Из области Зевеса
Не силой Геркулеса
Пришел сражаться с вами я;
Но сердца нежной страстью распаленна,
Утехи своея лишенна,
Едины принесла стенанья грудь моя.
Прельщен прекрасной Евридикой,
И ею я равно любим —
Едва нас брак сопряг узлом драгим,
Едва я в радости толикой
Мог верить чувствиям моим, —
Нас рок свирепый разлучает,
Супругу вам, меня терзаниям вручает!
Почувствуй, о Плутон! мучения мои!
В сем сердце стонет глас той самыя любви,
Котора и тебя, царь ада! услаждает.
Что более тебя: твоя ль бессмертна часть
И возрастающа погибелию власть
Иль прелесть дочери Цереры утешает? —
В печальных сих местах,
Где обитают смерть и страх,
Когда на Прозерпину ты взираешь
И в Тартаре ты рай вкушаешь, —
А я... Но ты, Плутон, вкушая нежну страсть
И счастливо любя, не чувствуешь напасть,
Котора сердце мне, как лютый вран, терзает.
В страданиях мой дух помалу исчезает.
Разлуки горести не ведает Плутон;
Что смерти зляй она, того не знает он...
А если б знал, о мне бы сожалея,
Хоть смертию б меня
С супругой съединя,
Утешил бы размученна Орфея...
Каких страшилищей предстал мне лютый вид!
О смерти чада!
Изверги ада!
Зачем ваш мрачный сонм ко мне себя стремит?
Плутон уставы смерти разрушает,
Тебе супругу возвращает;
Но ты брегись ее навеки потерять;
И чтоб вторично не лишиться,
Ты должен на нее взирать страшиться,
Доколь вас солнца свет не станет озарять.
Супруг возлюбленный! Орфей! Орфей дражайший!
О глас! супруги глас сладчайший!
Ты дух мой из меня веселием извлек...
Какой возможет быть толь счастлив человек?
Неведома лиется в жилах сладость,
И вся моя душа преобратилась в радость.
Супруга! весь мой дух в тебе;
Но зреть!.. о рок! как грозен ты ко мне!
Орфей! взгляни, и жизнь, мне отданну богами,
Дополни, мой супруг, дражайшими очами.
Супруга!..
Я с тобой... утешь унылу грудь.
О, свет моих очей! но я... увы! взглянуть
Страшуся на нее... от радости я млею;
Но взора счастием насытить я не смею.
Орфей, драгой Орфей меня не хочет зреть!
Какие муки должен я терпеть!
О ад! и самые твои отрады
Включают смерти злейши яды...
Но лютое терпенье собрегу.
Орфей! ты здесь; а ты меня еще не видел, —
Что б больше сделал ты, когда б и ненавидел?
Мне жизнь возвращена, а жити не могу!
Супруг свой взор дражайший отвращает!
Что взора твоего, Орфей, меня лишает?
Любовь.
Любовь?
Что я тебе не лгу,
Клянуся страшным Ахероном;
А что и более, моим клянуся стоном...
Ступай скорей, последуй мне.
К прекрасной той подсолнечной стране,
Где я навек с тобою сочетался,
Где счастием с богами я равнялся.
Я там твоей небесной красотой
Взор, сердце, душу напитаю,
Забуду ад и небо я с тобой,
И очи и уста твои облобызаю...
Несчастный! ах! что сделал я!
Куда?.. куда влечете вы меня?
Каратели невинных и несчастных!
Се Тартара в местах ужасных
Мучений новый род изобретен!
Дать зреть того, кем дух прельщен,
Кем сердце гроба за предел сгорает,
Которого чтоб зреть, чтобы любить,
Лишь то одно мою всю душу составляет, —
И после с ним навеки разлучить!
Постойте на одну хотя минуту,
Помедлите свершить мою казнь люту
Или с собой возьмите и меня!
Мученья Тантала и Иксиона, —
Коль буду зреть красы ея, —
Не извлекут из сердца стона.
Еще твой час последний не приспел.
Ты должен горьку жизнь в мучениях питати.
В покорстве бы богам блаженство ты нашел,
Но воли их исполнить не умел:
Живи ж, чтобы себя за то карати.
Орфей возлюбленный! Орфей! навек прости!
Постой!.. Мне тягостную жизнь нести!
Нет, боги лютые! не в ваших это силах,
Принудя жить, заставити страдать;
Не жизнь нося, но яд смертельный в жилах,
Всечасно в муках умирать.
Ко смерти завсегда отверсты нам дороги:
Коль жизнь ваш дар, немилосерды боги!
Что в даре пагубном? возьмите вы его;
Обратно вам сей гнусный дар вручаю:
Мечом мою я жизнь скончаю...
Но мало жизни в казнь злодействия того,
Что я, дражайша Евридика!
Похитил жизнь твою...
Иль смерть напасть велика?
Она не жизнь прервет, но муку лишь мою.
Она несчастных утешенье...
Я стану жить, чтоб умирать в мученье,
В стенаниях богов жестокости казать
И жизнию себя карать...
Я!.. я твой враг, дражайшая супруга,
Лютее и змии, ужалившей тебя:
Я в ад сошел с земного круга
Затем, чтоб, взором погубя,
Вторично умертвить тебя.
Мой лютый взгляд взирать на солнце недостоин,
Лишь фурий лютости он видеть сотворен,
Лишь ада пламенем быть должен озарен.
Да будет фурий сонм твоих, о ад! удвоен, —
Орфей от Стиксовых брегов не отойдет.
Как медь, кипя, в горниле ржет,
Тенара чрево тако стонет;
Но страхом целый ад меня не тронет.
Разини челюсти, меня супруга ждет:
Пылай, реви, терзай... Чего теперь страшиться?
Я жизнь любил, чтобы супруги не лишиться.
Опять чудовищей толпа ко мне идет:
Вы тщетно ужаснуть меня собой хотите.
Ища себе в моем мучении отрад,
Чтобы составити мой ад,
Со Евридикою разлуку мне твердите.
<1763>
СТИХОТВОРЕНИЯ
ПИСЬМО ГРАФА КОММЕНЖА К МАТЕРИ ЕГО{*}
Несчастнейший из всех злосчастных человек
И из несчастнейших оставленный навек,
Твой пишет сын к тебе, твой сын несчастный пишет.
Ты чаяла ль когда сие известье слышать?
Твой сын, которого уж, может быть, давно
Считаешь тело ты в земле заключено,
Он жив... Жалей его. Он горесть всю вкушает
И, смерти ждя, одной тоской свой дух питает.
Он жив... близ гроба. Ах! что я дерзнул сказать!..
О, рок, прегрозный рок! О мать, любезна мать!
Вопль слышу жалостный, и страх меня объемлет!
Твой век драгой смутить сын бедный предприемлет!
Твой век, который бы утешить должен он;
Но, ах! чтоб облегчить мне тягостный свой стон,
Чтоб мук, хотя на час, несносных свободиться
И чтоб утешиться, к кому мне обратиться?
К тебе, дражайша мать! тобой рожден я в свет,
Уже мне на земле утех нималых нет.
Живу, лишен всего, в стране опустошенной,
Лишь ты осталась мне одна во всей вселенной.
Вообрази себе престрашны те часы,
Когда лишался я возлюбленной красы,
Когда... ах! сколько слез о мне ты проливала!
Воспомни время то, как ты о мне страдала.
Как отческа рука, жестока для меня,
Невиннейший союз порочным обвиня,
Нежнейшие сердца расторгнула навеки:
Сугубятся в глазах моих слез горьких реки.
Родитель гнал меня, — о, как свиреп мне рок!