Факт опыта относительно Чужого (Не-Я) предстает как опыт некоторого объективного мира и при этом опыт Другого (Не-Я в форме: другое Я). Одним из важнейших результатов редукции к сфере специфически собственного в этом опыте было то, что она выявила в нем некую интенциональную подпочву, в которой редуцированный мир удостоверяется как имманентная трансцендентность. В иерархии конституирования некоторого чуждого моему Я, некоторого внешнего по отношению к моему конкретному собственному Я мира (внешнего вовсе не в естественном смысле пространственного расположения) эта трансцендентность есть сама по себе первая, исходно-первичная трансцендентность (или мир ), которая, несмотря на свою идеальность в качестве синтетического единства бесконечной системы моих потенциальностей, все же является определенной частью моего собственного конкретного бытия в качестве Ego.
Теперь нужно прояснить то, как на более высокой фундированной ступени осуществляется наделение смыслом собственной, конститутивно вторичной объективной трансцендентности , и как осуществляется это в качестве опыта . Здесь речь идет не о раскрытии некоторого темпорально протекающего генезиса, но о статическом анализе. Объективный мир для меня всегда уже здесь как наличный, он – данность моего живого, непрерывно продолжающегося объективного опыта, и даже если он не дан более в опыте, он продолжает сохранять привычную значимость. Речь идет о том, чтобы поставить вопрос относительно самого этого опыта и интенционально раскрыть способ, каким он придает смысл – тот способ, каким этот опыт может выступать в качестве опыта и удостоверять себя как очевидность в отношении действительно сущего, собственная сущность которого поддается экспликации и не является моей собственной сущностью, а так же не входит в нее как составная часть, в то время как смысл и подтверждение это сущее может получить все-таки только в моей сущности.
§ 49. Схема процесса интенционального истолкования опыта Чужого
Смысл бытия объективного мира многоступенчато конституируется на основе моего исходно-первичного мира . В качестве первой ступени нужно выделить ступень конституирования Другого или Других вообще , то есть тех Ego, которые исключены из моего конкретного собственного бытия (из меня как исходно-первичного Ego ). В единстве с этим, и притом мотивированное этим, осуществляется общее выстраивание у ровней смысла над моим исходно-первичным миром , в результате чего он становится явлением некоторого определенного объективного мира как одного и того же мира для каждого, включая и меня самого. Таким образом, само по себе первое (an sich erste) Чужое (первое Не-Я ) есть другое Я. И это делает возможным конституирование новой бесконечной области Чужого, объективной природы и объективного мира вообще, к которому принадлежат все Другие и я сам. В сущности этого конституирования, восходящего от уровня просто Других (которые не обладают еще каким-либо мирским смыслом) заключено то, что Другие не остаются для меня обособленными, что конституируется скорее (естественно, в моей специфически собственной сфере) Я-общность, включающая меня самого, как общность друг с другом и друг для друга существующих Я, в конечном итоге, общность монад, и притом такая общность, которая (в своей конституирующей общность (vergemeinschaftet-konstituierende) интенциональности) конституирует один и тот же мир. В этом мире снова появляются все Я, но в объективирующей апперцепции, содержащей смысл: « Люди », т. е. психофизические люди как объекты мира.
Благодаря этому образованию общности трансцендентальная интерсубъективность обретает свою специфически интерсубъективную сферу, в которой она интерсубъективно конституирует объективный мир; и, таким образом, в качестве трансцендентального Мы она есть субъективность для этого мира, а также – для человеческого мира, в форме которого она сама себя объективно осуществила. Однако, если здесь снова различаются интерсубъективная сфера специфически собственного и объективный мир, то все же, поскольку я, как Ego, становлюсь на почву интерсубъективности, конституирование которой проистекает из сущностно-свойственных мне источников, мне нужно осознать, что объективный мир уже не трансцендирует в собственном смысле эту сферу специфически собственного или ее интерсубъективную сущность, но неотъемлемо принадлежит ей в качестве имманентной трансцендентности. Точнее говоря: объективный мир как идея, как идеальный коррелят интерсубъективного и в принципе (ideell) постоянно и согласованно осуществляемого и осуществленного опыта, ставшего интерсубъективно общим (vergemeinschaftet), сущностно связан с интерсубъективностью, которая сама конституирована – в идеале – как бесконечная открытость, с интерсубъективностью, отдельные субъекты которой оснащены системами конституирования, соответствующими друг другу и согласующимися друг с другом. Поэтому конституирование объективного мира по существу своему предполагает гармонию монад, именно эту гармонию отдельных конституирований в отдельных монадах, и соответственно этому, также генезис, гармонично протекающий в отдельных монадах. Но гармонию монад не следует понимать как некую метафизическую подпорку (Substruktion); так же как сами монады отнюдь не являются метафизическими измышлениями или гипотезами. Напротив, все это само относится к истолкованию интенциональных компонентов (Bestände), наличие которых явствует из факта существования для нас мира опыта. При этом снова следует обратить внимание на то, что уже неоднократно подчеркивалось: обрисованные идеи – это не фантазии и не модусы некоего Как будто (Als ob), они, напротив, возникают в процессе конституирования вместе со всем объективным опытом, имеют свой способ оправдания (Rechtgebung) и свою дальнейшую разработку в науке.
То, что мы только что представили, – это предварительный взгляд на ступенчатый процесс интенционального истолкования, который нам нужно провести, если мы должны решить трансцендентальную проблему в единственно мыслимом смысле и должны действительно реализовать трансцендентальный идеализм феноменологии.
§ 50. Опосредствованная интенциональность опыта Чужого как «аппрезентация» (апперцепция по аналогии)
После того как нами преодолена весьма трансцендентально важная предварительная ступень, т. е. определение и членение исходно-первичной сферы, перед нами встают своеобразные и на самом деле немалые трудности, связанные с первым из обрисованных выше шагов конституирования объективного мира, с шагом, ведущим к Другому . Итак, трудности эти заключаются в трансцендентальном прояснении опыта Чужого в том смысле, согласно которому Другой еще не получает смысла «человек».
Опыт – это сознание изначально-подлинного (Originalbewußtsein); и действительно, когда в сфере нашего опыта появляется определенный человек, мы обычно говорим, что Другой предстает перед нами действительно сам (leibhaftig). С другой стороны, эта воплощенная самость (Leibhaftigkeit) не мешает тому, что мы без колебаний признаем, что на самом деле ни само другое Я, ни его переживания, ни сами его проявления, ничто из того, что относится к его собственной сущности, не достигает при этом изначальной данности. Если бы имело место обратное, если бы то, что по своей сущности свойственно Другому, было доступно непосредственно, то оно было бы лишь моментом моей собственной сущности, и в конечном счете он сам и я сам были бы одним и тем же. Подобным же образом обстояло бы дело с его телесностью (Leib), если бы она была только телом (Körper), которое представляет собой единство, конституирующееся исключительно в моем действительном и возможном опыте и принадлежащее к моей исходно-первичной сфере как формообразование исключительно моей чувственности . Здесь должна быть налицо некоторая опосредствованность интенциональности, причем берущая начало из постоянного, лежащего в основе слоя исходно-первичного мира и обеспечивающая возможность представить нечто соприсутствующее (Mit da), которое здесь все же само не присутствует и никогда не может стать Самим-в-себе-присутствующим (Selbst-da). Речь, следовательно, идет об определенном формировании соприсутствия (Mitgegenwärtig-machen), о некотором виде аппрезентации .
Она налицо уже во внешнем опыте, поскольку обращенная к нам сторона некоторой вещи, которую мы, собственно, и видим, всегда и непременно аппрезентирует обратную сторону вещи и предписывает ей более или менее определенное содержание. С другой стороны, как раз такой вид аппрезентации не может быть аппрезентацией, которая со-конституирует исходно-первичную природу, так как к аппрезентации в сфере вещей относится возможность подтверждения посредством соответствующей осуществляющей презентации (обратная сторона становится передней); тогда как в отношении той аппрезентации, которая должна вводить в первичную сферу Другого, это a priori исключено. Как может в моей собственной сфере быть мотивирована аппрезентация некой другой сферы и тем самым смысл Другой , и причем в самом деле в качестве опыта, на что указывает уже само слово аппрезентация (осознавать как соприсутствующее)? Не каждое воспроизведение (Vergegenwärtigung) способно на это. Оно способно осуществить это лишь в переплетении с определенной данностью присутствия (Gegenwärtigung), с некоторой первичной самоданностью; и только как затребованная этой последней она может иметь характер аппрезентации, подобно тому как в опыте вещи доступное восприятию присутствующее мотивирует со-существующее (Mitdasein).
Подпочву восприятия в собственном смысле дает нам встроенное в общие рамки постоянного самовосприятия Ego непрерывно продолжающееся восприятие мира, редуцированного к исходно-первичной сфере, мира, в его ранее описанном членении. Вопрос теперь в том, что же в особенности должно быть принято здесь во внимание, и как протекает мотивация, как раскрывается это весьма сложное интенциональное действие фактически осуществляющейся аппрезентации.