есть не стих, но прозаическая простая строчка, рифмою токмо на конце в лад гудущая, которая уже и всего нестройнее примешается к течению слова в пииме самоначальной. Что ж до нашего языка, то он столько ж благолепно воскриляется дактилем, сколько и сам еллинский и римский, и так же преизящно употребляет пренесение речей с места на другое, не пригвождаясь к одному определенному, как и оный еллинский с латинским: природа ему даровала все изобилие и сладость языка того еллинского, а всю важность и сановность латинского. На что ж нам претерпевать добровольно скудость и тесноту французского, имеющим всякородное богатство и пространство славенороссийское?» («Предызъяснение...», стр. LI). Уже в 1735 г., в «Эпистоле от российския поэзии к Аполлину» и других стихотворениях, Тредиаковский, как отмечалось выше, стал тщательно расставлять знаки ударения на всех иностранных словах, а нередко и на русских. Но до «Тилемахиды» Тредиаковский писал двухсложными размерами — хореем и ямбом. Трехсложные размеры, и тем более такой, как в «Тилемахиде», классический дактилохореический гекзаметр, поставили еще более сложную задачу: правильно определить не только ударение в многосложном слове, но и силу ударения в односложном слове, иначе говоря, указать, какие односложные слова в стихотворной речи становятся слабоударяемыми или безударными. Пытаясь решить эту задачу, Тредиаковский изобрел так называемые «единитные палочки», которые в русском стихосложении не удержались. «Единитной» в XVIII в. называлась черточка, употребляющаяся при переносе слова с одной строки на другую. Тредиаковский применил этот знак для соединения двух, трех или даже четырех слов в одну группу, в которой отмечается лишь один сильно ударяемый слог. Впервые это было предложено в 1755 г. (см. «О древнем, среднем и новом стихотворении российском»). В «Предызъяснении» к «Тилемахиде» Тредиаковский пишет: «Односложные речения (по естеству своему всегда долгие, как не могущие отнюдь произнестись без напряжения голоса, и следовательно без возвышения, или, по обычному имени, без ударения) надлежит почитать общими, то есть и долгими и краткими, смотря по надобности и нужде; инако превесьма трудное и едва возможное будет составление стиха нашего, тоническим хождением высящегося и низящегося. Ведомо сие довольно обращающимся в нашем стихосложении. Итак, при восприятых мною односложных речениях за краткие, на различение от положенных долгими, начертавал я здесь всюду ифен (единитную по нашему названию), то есть горизонтальную палочку, иногда справа, а иногда слева» («Предызъяснение...», стр. LVI—LVII). Расстановка ударений и единитные палочки в стихе Тредиаковского имеют сейчас лишь историческое значение, как попытки графически отразить некоторые закономерности живой речи.
«Древня размера стихом пою отцелюбного сына...». Из кн. 1, ст. 1–21.
Пою. По канонам классицизма, героическая поэма должна была начинаться обращением к музе, призывающим воспеть героя и его подвиги. Прозаический роман Фенелона, естественно, такого вступления не имел. Тредиаковский создал его сам и ввел в свой перевод, который он рассматривал как героическую поэму.
Палладою Ментора в виде. Афина Паллада сопровождала Телемака, приняв вид его наставника — Ментора.
За любострастных сея утех презор с омерзеньми—за пренебрежение и отвращение к сладострастным утехам Афродиты.
Прикровенна премудрость — Афина.
Рождшего — т. е. Одиссея, отца Телемака.
Пыщ — «дутик» (прим. Тредиаковского), т. е. надменный, надутый человек.
Вне постоянства превратен — т. е. «вертушка» (прим. Тредиаковского)).
Слог «Одиссии»— т. е. гекзаметр.
«Горе! чему цари бывают подвержены часто?..». Из кн. 2, ст. 231–244. Телемак рассказывает о кознях царедворца Метофия, который настраивал добросердечного египетского царя враждебно к пленникам — Телемаку и Ментору.
Пока не взыщутся — пока их не станут искать.
Снискивать оных — т. е. отыскивать, приобретать их.
«Все государи, всегда которы преспеющи были...». Из кн. 2, ст. 289–303. Телемак, находящийся в египетском плену, слышит из пещеры утешающий его божественный голос Паллады.
Счастия коль же тебе и т. д. — как же ты будешь счастлив, преодолев все несчастия и постоянно помня те беды.
Ифаку — остров Итаку, где правил отец Телемака Одиссей.
«Вкупе тогда ж при ней усмотрил я сыночка Эрота...». Из кн. 4, ст. 165–192. Тслемак рассказывает, что видел во сне, как Паллада защитила его от Афродиты и ее сына Эрота.
Без всяки содейности — т. е. ничего не сделав.
То Эрот в досаду прияв воздохнул претяжко. К этому стиху Тредиаковский делает на полях примечание: «трохейский». Античный гекзаметр состоит из шести стоп дактиля, причем пятая стопа дактиля (один долгий и два кратких слога) иногда заменяется двухсложной стопой спондея (два долгих слога). В русском стихосложении Тредиаковский заменял в таких случаях стопу спондея стопой хорея (трохея) и назвал трохейским такой стих гекзаметра, в котором пятая стопа дактиля заменена хореем.
«Буря внезапна вдруг возмутила небо и море...». Из кн. 4, ст. 234–259. Телемак рассказывает, что сон об Афродите и Палладе (см. предыдущий отрывок) был для него божественным наставлением. Поведение моряков во время бури явилось подтверждением того, что поклонники вина, любви и роскоши утрачивают бодрость в бедствиях.
Как млат приражались — ударялись, как молот.
Ментор — см. стр. 524.
Киприйцы — жители о. Кипр, где особенно был распространен культ Афродиты (Киприды).
Прапоры сриньте — спустите флаги.
«Я спросил у него, состоит в чем царска державность?..». Из кн. 5, ст. 102–131. Телемак задает вопрос Ментору. Ментор (т. е. Паллада) рассказывает об идеальном царе Миное (Миносе), некогда правившем на острове Крит.
Памятен быть о себе — думать о себе.
«А потом председатель нам предложил три задачи...». Из кн. 5, ст. 451–512. Жители Крита изгнали недостойного царя Идоменея и выбирают нового царя согласно наставлениям покойного царя Миноя (см. предыдущий отрывок). Телемак, прибывший в это время на Крит и одержавший победу в спортивных состязаниях, также приглашен на собрание, хотя он и чужестранец. Телемак вернее всех, в духе Миноя, ответил на три поставленные председателем вопроса (два из них приводятся в данном отрывке). Собрание избирает его царем Крита, но Телемак отказывается от царствования, желая возвратиться на родину.
Первая сих — первая из этих задач.
Лесвон — Лесбос, остров в Эгейском море.
Улучил я толком — т. е. точно попал в цель своим толкованием, ответом.
«Прежде ж всех иных, нечестивая та Астарвея...». Из кн. 8, ст. 113–242. Телемаку рассказывают историю жестокого и подозрительного царя Пигмалиона и его любовницы Астарвеи. Эта история служит в романе Фенелона для обличения нравов, порождаемых деспотизмом.
Тир — финикийский торговый город (ныне г. Сур) в Ливане.
Самон — Самос, остров в Эгейском море.
В самой же вещи — по сути же дела.
Да не он согласится — чтобы он не сговорился.
Пребывал корыстию — т. е. был подвержен.
Упреждением смерти — преждевременной смертью.
Начальных людей — начальников.
День на всяк — каждый день.
Коль ни являлся ж надежден быть — сколь ни надеялся, ни полагался.
Злейша самыя — т. е. злее самой (Астарвеи).
Да увидит — чтобы посмотреть.
Да не в память пришед повелит — чтобы, придя в память, не повелел.
«Должно людей примечать прилежно, да оных познаешь...». Из кн. 24, ст. 25–168. Содержание этого отрывка Тредиаковский излагает следующим образом: «В плытие их морем Ментор изъясняет Телемаху многие трудности, как должно правительствовать народами; между прочими толкует ему способ познавать людей, дабы употреблять токмо добрых, а от злых не быть обмануту» (т. 2, стр. 201).
Отповедь... исправну — правильный, точный ответ.
Доброты разнь в ваянных кумирах — т. е. различные качества в «резных статуях» (прим. Тредиаковского).
С... человеки, мудрости и добродетелей вестных — с людьми, известными мудростью и добродетелями.
Отобоюду тут говорятся средние вещи — с обеих сторон тут говорятся общие вещи.
Достойность суща — истинное достоинство.
Да различатся имущи сию от сея неимущих — чтобы различать имеющих достоинство от не имеющих его.
Конец — здесь: назначение.
Правяща беги — направляющего движение.
С возлюбления вяща — из-за особенного пристрастия.
«Ментор потом восхотел испытать, уже наостаток...». Из кн. 24, ст. 677–768. Телемак приходит в отчаяние, узнав, что незнакомец, с которым он разговаривал и который только что отплыл на корабле, это его отец Одиссей. Ментор внушает Телемаку, что это боги испытывают и укрепляют его терпение, и предлагает принести жертву Палладе. Телемак исполняет повеление, и тогда Ментор преображается в Палладу. Богиня дает Телемаку последнее наставление. Поэма оканчивается строками, в которых сообщается, что Телемак отплыл на родину и встретил отца.
Признаваяй... покров — признающий покровительство.
Жертве едва совершившейся — как только совершилось жертвоприношение.
Сановны, приятностьми ж нежными все срастворенны — т. е. величавые и в то же время привлекательные.
Лицо жены велемощныя лепо — прекрасное лицо величественной женщины.
Шипков — «роз» (прим. Тредиаковского).
Вони амвросийны — благоухания амброзии.
Мастей испещреньми — разноцветными узорами.
Градив — «Марс» (прим. Тредиаковского).
Нощная птица афинска — «сова» (прим. Тредиаковского).