего, кроме скуки. — Один человек может управлять шестью пусковыми устройствами. За полдня мы предполагаем обучить наших солдат поражать девять целей из десяти…
— Вот так учения! — удивился Авава. — С настоящими танками? Это, должно быть, ужасно дорого. — Он налил Сайласу вина и протянул ему бокал. Себе же он взял воды.
— Нет, в качестве мишени используется не настоящий танк, а модель, — объяснил Сайлас. — Мы и вам, наверное, дадим такую. С дистанции тысяча пятьсот ярдов предполагаются только башенные попадания. Снаряд снабжен встроенным стабилизирующим устройством, которое непосредственно реагирует на команду стрелка, а не просто отклоняется в нужном направлении. Это увеличивает вероятность попадания, особенно по сравнению с радиоуправляемыми снарядами. Несомненно, это самое совершенное противотанковое оружие, имеющееся на сегодняшний день. Вот простой график и некоторые данные. Документы, как видите, отпечатаны на машинке, мы всегда так делаем для внутреннего пользования. Пехотинец передвигается, неся на себе контейнер со снарядом. Контейнер одновременно является и пусковым устройством. Установка орудия занимает не более двух минут. Снаряд весит всего пятьдесят один фунт. Контейнеры также можно устанавливать на транспортные средства: например, на «феррет» типа моего или на вертолет.
Его последние слова утонули в грохоте мотоциклов, и мимо нас проехали два наших знакомых полицейских. Они сбавили ход, но лишь для того, чтобы помахать рукой Сайласу, который поднял в их сторону бокал вина. В ответ лягавые обдали нас улыбками и клубами выхлопных газов. Сайлас же даже не прервал свою лекцию.
— Стрелок направляет орудие при помощи прицельного устройства, которое находится у него в руках.
— Это влияет на элерон или что-то такое? — спросил Жижи, изо всех сил стараясь проявить свой интеллект.
— Приводится в движение твердым топливом, — отрезал Сайлас. — Шлейфовые заслонки боковых крыльев и гиростабилизируемый автопилот — оба приводятся в действие газом, подаваемым из ракетного двигателя. Точные цифры указаны в выданных вам документах, но, грубо говоря, длина снаряда примерно три с половиной фута, а диаметр меньше одного фута. Однако, доложу я вам, джентльмены, это верная смерть. Разрушается все: танки, легкие транспортные средства, пехота — все, что попадается на пути.
Мистер Ибо Авава с воодушевлением кивал.
— Очень холодный ветер. Давайте сядем в машину, — предложил он.
Сайлас забрался в «линкольн», не переставая болтать, но я, сидя в своей машине, уже ничего не слышал. Я только видел, как шофер вытащил огромную коробку, из которой поочередно извлек вино, холодную курицу, паштет и салат, все это аккуратно разложив на откидном столике, встроенном в спинку водительского сиденья. Я тут же решил, что и мне нужно сделать себе такую же штуку в моем «роллсе». Я сидел и смотрел, как Сайлас разглагольствовал, уминая бутерброды и запивая их вином. Наконец, вспомнив обо мне, сидящем в холодной бронированной машине, они прислали куриную ножку и стакан кока-колы. Принес все это Жижи.
— Бригадир сказал, что вам не положен алкоголь на службе.
— Да, конечно, — подтвердил я.
Жижи взгромоздился на сиденье — высоченный детина в хорошо сидящем готовом костюме от Остина Рида. Он наблюдал за тем, как я ем курицу. Когда я прожевал, он предложил мне сигару.
— Я не прочь, — согласился я и взял штучку.
Он вынул сигару у меня из рук и, подрезав конец золотым ножичком, вернул ее мне и дал прикурить.
— Давно знаешь бригадира?
— Вовсе не знаю, — ответил я.
— Не знаешь?
— Каким это образом я могу его знать?
— Я плохо выразился, — поправился Жижи. — Сколько ты с ним работаешь?
— Ну, если не считать перерывов, два года, — ответил я. — Но четыре года он был офицером моего подразделения.
— Долго, — произнес Жижи.
— Да, черт подери, — согласился я. — Долго, но это кругленькое число.
Я затянулся сигарой, не спуская глаз с орудий и танков. Один из танков завелся и пополз через борозды к ближайшему препятствию а затем снова вернулся на исходную позицию. Я украдкой взглянул на соседнюю машину. Сайлас склонился вперед, показывая на танк.
Военный министр, должно быть, что-то сказал своему адьютанту, и тот, открыв дверцу машины, вышел и направился к броневику, где сидели мы с Жижи.
— Привет, Чарльз, — сказал Жижи.
Чарльз оказался очень темнокожим негром в дорогом твидовом костюме и такой же шляпе. Его штиблеты были начищены до зеркального блеска. Он брезгливо дотронулся до бронированной поверхности машины, словно та была пропитана каким-то смертельным ядом.
— Привет, Жижи, старина, — откликнулся Чарльз.
Он говорил с едва уловимым оксфордским акцентом, при этом так нелепо коверкая слова, что я с трудом его понимал.
— Что, прогуляться захотелось? — поинтересовался Жижи.
— Его высочество посчитал, что прогулка мне не повредит, — ответил, обращаясь ко мне Чарльз. — Ваш бригадир, кажется, поладил со стариком.
— Меня этим не удивишь, — хмыкнул я. — Он ладит со всеми. Он потрясный офицер, наш бригадир Лоутер. Строг, но справедлив, и так щепетилен в делах, что диву даешься. Он инспектирует орудия — ну, он ведь отвечает за списание артиллерии и противотанковых минометов…
— Да, мы знаем, — пропел Чарльз.
Я продолжал:
— Иногда он говорит: «И не возитесь больше с этим. Прекратите его чистить, ребята. Я уже знаю, как его списать. И если начальство скажет, что орудие, мол не вычищено, так и говорите, что я списал его». Или вот еще. Недавно, списывая технику для повторного пользования, Лоутер все время напоминал, чтобы мы помнили, что орудия пойдут в другую армию и ими будут пользоваться такие же солдаты, как и мы, только иностранцы. «Вы же не хотели бы, чтобы затвор взорвался и покалечил какого-то беднягу, не важно в какой стране. Они ведь наши братья». Правда, сам я никогда так не думал. Очень необычная точка зрения, но я хорошо понимаю, что он имеет в виду. А вот когда мы перепродавали автоматы, он как зыркнет на возвратный механизм — и сразу: «Лом, лом, лом». И так всю партию из сорока пяти штук. На них и царапинки нет, они абсолютно новенькие. Ну, мы все смотрим на него, а он толкует: «Перепроданное оружие предназначено для каких-то бедолаг в других странах. И хотя выглядит оно сейчас нормально, но я смотрел отчеты о техническом состоянии, своими глазами видел затворы и знаю, как изнашивается металл. Не хочу подвергать опасности тех вояк». Повторю слово в слово его фразу: «Никакие солдаты не должны пострадать из-за бракованного оружия». Ну, вы понимаете, что имеется в виду. «Они наши братья по оружию», — говорит он. Братья по оружию. Да. Точно, он забавный старина, этот наш бригадир Лоутер.
Я глубоко затянулся сигарой. Жижи и Чарльз переглянулись, уже совершенно уверенные, что Сайлас один из самых ушлых хитрецов в форменной одежде. Из салона Линкольна донесся оглушительный звук. Танк снова тронулся. С другого пригорка открыл огонь «виджилант». Маленький снаряд взвился в воздух, таща за собой провод и меняя направление по командам стрелка. Приблизившись к объекту, он на короткое, едва заметное мгновение завис, а затем раздался грохот. «Центурион» содрогнулся и замер. Два следующих выстрела пробили броню, и с грозным ревом машину объяло пламя.
— Снаряд снабжен зажигательным устройством, — прокомментировал я.
— Три выстрела, — отметил Чарльз.
— Пробита лобовая броня, — продолжал объяснять я. — Эта штука местами достигает толщины сто пятьдесят два миллиметра, а для старой, менее мощной корпусной модели хватило бы одного попадания.
Гул усиливался, дистанционно управляемый танк покидал полигон, скрываясь за дымовой завесой.
Сайлас в сопровождении Военного министра вылез из «Линкольна». Он широко улыбался.
— Ну, как вам нравится, Катрайт? — крикнул он мне.
— «Виджилант» — супероружие. Я как раз рассказывал этим джентльменам. Корпусная модель полетела бы с первого попадания. А ночью мы можем справляться не хуже, используя ваш ИК-прибор…
Сайлас приложил к губам кончик трости. Военный министр спросил:
— Что это такое ИК?
Сайлас пояснил:
— Это, в общем, не для прессы. Но мы собираемся вводить его с начала будущего года, так что ничего не случится, если скажу вам. Может, и вам перепадет парочка, хотя они чертовски дорогие. Это прибор инфракрасного излучения, который реагирует на всякий объект, выделяющий тепло. Стоит только нажать кнопку. Любой танк может быть уничтожен в самое темное ночное время, причем танкисты и не заметят снаряда.
— Тепло? — переспросил военный министр. — И что, это можно использовать и против пехоты?
— Тепло, выделяемое человеческим телом, тоже вызывает реакцию, — сказал Сайлас. — Это довольно дорогой способ, но против колонны пехотинцев такие противотанковые снаряды более эффективны, чем шрапнель.